Следующее, что помню – моя голова на коленях у Велиара и его лицо надо мной. Страшное лицо. Я не думала, что инкубы вообще умеют плакать.

Я лежала там, и думала – как здорово. Рядом с любимым человеком. Что ещё надо.

- Я бы отдал всю свою бессмертную жизнь, чтобы подарить тебе хотя бы ещё один день.

Мы оба знали, что к врачам меня везти уже бесполезно. И слишком долго.

- Тогда люби! Люби по-настоящему. Люби в последний раз.

***

Оказывается, первый раз с инкубом – это и правда не больно.

Оказывается, в этот момент рождается магия.

Оказывается, раны умеют зарастать и душевные исцеляться тоже. Стоит только верить в то, что не всё ещё потеряно.

***

Потом мы любили друг друга снова и снова, когда вернулись в «Орлиное гнездо», которое никогда больше не будет Пустым – я зачеркнула прошлое, оставила всю боль и всю кровь в нём, я была словно новорожденный ребенок, который впервые учится видеть. Впервые учится любить по-настоящему.

Закрылись от всего мира и не выходили оттуда много-много ослепительно прекрасных недель.

Велиар мне рассказал много всего. Мы наконец-то говорили обо всём без утайки.

Он рассказала, что давным-давно в его мире были и мужчины, и женщины. Но однажды ученые в своих беспрестанных поисках обнаружили способ, как продлить жизнь, питаясь энергией другого человека. Способ этот работал только с мужчинами, потому что женщины по своей природе призваны больше отдавать, чем брать.

И мужчины с радостью стали им пользоваться.

Они брали, и брали, и брали…

Сначала перестали рождаться девочки.

Потом начались странные болезни, которые поражали почему-то только женщин.

Прежде, чем поняли, что произошло, было уже поздно. В теории женщин рассматривали как вечный источник энергии, силы и молодости, который можно черпать понемногу, потому что он бездонный и постоянно самонаполняется.

На практике оказалось не так.

И они выпили своих женщин до дна. Полностью.

Велиар был из последнего поколения тех, кто был рождён. После него детей у инкубов больше не бывало.

Им пришлось выйти в иные миры. Им пришлось установить для себя жёсткий кодекс ограничений, чтобы не лишиться «кормовой базы» и там.

Это и привело однажды к нашей встрече.

Вот только никто не предполагал, что между инкубом и простым человеком может случиться то, что случилось между нами.

- Знаешь, Мышка… - сказал как-то инкуб задумчиво, накручивая на палец прядь моих длинных волос. – Я сейчас тебе скажу одну странную вещь. Даже не думал когда-нибудь, что произнесу подобную глупость. Но кажется, я тебя люблю. Как там это говорится у вас, у людей… выходи за меня замуж?

Я забрала у него свои волосы.

- Ты с ума сошёл?! Нет, ты точно болен. Инкубы умеют болеть? Может, у тебя жар?

Велиар рассмеялся.

- Не вздумай спорить. Кажется, я поймал всё-таки свою строптивую добычу.

Оказалось, Генри не просто так просил меня подождать, пока он поговорит о чём-то с хозяйкой той лавки.

Он купил для меня свадебное платье, на которое я засмотрелась. «На всякий случай» сказал он.

Я чувствовала себя героиней сказки, у которой сбываются все мечты. Не понимала, откуда на мою голову вдруг столько счастья. Но это было так.

А когда мы выходили из церкви, на ступенях на встретило несколько людей в сером.

- Велиар! Ты обвиняешься в преступной связи с женщиной. Связи, которая продолжалась после того, как тебе было вынесено официальное предупреждение в недопустимости приближаться к больной инкуманией. За это ты караешься…

Моё сердце укатилось куда-то в пятки и разбилось вдребезги.

Этого сурового инкуба с чёрными как смоль волосами и густыми бровями я никогда раньше не видела.

- А где Аластар? – жестко спросил Велиар, загораживая меня собой.

- Отстранен от ведения дела и тоже отправится под трибунал за покрытие преступника, - невозмутимо ответил инкуб.

Я хотела начать возражать, хотела сказать, чтоб они не смели топтать чудо, и нет у меня никакой инкумании… как вдруг на площадь ворвалась лошадь. Её всадник соскочил со спины еще до того, как она полностью остановила свой ход.

- Остановитесь! – заявил Аластар, решительно приближаясь к нам. – Иначе вы будете жалеть всю оставшуюся жизнь.

Все обернулись к нему.

- Вы не понимаете? Вы правда не понимаете, что здесь происходит? – с энтузиазмом воскликнул он. – На наших глазах меняется история! Вы только посмотрите на этих двоих!

Он указал на нас.

- Господин Аромер, присмотритесь. Неужели не замечаете ничего не обычного? Я тоже долго не понимал, что с ними не так. Но недавно узнал любопытную историю, и всё встало на свои места. Вы знаете, что эта девушка не так давно была смертельно ранена? Вы видите сейчас на ней хоть малейшие следы ран?

- Не может быть! – недоверчиво покачал головой инкуб. Вперил в меня суровый взгляд… а потом на его лице отразился полный шок. – Не может быть…

- Может! Ещё как может! Впервые в нашей истории инкуб научился не только брать энергию, но и отдавать её другому. А это значит…

- А это значит, что у нас есть надежда, - прошептал тот.

Я подняла глаза на Велиара. Вот кто был удивлён сильней всего.

Ничего, скоро удивится ещё больше.

- Я тебе сегодня ещё кое-что собиралась сказать, - скромно сообщила я. – Дай-ка мне руку.

Не дожидаясь ответа, я положила ладонь впавшего в ступор инкуба себе на живот.

- Чувствуешь? Я уверена, у тебя получится.

Да, он понял.

Я знала, что сможет.

Велиар опустился передо мной на колени и обнял, прижался лбом к моему животу.

Но я не ожидала, что один за другим это сделают все из них – каждый инкуб, стоявший на этой площади.

Они молились – молились, как умели чуду, которого не случалось с ними вот уже много-много веков.

Чуду появления новой жизни.

Действительно, наступала новая эра. Эра инкубов и людей, в которой мы все сможем жить, наконец, в мире.

И это будет очень интересная эра.

Потому что у нас с Велиаром родилась дочь.

Конец