– Ничего не понимаю, – озадаченно произнесла Джек, вертя в руках письмо, словно ища объяснений. – Какое еще слушание, зачем?

Фрэнки и сама была бы не прочь получить ответ на этот вопрос.

– Видимо, не всех удовлетворила исходная версия событий.

– В каком смысле «исходная версия»? – не поняла Джек. – Гилли утонула. Это, конечно, ужасная трагедия, но все и без суда предельно ясно.

– Не скажи, – возразила Фрэнки, подходя поближе к камину – казалось, комнату в одночасье просквозило ледяным ветром. – Красивая молодая женщина одна поехала в Венецию и погибла. Тут неминуемо возникнут вопросы.

– В обычной ситуации – пожалуй, но тут ведь речь о наводнении, – заметила Джек, становясь рядом.

– Как знать.

Они помолчали; письмо, которое Джек все еще держала в руках, подсвечивал с обратной стороны огонь, и сухие, официальные строчки словно бы сияли в сумраке тесной гостиной.

– Слушай, – нарушила тишину Джек, – а откуда они вообще узнали, что вы были знакомы? Мне повестка не приходила, а значит, про мое знакомство с Гилли им не известно, так откуда они знают про тебя? Я никому и словом не обмолвилась о Венеции, Леонард, как ты понимаешь, тоже.

Где-то все наверняка учтено. На какие поезда Фрэнки покупала билеты, в каких банках бывала, сколько денег снимала со счетов. И все же неясно, как они догадались – кто бы ни были эти загадочные они. Вряд ли же Фрэнки и Гилли случилось оказаться единственными англичанками во всей Венеции? Нет, англичан там было полно, десятки, если не больше. Одной национальности мало, должна быть более очевидная связь.

Кто-то знал. Фрэнки невольно вздрогнула, вспомнив о человеке, скрывавшемся на соседской половине палаццо. Спросить бы Джек, что о нем известно, упоминал ли он о ней или о Гилли, но заговаривать об этом сейчас рискованно, можно навлечь на себя подозрения.

– Разве так можно – вызывать, ничего не объяснив? – возмутилась Джек, усаживаясь на диван и забираясь под теплый плед. – Могли бы сообщить, что от тебя нужно.

Приблизившись, Фрэнки выхватила у нее письмо и еще раз пробежала глазами по машинописному тексту.

– Про это ничего не сказано. Необходимо явиться – и точка.

– Я правда не понимаю. А отказаться нельзя?

– Сомневаюсь, – с тоской отозвалась Фрэнки.

Джек казалась встревоженной.

– Наверное, можно письмо написать? Чтобы его прочитали в суде. Вместо личного присутствия. Вроде бы это всегда разрешено? Я могу попросить Леонарда узнать.

Идея показалась Фрэнки настолько привлекательной, что она едва не согласилась, но тут же представила себе, как это будет выглядеть со стороны, как странно отказывать в помощи несчастным родителям. К тому же письма обычно пишут те, кто слишком тяжело переживает утрату, кому трудно говорить. Они с Гилли были знакомы всего несколько недель, с чего бы ей вдруг так горевать о гибели девушки? Фрэнки поймала озабоченный взгляд Джек.

– Думаю, лучше пойти, – сказала она и сама удивилась своему решительному тону. – Вряд ли это так уж страшно?

Джек открыла было рот, но, так ничего и не сказав, закрыла его снова.

Ее реакция не слишком успокаивала.

Гарольд не звонил несколько недель.

За это время Фрэнки почти успела убедить себя, что с их последнего разговора он позабыл о рукописи, а еще лучше – переключился на что-нибудь новенькое, поинтереснее. В конце концов, Гарольд был падок на все блестящее. А значит, оставалась одна надежда: что он наткнулся на другой текст, который блестел ярче, сиял ослепительнее, чем рукопись Гилли.

– Можешь заехать в издательство? – спросил он, как только секретарша переключила звонок.

Его очевидное воодушевление едва ли не искрило в телефонных проводах, грозя заразить и Фрэнки. Приходилось держать себя в руках.

– Когда? Сегодня?

– Да. Нам бы с тобой поговорить. Обсудить кое-какие правки.

– Правки?

– Да, для твоей книги.

– Какой книги, Гарольд?

Он ненадолго умолк, наверняка мысленно проклиная ее за испорченное настроение.

– Жду тебя через час.

В трубке раздался щелчок.

Фрэнки осталась стоять посреди кухни, сжимая в руке телефон. Гарольд собирается публиковать эту рукопись, наплевав на все ее возражения, на все свои обещания. Она заранее знала, что его ничто не остановит. И все же позволяла себе надеяться.

Одевалась она медленно, оттягивая неизбежное.

По пути в издательство, в самом мрачном расположении духа, она готовилась спорить, продумывала аргументы, даже угрозы – на случай, если дойдет и до этого. Но, оказавшись в дверях его кабинета, разом позабыла все свои доводы и лишь прорычала: «Гарольд», надеясь, что тон послужит ему предостережением.

Гарольд поднял ладонь, призывая ее к тишине. Фрэнки замерла, не переступая порога.

– Заходи же. – В выражении его лица угадывалась досада. – Заходи, моя дорогая, сто лет не виделись.

– Мы не виделись три недели, – уточнила Фрэнки, входя и усаживаясь в кресло напротив. – С тех самых пор, как ты явился ко мне домой и украл рукопись, – добавила она, указав на знакомую кипу страниц, лежавшую на столе. Поля были испещрены пометками, Фрэнки без труда узнала характерный почерк Гарольда.

Он прищелкнул языком.

– Украл – слово-то какое!

– Самое подходящее, – сказала Фрэнки. – Ты, кажется, хотел со мной поговорить? И о чем же?

Гарольд недоуменно уставился на нее:

– О публикации твоей книги.

– Я уже сказала. Это я публиковать не стану.

Он вздохнул:

– Не понять мне тебя, Фрэнки. В договоре с издательством указано, что мы имеем право первыми ознакомиться с рукописью новой книги, – чем тебя эта не устраивает? У меня всего пара замечаний, она почти готова к публикации.

– Послушай, Гарольд, – начала Фрэнки, готовясь произнести речь, отрепетированную в автобусе, – давай я тебе лучше расскажу о книге, над которой работаю сейчас.

– Будет еще одна? – Гарольд просиял. – Всегда хорошо иметь следующую наготове. Тем более если книга будет похожа на эту. Да ты просто молодец, Фрэнки!

– Нет, – поспешно возразила она, – не еще одна. А другая. – Она указала на рукопись: – Вместо этой.

Гарольд опустил взгляд на страницы, точно изучая их. Видимо, пытался выиграть время.

– Послушай, Фрэнки, – начал он особым тоном, который был ей очень хорошо знаком. – Мне нравится эта рукопись, и именно ее, на мой взгляд, следует готовить к публикации.

– Да, но…

– Фрэнки…

– Хотя бы прочти то, что я пишу сейчас, и ты поймешь, о чем я.