— Ага, — я стряхнула капельку воды с кончика моего прутика, — то есть сам артефакт это так, просто бренд, а по сути инфа важна?

Темный осторожно попросил:

— Переведите.

Что примечательно, и Мислава, и Ядвига помалкивали, ну я и перевела:

— В смысле волшебной силы нет никакой, важны только знания, которые получил Стужев.

Отвесив мне полуироничный поклон, ураг Херард произнес:

— Совершенно верно.

Надо же… И тут вдруг я подумала об одной маленькой такой детали:

— То есть ваше правительство было не в курсе, что у вас имелась копия Летописи этой, и когда они выяснили, по головке ведь не погладили, да?

Усмехнувшись, темный пояснил:

— Не то чтобы не погладили, шамера Эллата настаивала на преждевременном расставании моей головы, собственно, с телом, вследствие чего я был вынужден заняться столь грязной работой, как сотрудничество с Дайремом Херардом, принцем Темного двора, находящимся в опале.

Ничего себе! Няшка в отставке, оказывается!

— Простите, — я мило улыбнулась темному, — а вследствие чего Дайрэм впал в немилость?

Умопомрачительная улыбка, и ураг весело напомнил:

— Ну вы же в силах увидеть мои воспоминания. — И он кивнул на котелок.

Мы с котелком переглянулись, но почему-то не испытали желания мутить воду воспоминаниями некоторых.

— А как насчет «своими словами»? — осторожно спросила я.

Вновь усмехнувшись, ураг вежливо пояснил:

— Дайрем не справился с заданием и не убил Кощея-младшего. Точнее, убил, но учитывая возрождение выродка семьи Кощеевых, фактически провалил задание. Темный двор не прощает провалов.

— Как-то жестко у вас с принцами обращаются, — была вынуждена признать я.

— Выживает сильнейший, — спокойно ответил ураг Херард. — А также умнейший, хитрейший и подлейший, остальные Темному двору не нужны.

Некоторое время смотрю на урага, потом на котелок, снова на урага и не выдерживаю:

— Мне очень жаль, правда.

— Котелок? — уточнил темный.

— Да нет, чего его жалеть, он тут с нами, а вот вас жалко очень. — Подумала и предложила: — А хотите медовухи? Мне так помогло в прошлый раз. Ураг Херард странно на меня посмотрел, повернулся, пропрыгал до лавки, сел и хмуро ответил:

— Не откажусь.

В огне мгновенно возникла кружка с пенным напитком, Ядвига сноровисто взяла да и подала темному. Мислава почему-то тоже судьбой врага озаботилась и, вынув нож, разрезала путы на руках. Не знаю, кто был больше удивлен их поведением, я или темный. Наверное, оба. Но Херард взял кружку, залпом все выпил, с поклоном передал Ядвиге.

— И что, — Яга как зачарованная смотрела на него, — прошлые заслуги даже не учитывают?

Похоже, подобного сочувствия темный прежде не испытывал, а потому сейчас откровенно смутился, не зная, как реагировать.

— Не переживай. — Ядвига осторожно положила свою руку поверх дернувшейся ладони Херарда. — Ты выговорись, легче станет.

Жертва фольклорных психологов растерянно на меня глянула, я, чуть пожав плечами, сказала:

— Не, вот с тем, что легче станет, это да, мне в прошлый раз групповая психотерапия помогла очень, даже не ожидала.

Глаза у темного расширились, взгляд стал перепуганным.

— Не, не до такой степени легче, — поспешила успокоить я.

Ураг резко выдохнул, повернулся к Ядвиге и прямо спросил:

— Вы считаете, что мне нужна помощь? — «Мне» выделил интонацией, намекая, что мы, темные, круче всех крутых.

Я помешала прутиком воду в котелке, посмотрела на темного и не сдержалась:

— Ой, да ладно, давайте не будем. Вы сами дали понять, что вас откровенно унизили после нашего с Сашей ограбления вашей спальни, и это вас, хранителя этой шпаргалки со сведениями о мирах. Это получается, вас демонстративно из князей в грязь, и я представляю, как вам «приятна» вся эта ситуация.

Впервые с момента моего общения с темными я увидела, как у кого-то из них вот так, едва заметно, но очень показательно опускаются плечи.

— Вы ничего не понимаете, — хрипло произнес Херард, глядя себе под ноги. — Вы… У нас нет права на ошибку, нет жалости, нет прощения, и этим мы сильны! — вскинул голову, посмотрел мне в глаза и добавил: — Темный двор стремительно наращивает территории империи. Мы непобедимы. Мы сильны! Мы…

— Мы сильны, но нас периодически хотят убить свои же, и счастья не было и нет, на стороне с человеческими девушками ищем, видимо, потому что тепла и понимания в семье не хватает, — перебила я урага.

Темный ничего не ответил. Сидел и молча смотрел на меня с такой ненавистью.

— На правду не обижаются, — мило улыбнулась я.

— За правду убивают, — вполне серьезно ответил Херард.

Я даже поежилась. Но следующие слова темного прозвучали еще более пугающе:

— Это мой мир, Рита. Он сложный, жестокий, лишенный даже призрака справедливости, но это мой мир, за который я буду убивать и готов умереть.

Было бы пафосно, если бы не оказалось так жутко и вообще сказано на полном серьезе.

— Короче, все плохо, но вы не в курсе, что сделать, чтобы стало лучше, — поняла я смысл слов урага.

Поняла совершенно верно, потому как плечи опустились еще на пару миллиметров, несмотря на общекрутятский вид и гордый профиль надменно отвернувшегося от меня темного. И мне бы смолчать, но Ядвига на меня посмотрела выразительно и одними губами прошептала: «Продолжай». Я на Миславу глянула, но и та выразительно кивнула, мол: «Действуй, сестра». Почувствовала себя психологическим негром. В смысле, я тут пашу, а они сидят и… глядят выразительно. Ну меня и понесло.

— Чего вы переживаете? — искренне спросила у темного. — Устройте революцию и да здравствует демократия… Только не та, американская, в которой кто не с нами, тот против нас.

Херард искоса взглянул на меня, улыбнулся, укоризненно головой покачал, вынуждая почувствовать себя ребенком наивным.

— Нет, серьезно. — Я даже жестикулировать начала, в смысле прутиком указала на Ядвигу. — Берите эту последовательницу дяди Ленина, она у вампиров матриархат насадила, что ей стоит Зимний… в смысле цитадель вашу взять! Возьмет и не дрогнет даже, и совесть у некоторых фолиантов не проснется.

Весело рассмеявшись, ураг напомнил:

— Цитадель разрушена, Рита, или вы уже подзабыли о собственных подвигах?

Кто-то смущенно покраснел.

— Кстати, — темный вновь вернул себе самообладание, — как вам удалось приручить драконов? Между прочим, это злопамятные и мстительные животные, у нас лишь аристократы способны быть наездниками.