Рыжий шумно вздохнул.

– Слушай, парень, ты за магазин так не хватайся! Там внутри не патроны, а гранаты на самовзводе. Это тебе не ружьишко какое, это «хорек», затопчи тебя кабан! Что, не слышал о таком? Харьковчане уже с полгода их делают. Гранатометом обозвали. Да ты ж саданул с него по палубе, кажись. Я когда внутри затихарился, так слышал…

– Замолкни! – велел Ставридес. Он потянулся к ящику с радиопередатчиком, достал из кармана ключ, отомкнул замок на крышке. Кряхтя, выбрался из кресла и принялся искать нужную волну.

– Запусти проектор, – посоветовала Макс. – Летим наобум, лучше сразу определиться с направлением. Сам сказал, что топлива мало.

– Во, точно! – воскликнул рыжий. – Борода, и не гляди на меня так! Да, знаю я про проектор. Я вам на все вопросы ответил. Про эту штуку разные люди наслышаны, многие ее заполучить хотят. Знатока я отследил с Крыма, сюда за ней приехал с попутным караваном. Когда понял, кто на встречу с ней в «Бакен» пришел, побежал к Башне, потому что знал: Молот на катамаране серебристом летает и швартует его к фермам. Но не вышло, хлопец этот резвый оказался. Ладно, без вопросов, ваша взяла, Тим Белорус это признаёт. А теперь вруби, наконец, проектор, страсть как охота поглядеть. Ну, давай! – Он отпрянул в сторону, и брошенный Ставридесом навесной замок, который тот снял с ящика, ударил в стену.

– Заткнись, – сказал хозяин «Крафта». – Заткнись, иначе полетишь вниз. Я тебе это обещаю, понял?

– Да понял я, понял! Я ж тебе верю, ты только включи эту штуку…

– Молчи, сказал!

– Молчу, молчу.

– Тебя Тим Белорус звать? – спросил Туран. – Необычное имя.

Рыжий показал глазами на Ставро, вытянул губы трубочкой – дескать, будет теперь молчать во что бы то ни стало – и подмигнул.

Ставро, так и не включив радио, вынул из кармана черный цилиндр, повернул верхнее кольцо и большим пальцем сдвинул крышку. Поставил проектор на пол. Луч белого света ударил в потолок. Ставро повернул нижнее кольцо, и луч стал шире.

– Тур, лампочку погаси.

– Как?

– Просто выкрути ее.

Туран взялся левой рукой за деревянный патрон, поплевав на пальцы правой, схватил лампочку, крутанул. Она погасла.

А потом в воздухе посреди рубки возникло нечто.

Туран моргнул. Оно напоминало призрака, как их описывала старая Брута, которой часто виделось что-то этакое, – туманный конус, острым концом направленный вниз. По нему плыли мерцающие пятна, разводы и завитки света.

Черный цилиндр еле слышно затрещал, когда присевший Ставро снова сдвинул одно из ребристых колец. Конус развернулся в плоскость.

– Карта! – воскликнул Тим Белорус. – Это же Донная пустыня, да, люди?

Ставро не ответил; они с Макс стояли перед цилиндром, подняв головы. На световой плоскости проступили пятна, извилистые и ломаные линии. Вдруг Туран понял, что карта плывет, то есть узоры из света очень медленно движутся в одну сторону по несуществующему листу, висящему под потолком рубки. Он посмотрел в окно. Опять на карту.

– Мы здесь! – Шагнув вперед, Туран ткнул пальцем, показывая положение термоплана.

Ставридес хотел схватить его за руку, но не успел, и кисть прошла сквозь световое полотно. Оно дрогнуло, помутнело. Туран отдернул руку, и рисунок восстановился.

Раздалось шарканье – рыжий ухитрился выпрямиться и прыгал на связанных ногах к проектору.

– Смотрите! – воскликнула Макс.

Она, Тим Белорус, Ставро и Туран Джай замерли вокруг черного цилиндра. Почти в центре карты мерцал зигзаг. Жирный, длинный, он неприятно напоминал рану. Внутри него ярко горел огонек.

– Что это? – спросил Туран.

Ставро гулко прокашлялся, постучал себя кулаком по груди и сказал:

– Никто не знает. Но говорят, именно там находится энергион. Мы летим к нему.

* * *

– Хозяин, можно вопрос?

Макота, полулежа на кузове в обнимку со стойкой ракетомета, с трубкой в зубах и фляжкой в руке, недовольно оглянулся. Из люка торчала голова Дерюжки, дальше медленно вращалась решетчатая тарелка установленной Захаром локации.

– Вали отсюда.

«Панч» катил между слоистыми холмами, сендер с Крючком и Хангой ехал впереди. Ночью им повезло: летающая машина Ставридеса была хорошо видна на фоне полной луны, только это и помогло не заплутать. Сейчас же, в полдень, разглядеть ее было совсем легко – серебристые бока емкостей посверкивали на солнце. Где-то впереди, на полпути между Ставридесом и бандитами, ползли танкеры из Замка Омега.

– Хозяин, – не отставал Дерюжка, – то не мне, то людям надо.

Макота хлебнул из фляжки. Солнце пекло, атаману не хватало любимой шляпы, и он был не в настроении.

– Чё им надо?

– Знать, куда едем, зачем. Хоть что-то. А то сорвались с места и мчим…

– Это чё еще за разговорчики? – Усевшись, Макота завинтил фляжку, сунул в карман. – Сказано ехать – нехай едут.

– Так мы же и едем, хозяин! Но… Ну вот послушай меня, только не бей сразу, послушай!

Наивная рожа Дерюжки была на удивление серьезной, и атаман увидел вдруг, что сквозь наивность эту проглядывает что-то еще, не замеченное раньше. Хитрость, что ли? Или подлость? Нет, скорее пронырливость. Макота с пробудившимся любопытством взглянул на молодого бандита. Ведь что получается? Молодой-то он молодой, и неловкий весь какой-то, и крикливый, и суетится чересчур – но что при том? При том как-то так вышло, что в последнее время Макота если не сам приказы отдает – так через Дерюгу. Тот всякие мелкие поручения выполняет, лезет везде, снует – и стал он незаметно для атамана полезен, выделился из толпы рядовых бойцов. А ведь примерно так вел себя когда-то Чеченя… и заделался в конце концов первым помощником.

– Ну чё? – сказал Макота. – Не буду бить, говори уже.

Дерюжка посмотрел в люк, из которого высунулся по пояс, и придвинулся поближе.

– Люди ропщут, хозяин! Не бунтуют, нет, но Стопор с Маликом всю дорогу болтают: куда едем, зачем? Когда привал был, так и Ханга с ними. И Леху они подбивают на… на вопросы всякие.

– А Крюк? – спросил Макота, покосившись на сендер впереди.

– Крючок молчит. Захар тоже, ему на все наплевать, он елетроникой занят, когда не рулит, или пьет. Но другие… Ты их с собой на это дело взял, они тебе нужны. Потому надо успокоить людей, подбодрить, я так мыслю.

– Мыслит он! – хмыкнул Макота. – Мыслитель! Чем тебе мыслить? У тебя мыслилка еще не выросла.

– Откуда ты это знаешь? – Дерюжка вроде как обиделся. Шмыгнул носом, вытер его рукавом.

Атаман подумал-подумал – и хлопнул себя по коленям.

– Так, лады. Назад лезь и скажи им вот чего: едем за той дирижабой. Ее-то все видят, все уже поняли, что мы за ней. В дирижабе – шакаленок фермерский. А сама она Ставридеса, был такой боец на Арене, теперь вот летает. Мы его грабануть собираемся, а если получится, если леталка его целой останется, так и ее себе заберем. Будем тогда летать, а не ездить. Скажешь, плохо?