Обратит свой взор на проблемных подростков, которые осложняют жизнь не только себе, но и окружающим, подарит им свои любовь и заботу и наставит тем самым на путь истинный.

Будет постоянно носить с собой наличные и раздавать милостыню.

Перестанет залипать в телефоне, а вместо этого будет больше внимания уделять детям.

В общем, она совершит множество добрых дел, о которых она всегда мечтала, но к которым никогда не приступала в силу отсутствия времени и энергии.

Если на небе существовал Бог, то Он наверняка видел, как искренне она раскаивается в содеянном, понимает, что все ее обещания — не пустой звук. Ах, только бы Он помог ей… Она обязательно изменилась бы в лучшую сторону. Стала бы человеком, горой стоящим за других. Такой ведь она всегда хотела быть в юности, но в конце концов уподобилась унылому, равнодушному большинству. Старалась не замечать бед и страданий окружающего мира.

Грудь сдавило, словно обручем, когда Анна шла за молоком и йогуртами в отдел молочных продуктов. Ей стало трудно дышать, казалось, воздух почти перестал поступать в легкие, и она испугалась, что вот-вот задохнется.

Сикстен снова описался ночью, и ей пришлось мыть сына под душем, а потом снять матрас и замывать его мыльной водой, пытаясь избавиться от неприятного запаха. Ей оставалось только надеяться, что он успеет высохнуть к тому времени, когда Сикстен описается в следующий раз. В конце концов она легла в детской и попыталась хоть немного поспать. Наутро воспитательница в детском саду выглядела обеспокоенной. Сикстен все чаще вел себя неадекватно, хотя все, конечно, понимали, как нелегко малышу приходилось сейчас, когда его отец пропал. А еще Анна до ужаса боялась приближавшегося визита к детскому психологу, особенно теперь, когда уже почти не сомневалась, что ей предстоит встречаться с этим занудным господином одной, без Магнуса.

Хорошо еще, Сири держалась лучше брата. По большей части она вела себя точно так же, как и прежде, но Анна волновалась, что дочь, переживая все внутри, не выплескивает эмоции наружу, что может крайне негативно сказаться на ее психике впоследствии. Да еще и она сама не могла уделять ей много внимания, так как почти все время была занята Сикстеном.

Хуже всего было то, что Анна чувствовала себя подавленной и неспособной справиться с сыном, а потому порой напрасно срывалась на Сири без всякой на то причины.

И все из-за Флюгера. Ну или почти все.

Семейство с детьми перегородило весь проход. Двое малышей бродили кругом с крошечными продуктовыми тележками, тогда как их родители, явно по возрасту слегка уступавшие Анне, не обращая ни на кого внимания, обсуждали ингредиенты, которые необходимы для вегетарианского чили. Похоже, у них возникли разногласия относительно красного лука.

Боже, как Анне хотелось, чтобы она снова могла злиться на кого-то исключительно по какой-то дурацкой причине.

А может, реальность на самом деле имела несколько измерений? И, как утверждали некоторые физики, каждый выбор приводил к появлению новых возможностей, которые в свою очередь обрастали уже другими вариантами развития событий?

В таком случае где-то, пожалуй, было измерение, в котором они с Юханом поступили правильно и позвонили в полицию и «скорую» сразу же, как только сбили ту несчастную женщину.

А было и такое, в котором они спокойно решили расстаться и разошлись, довольные друг другом, и она никого не била телефоном в машине.

И еще одно, где они не посчитали нужным разрывать свои отношения, она развелась и сейчас она, считая часы до того дня, когда они наконец-то съедутся, стоит в таком же огромном супермаркете и отправляет Юхану любовное послание.

Скучала ли она по нему?

Да, наверное, скучала. Но когда они встретились в пятницу, чтобы обсудить внезапное появление Флюгера, все закончилось руганью. Порой Анне казалось, что Юхан, пожалуй, сошел с ума, но у него ведь хватало и своих проблем. Один Рикард чего стоил. Анна надеялась, что они разработают какой-то толковый план. Когда она шла к Юхану, никаких особых соображений на его счет у нее не было, Анна знала лишь одно — им надо срочно встретиться. Но это не сработало. Впрочем, в последнее время все шло наперекосяк.

А вот в другом измерении все было хорошо. Почему же она оказалась именно в кошмарном мире?

Грудь сжало сильнее. Скорей всего, это был подступающий приступ паники.

— Анна? — сказал кто-то у нее за спиной. Это был Кай.

— Как дела? — спросил он и улыбнулся. — Все в порядке?

Погрузившись в водоворот мыслей, она не сразу поняла, кто с ней говорит, и растерялась.

— У меня только немного болит голова, — пробормотала Анна.

— Сильно?

Кай выглядел обеспокоенным.

— Да, довольно сильно.

— Я понимаю, тебе несладко пришлось. Исчезновение мужа, проблемы с детьми…

Анна кивнула. Ее тронул его заботливый тон. Она не помнила, когда кто-то в последний раз ей по-настоящему сочувствовал. И вот теперь она не знала, что следует отвечать, боялась разреветься, как только откроет рот.

Кай внимательно смотрел на нее несколько секунд, а потом подошел и заключил в объятия.

Или скорее он положил руки ей на плечи, а она подалась вперед и уткнулась лицом ему в шею. Анна надеялась, что никто из знакомых не болтается поблизости, поскольку даже ей его объятия показались немного интимными.

Кай нежно погладил ее по спине. И пусть исключительно с целью выразить свое сочувствие, она даже испытала легкие эротические ощущения.

Ей хотелось, чтобы так продолжалось вечно.

Воскресенье, 20 октября

По совету маклера Юхан решил не присутствовать на презентации дома, назначенной уже на воскресенье. Однако ему все равно пришлось наблюдать за тем, как все происходило.

Он стоял на другой стороне улицы и смотрел на входившие в дом пары. Некоторые привели с собой детей, и ему не составляло труда представить, как они бродили по комнатам, осматривали гардероб и презрительно улыбались при виде ковров и кухонного гарнитура, точно так же, как они с Мартой когда-то. Он смотрел на свой дом и думал, какие в продаже сейчас есть дорогие плиты и холодильники со множеством функций, большинством из которых счастливые обладатели новинок перестают пользоваться уже через неделю. Они сами как-то купили такой холодильник.

Внезапно у Юхана появилось неприятное ощущение. Мышцы шеи напряглись, и он расстегнул воротник, чтобы дышалось лучше. Это не помогло, и он все-таки вошел внутрь.

Маклер, равнодушная блондинка, считавшаяся в их школе первой красавицей — ее он сразу узнал при первой же встрече, — устало посмотрела на него, но Юхан, не обращая на нее ни малейшего внимания, молча прошел в гостиную.

Девица с внешностью банковской служащей излишне громко разглагольствовала об отсутствии лака на паркете в углу, лысый уроженец Сконе с видом знатока мерзким, пронзительным голосом рассуждал о возможных повреждениях фундамента, естественно, не существовавших и в помине.