побеседовать с Айно. Не знаю в точности, что произошло, но, судя по всему, он разозлился и раскричался на нее. – Подруга понижает голос и наклоняется вперед. – Похоже, его как-то угораздило дотронуться до Айно, и она сочла это неприятным.

Маделен сглатывает волнение. Она помнит, как пастор держал ее, близко притянув к себе.

– Понятно.

– Да, а потом зашла Рут, и Айно вроде испугалась и расплакалась. Как я уже говорила, всех подробностей не знаю, но Айно иногда бывает слишком чувствительной.

Маделен пристально смотрит на Дезире. Ни один нерв не дрогнул на лице подруги, когда та рассказывала о произошедшем, будто случившееся с Айно не имеет никакого значения.

Внезапно Маделен замечает, что вода с ее мокрых волос накапала на пол. Соскользнув с постели, Дезире протягивает ей полотенце.

– Спасибо, – бормочет та в ответ, вытирая маленькие лужицы. На подруге надета короткая ночная рубашка с песиком Снупи, и, ползая по полу, Маделен приближается к ее загорелым коленкам. – Бедняжка Айно, – говорит она. – Может, ей нужно поговорить с врачом или еще с кем.

– Нет, не думаю, – отвечает Дезире. – Мы с Рут побеседовали с ней, и Рут объяснила, что пастору сейчас плохо. Он ненадолго возьмет отпуск за свой счет, и еще Рут устроит ему консультацию с психологом.

Маделен кивает.

– Все равно ужасно, что она в таком состоянии.

– Да, пожалуй, – откликается Дезире, поднимая брови. – Ну, что поделать, такая уж у нас Айно. Мы все тут с изъянами.

Маделен изучающе смотрит на подругу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что мы все прошли через трудные испытания. Именно поэтому пастор нас и выбрал. Он хочет помочь нам залечить раны.

– Это он тебе сказал?

Дезире проводит рукой по волосам. Она удивительно хорошо выглядит для человека, несколько минут назад вставшего с постели. Золотистые локоны красиво обрамляют лицо, румянец на щеках создает ощущение бодрости.

– Мы похожи на треснувший сосуд, который пастор хочет наполнить божественной любовью, – задумчиво говорит она.

Настроение Маделен резко портится. Никто не говорил, что ее взяли сюда, считая треснувшим сосудом. Вот, значит, как воспринимает пастор адептов? Поэтому выбор пал на нее?

Маделен быстро одевается. Она не знает, куда пойдет, но должна как можно скорее уйти отсюда.

– Что ты делаешь?

– Ничего, – шепчет Маделен, стараясь не встречаться взглядом с Дезире. – Пойду прогуляюсь.

Застегивая джинсы, она чувствует, как что-то твердое коснулось бедра. В кармане лежит плоский камень.

Засунув руку в карман, она ощупывает прохладную, гладкую поверхность, потом надевает свою замшевую куртку и выходит из комнаты.

41

Четверг, 27 июня

– В тесто для пирога яйца надо добавлять?

Дорис, которая суетится вокруг, встречается взглядом с Моной.

– Ну, естественно.

– Вовсе не естественно. Они же пекли его не от хорошей жизни и в условиях немецкой оккупации.

– Прости, – извиняется Дорис и начинает копаться в лежащей на столике кипе бумаг. Найдя нужный лист, она победно поднимает его перед собой. – Вот рецепт.

Мона подходит к ней, прихрамывая, и тянется за листочком.

– Как твоя спина? – интересуется Дорис.

– Болит еще, но я перетерплю, – отвечает Мона, отворачиваясь в сторону. – Все, что мне осталось, – это приготовить блюда для литературной викторины, испечь хлеб и печенье на продажу в саду, приготовить обед старичкам и обеспечить питание завтрашним постояльцам.

Дорис в оцепенении смотрит на подругу. Она начинает задумываться, не взяли ли они на себя слишком много обязательств. Патрисия, конечно, обещала помочь с закупкой необходимых продуктов, а она сама планирует помогать Моне на кухне. Все будет хорошо, уговаривает себя Дорис. Правда, ее немного беспокоит, что зарегистрировалось совсем мало участников. Юсуф обещал рассказать о викторине всем, кого знает, но Дорис не уверена, что этого достаточно, и теперь жалеет, что они уделили мало внимания рекламе мероприятия.

– У меня и для всех других блюд тоже есть рецепты, – говорит она, продолжая листать кипу бумаг. – Вот карри, шоколадный пирог, суфле, жареные зеленые помидоры и тушеная говядина.

Взяв у нее оставшиеся рецепты, Мона усаживается за прилавком.

– Ты знаешь, сколько придет человек?

– Я вывесила бланк для регистрации желающих в твоей маленькой библиотеке на веранде, – бодро говорит Дорис. – Там на данный момент записано человек двадцать, но я думаю, будет намного больше.

– И ты написала, что участие стоит 150 крон? – удивленно спрашивает Мона.

– Да, и что в стоимость входит кофе и дегустационное литературное меню.

– Ладно. Я составлю список покупок.

Дорис кивает и достает бланк с вопросами, на которые предстоит ответить участникам. Еще раз перечитывает текст. Мариан обещала сходить в канцелярию муниципалитета и сделать копии.

Как только они с Патрисией вернутся из магазина, надо будет начинать готовить. Бросив взгляд на часы, Дорис прикидывает, сколько осталось времени. На объявлениях, которые они вывесили снаружи, указано, что викторина начнется в двенадцать. Мариан решила, что нужно выбрать именно это время. Замысел в том, что гости, проголодавшись, не только примут участие в викторине, но и купят небольшой обед.

Дорис снова просматривает бланк с вопросами. Она точно не знает, сколько времени займет викторина. Хорошо бы, чтобы Мариан, нервничая, не провела ее слишком быстро, но при этом и не растянула бы на несколько часов.

От звонка мобильного Дорис подпрыгивает.

– Алло, – отвечает она, одновременно собирая книжки, о которых идет речь в викторине. Их, наверное, надо расставить на столике рядом с Мариан.

– Дорис, это Рут.

Опустив книги, Дорис выпрямляется.

– Здравствуй, Рут. Как у тебя дела?

– У меня нет времени для светской беседы.

– Понимаю, – дружелюбно отвечает Дорис, закатывая глаза. – Тогда что ты хотела?

– Я хочу спросить, каков твой вклад в конкурс на лучшую выпечку.

Дорис обмирает, потому что думала: достаточно вложиться печеньем на продажу. Она всегда печет финские палочки[45] и замораживает про запас, а сегодня вечером планировала достать из морозилки, чтобы успели оттаять. Но Рут не дает ей ответить.

– Шоколадный, морковный, банановый, лимонный, миндальный, яблочный, грушевый и малиновый кексы уже заняты, так что тебе придется придумать что-нибудь другое.

– Я не знаю, успею ли, – осторожно объясняет Дорис. – Но есть мои фирменные финские палочки, четыре полных пакета.

Голос Рут становится еще суровее, хотя вроде больше уже некуда.

– Успеешь. Подумай о детском доме, – строго говорит она. – Мы хотим, чтобы ты принесла свой кекс не позднее одиннадцати. И не забудь, что это состязание. Знаю, ты тот еще кондитер, но хотя бы попробуй его как-то украсить.

– Да я вообще-то умею.

– Потом, я рассчитываю на твою помощь в течение дня, – продолжает Рут. – Ведь не может же эта литературная викторина продолжаться целую вечность?