– Ну ладно – человек. Мы того, мягкие. – Макота похлопал себя по брюху. – В нас лучи эти твои вязнуть могут. Но чё ж они от железа отражаются, а от камня нет? И то, и то твердое, э?

Пожав плечами, Захар сунул руку под сиденье.

– Не я их изобрел, Макота. – Он был единственным в клане, кто обращался к хозяину по имени. – Вот такие эти лучи – железа боятся, бегут от него назад, больше ничего не боятся. А я тут ни при чем.

До конца расселины оставалось всего ничего, сендер Крючка стал притормаживать. Макота задумчиво разглядывал монитор. Какой-то вопрос вертелся на языке, но он все не мог сообразить, о чем надо спросить.

Захар достал из-под сиденья бутылку, свинтил крышку и собрался хлебнуть, но атаман забрал пойло и приложился сам. Закашлялся – настойка у механика была на диво крепка – и вернул обратно. Захар немедленно выпил.

– А! – сказал Дерюжка. – Понял! Вот если целей две или же три да в разных местах? Как тогда?

– Тогда точки в разных местах на мониторе и будут, – ответил Захар, вытирая рот ладонью. – Ракетомет у нас не крутится, стало быть, маневрировать надо так, чтоб та цель, в которую стрелять собрались, в круге оказалась, который по центру монитора.

– А если в круг две цели попадут? – спросил Макота.

– Ну, можешь две ракеты запустить. Или три. Там блок стоит, автоматика то бишь, она распределит ракеты между целями.

Макота припомнил: оперение на ракетах было подвижное.

– Ага, так они не только по прямой могут?

– Ясное дело, это ж не стрелы тебе. Поворачивают, как им надо. Ну, совсем уж взад лететь, то бишь по кругу, не смогут все ж таки, но цель отыщут, по которой ты пальнешь, даже если она чуток в стороне от курса «Панча» будет. Главное, чтоб точка в малый круг на мониторе попала.

– Сила! – восхитился Дерюжка. – Вот хозяин какой у нас разумный, что за ракетометом этим на Корабль поехал!.. Да стой ты уже!

Он мигнул фарами, и сендер впереди наконец остановился. Дальше был конец ущелья, с двух сторон высились почти отвесные склоны из красного камня.

– Лады. – Макота полуобернулся на сиденье и гаркнул: – Малик! Малик, подъем! Бинокль мой возьми, на крючке там, у двери, и на выход. Надо осмотреться.

* * *

Макота, Малик, Дерюжка и Крючок залегли на вершине скалы. Еще не стемнело, но до наступления ночи оставалось всего ничего – тусклые звезды уже обсыпали небо, налился светом диск луны.

– Свезло нам, а, хозяин? – говорил Дерюжка. – Ой, свезло! Сможем за танкерами ехать как днем.

– Что там светится? – спросил Крючок.

Макота протянул бинокль, но не ему, а Малику, тот взял и стал глядеть на другой конец низины.

Далеко впереди над илом стелился тяжелый багровый свет. Танкеры, едва различимые на таком расстоянии, медленно вползали в него. Летающей машины Макота на фоне туч разглядеть не мог, но надеялся, что с танкеров ее видно и солдаты едут в правильном направлении.

– Не пойму я, чего это там такое горит, – протянул Малик. Бывший омеговец отличался говорливостью, но сейчас был растерян и старался помалкивать.

– Трещины, – сказал Макота. – Трещины там в иле, из них светит. Чё-то пыхает внизу.

– Да что ж там пыхать может?

Атаман забрал у него бинокль.

– Нам какое дело? Главное – проехать сможем. Дерюга, смогёте с Захаром «Панч» там провести?

– А то! – закивал молодой. – Не сомневайся, проведем! Только бы Захар не напился…

– Ну так следи за ним.

– Буду, буду следить! Не напьется, хозяин! Ох и свезло нам, что там светится! Я вот…

– Крюк, а ты смогёшь ехать? – перебил Макота.

Лопоухий хмуро глядел вперед.

– Проводника надо, – произнес он наконец. – Заехали непонятно куда без проводника, а этому – «свезло». Проводник нужен.

– А ты заткнись! – прикрикнул Дерюжка.

Все удивленно посмотрели на него. Молодой смутился слегка, даже испуг на лице мелькнул, но тут же воспрянул духом и сделал вдруг невероятное – ткнул Крючка кулаком в бок:

– Хозяин знает, что делает, а ты каркаешь, как ворон! Проводника, проводника…

Крючок повернулся к нему, занеся руку. Дерюжка отпрянул. Лопоухий взглянул на атамана, на молодого и с кривой улыбкой отвернулся.

Макота с любопытством наблюдал за ними. Ишь ты, как Дерюга себя ведет теперь. Да и Крюк тоже. Атаман в который раз попытался понять, что же такого не хватает в облике лопоухого – и опять не понял. Подергав себя за ус, он спросил у Малика:

– Танкеры разглядел?

– Ага.

– Ну так чё про них скажешь? Ты ж хвастал, сам когда-то в таких катался. Далеко они заехать могут без заправки? У нас топливо есть пока, но не так чтобы много.

Бывший омеговец сел спиной к низине и заговорил, быстро жестикулируя:

– Заедут далеко, там баки о-го-го какие. – Он развел руками, показывая величину баков, потом стукнул кулаком по ладони. – И броню их пули не возьмут, даже из самого большого штуцера. Разве что гранатой, да и то лучше связкой. Ну или другой танкер нужен, чтоб из пушки. Гранаты лучше всего под днище бросать или на корму, прямо за башню.

– А ракеты?

Бандит покосился туда, где стояли грузовик с сендером.

– Не, ну ракеты эти твои весь танкер разнесут к ползуновой матке. Я вот другое подумал: иловая пыль ежели в топливную систему попадет, забьет ее, тогда всё, кранты. Потому водилы наверняка стараются не гнать, а двигаться по пустыне осторожно так, с оглядкой.

– Это хорошо, – кивнул Макота. – А пушки у них какие?

– Ну, что же пушки… Пушки мощные в башнях. «Панч» наш с тыщи шагов развалят одним выстрелом.

– А народу скоко внутрях?

– Народу? – Малик почесал за ухом. – Ну, там…

– Не тяни, – влез Дерюжка. – Или считать разучился?

– Должно быть… ну, четыре-пять в каждом. Заряжающий, значит, и наводчик сидят в башне, ниже механик, командир сбоку от него. И еще один человек может быть, а может и не быть. Да, и еще там бортовые радиостанции. Значит, они между собой говорят постоянно. И сзади там можно оружие всякое сложить, так что не думайте, что у них, окромя пушки да пистолетов, в кобурах больше ничего. Там и ружья небось лежат, и гранаты, и автоматы даже… – Малик замолчал.

Крючок громко зевнул, и атаман прикрикнул на него:

– Чё рот разеваешь?

– День и ночь не спал, – ответил бандит, не глядя на хозяина. – Всего ничего перекемарил.

– Ты не зевай, а вперед гляди, тебе там ехать! Видишь, трещин скоко? Как все равно лабиринт какой. А нам ночью да без фар. Изучай, разъешь тебя некроз, местность!