— В-ваше сиятельство, указ Коронного совета, в-вашего сиятельства касаемый. Зачитать весь, либо же коротко просветить о с-содержании оного?

Я начал прогуливаться по кабинету, бросив руки за спину. Шутейник и Бернхотт ждали распоряжений, сидя за рабочим столом на стульях, которые я велел принести. Эвлетт не было. Шутейник успел рассказать, что молодая воровка, переодевшись в платье служанки, с раннего утра ушла «на работу» до вечера.

Кот-малут, обследовав пустые мисочки со своим довольствием, недовольно фыркнул, взгромоздился на шкаф, завернулся в мохнатый полосатый хвост и уснул. Ждет обеда, стервец, самым разумным образом — ничего не делая. Знает, что накормят. Мне бы научиться так расслабляться.

— Как можно короче. Без лишних слов, Блоджетт.

— Коронный совет в силу чрезвычайных обстоятельств, каковые проистекают от недобора налогов по вине черного мора и иных бедствий, урезает содержание в-вашего сиятельства до одной медной кроны в день с утра сегодняшнего дня. Да будет благ Ашар…

— Ладушки-воробушки!

Бернхотт вполголоса матернулся.

Я нервно щелкнул пальцами. Мелко плавают, мелко! Пощечина, конечно, та еще, но мне она уже не опасна. Я возьмусь за вас, и куда быстрее и действенней, чем вы ожидаете!

— Значит, за все что угодно… за любую пищу, одежду, услуги — я должен расплачиваться звонкой монетой?

Блоджетт кивнул виновато, будто сам был повинен в указе.

— Все услуги в Варлойне, ваше сиятельство, превышающие стоимость одной медной кроны, вы повинны отныне покупать. А также дополнительно ваш постой в ротонде облагается налогом в сто золотых крон в день, каковые будут взиматься комиссией Коронного совета каждый вечер после захода солнца.

Я засмеялся. Выживают арендатора! Что-то пахнуло земными реалиями, да как пахнуло! Я выдвинул ящик стола и пошарил среди кошельков-взяток. Пожалуй, тут еще наберется двести-триста золотых… Деньги — самое страшное оружие всех обитаемых миров, и только тот чувствует себя защищенным, у кого их много.

Я высыпал содержимое всех кошельков в ящик, и прямо оттуда отсчитал сотню золотом в отдельный кошелек, и положил на стол.

— Вот плата за сегодняшний день, Блоджетт. Когда явятся из Совета — заплатите без лишних слов.

Он немного удивился, но кивнул.

— Еще одно важное сообщение. Коронный совет в силу чрезвычайных обстоятельств, каковые проистекают от недобора налогов по вине черного мора и иных бедствий, урезает содержание Алых крыльев до одной медной кроны в день, о чем сегодня же будет доведено до сведения капитана Алых крыльев Бришера ван Трауена.

Гнев удалось немного пригасить силой воли. Вот значит как, бьют по площадям! Теперь содержание гвардейцев Шантрама целиком ложится на мои хрупкие плечи.

— Также Коронный совет напоминает, что ждет ваше представление Совету и первые указы вашего сиятельства завтра, в десять часов утра.

— Очень хорошо. Если явятся из Совета — передайте, что завтра я приду. И указы… принесу тоже. Много, много хороших указов.

— Имперский архивы внезапно загорелись сегодня ранним утром…

— Это я знаю, дальше.

— В приемной просители разные, числом — более двадцати. Дворяне да купцы. Было больше — да кот с утра распугал.

— Я приму их… — сказал и задумался: сколько времени потребуется, чтобы составить указы? — Приму их через три часа. Пока — пусть ждут.

Превращаюсь в разумного бюрократа. Не хватает еще таблички «Обеденный перерыв» и «Без доклада не входить». Ну и сиесту надо бы объявить днем, как без сиесты?

В парке замелькали людские силуэты. Пузатый наверняка принадлежал Грокону. Родственники пришли забрать трупы, и быстрее, чем я мог бы ожидать.

— Согласно в-вашему приказу, в дверях в кабинет ведущих и из приемной ведущих — прорезаны отверстия, для кота подходящие. — Блоджетт отступил от дверей и показал на овал, прикрытый набивкой из жесткой кожи.

Я кивнул.

— Стало быть, кот уже может гулять…

— Не только может, ваше сиятельство, а уже гулял! Распугал ранним утром просителей, придворных, и порвал двух собак, кои осмелились на него броситься. А еще… осквернил… ценный гобелен… Теперь он воняет, простите мои речи, как… как…

Я глянул на Шурика. Вот ведь, а мне про свои утренние похождения не рассказал… Надо задуматься о его безопасности: собаки — ладно, но ведь могут подбросить отравленное мясо…

— Блоджетт, я планирую забрать часть покоев Варлойна, что примыкают к ротонде. На неотложные нужды.

— За-забрать, в-ваше сиятельство?

— Я — бренд с агрессивной экспансией.

Он, конечно, не понял.

— Скорректируем пул корневых арендаторов, другими словами, и расширим собственные площади, устроив реконцепцию. Узнайте, под какие нужды используются помещения рядом с ротондой. Возьмите двух Алых и пройдитесь по… скажем, на первое время мне хватит десятка комнат и залов.

Там расположу свое правительство и все-все-все что потребуется. Расставлю постепенно на точки принятия стратегических решений нужных и проверенных людей. Умных — в своей области. Брат Литон не сможет — скорее всего не сможет! — адекватно управлять войском, так же как Бернхотт Лирна никогда не сумеет стать умелым экономом. Но как человек, сведущий в военном деле, он — на своем месте. И брат Литон — на своем. Постепенно разрастаясь, мое кризисное правительство с министерствами и подминистерствами будет занимать все больше места, и уже не сможет ютиться в ротонде. Однако располагаться оно будет в одном месте — так, чтобы я мог держать руку на пульсе всего.

— С-сделаю, в-ваше сиятельство! Но как же… указ…

— А, сто золотых? Пустяки. Мы, конечно, заплатим за ротонду… но только один раз.

— В-вы полагаете…

— Я не полагаю, Блоджетт, я — знаю. А вы — узнали, кто допустил в Варлойн посольство Степи?

— Т-так точно, это не секрет. Посольство было впущено по личному распоряжению Таренкса Аджи.

Аджи силен. Сейчас фракция Простых, разгромив армии Высоких и Умеренных под Лесом Костей, может качать права… Но недолго им осталось, на днях я попытаюсь их прижать, и, если завтра все пройдет гладко, получу немного больше власти, чем имею сейчас.

Немного? О нет, намного больше!

Грокон вышел на полянку перед ротондой. Встал с опущенными руками, на которых виднелись потеки крови, и задрал голову. Жирные подбородки тоже перемазаны в крови. Прижимался к трупу, очевидно, прощался, глотая слезы пополам с кровью. Я скрипнул зубами. Нескладно как все получилось…

Взгляды наши сошлись. Глаза Грокона были черны и мертвы.

Местные поведенческие паттерны просты. Теперь я враг, ведь я повинен в смерти его сына, значит, против меня необходимо составить заговор и, если получится, прирезать.