— Как вы поняли, что новорожденный младенец — я?

Женщина пристально на него взглянула:

— Я бы никогда не смогла вас забыть.

— Почему?

Та промолчала. Улыбнулась. Еще один секрет. Опять ответа на вопрос предстоит добиваться, как в случае с Бальди, которая по непонятной причине не захотела сразу признаться, что знакома с Ханной Холл.

— Какие у вас были отношения с моим отцом? — приступил Джербер, пренебрегая правилами приличия.

— Мы были добрыми друзьями, — только и сказала женщина, давая понять, что собирается ограничиться этой тривиальной фразой. Кроме того, она до сих пор даже не пожелала назвать своего имени.

— Почему вы пришли ко мне? Вряд ли только затем, чтобы вернуть снимок…

— Ваш отец попросил пойти вам навстречу в случае, если вы станете меня искать… Я подумала, что фотография — первый шаг с вашей стороны.

Синьор Б. организовал эту встречу? Пьетро Джербер был ошеломлен.

— У вас была связь с моим отцом? — спросил он.

Женщина разразилась хриплым смехом, который быстро перешел в приступ кашля.

— Ваш отец был настолько влюблен в свою жену, что оставался ей верен даже после ее смерти.

Джербера кольнуло чувство вины перед Сильвией. После событий последних дней он уже не мог считаться преданным мужем.

— Ваш отец был честнейшим человеком, таких безупречных людей редко встречаешь, — продолжала незнакомка.

Но Джербер не желал об этом слушать и перебил ее:

— Мари и Томмазо.

Стоило ему произнести эти имена, как женщина смолкла.

— Больше меня ничего не интересует, только они, — уточнил Пьетро, полный решимости.

Женщина глубоко затянулась сигаретой.

— Сан-Сальви представлял собой особый мир, подчиненный собственным правилам. Согласно этим правилам там и жили, и умирали.

Джербер вспомнил пять правил, которые Ханне внушили в детстве.

— Когда в семьдесят восьмом вышел закон, предписывающий закрыть все психиатрические клиники, никому не пришло в голову, что нормы внешнего мира не работают в нашем. Недостаточно взять и приказать нам освободить помещение, ведь многие из тех, кто провел большую часть жизни в клинике, просто не знали, куда идти.

Джербер вспомнил, что сторож в Сан-Сальви говорил ему то же самое, когда он ездил туда в поисках документов.

— Мы продолжали тайком содержать их там. Разумеется, наверху все об этом знали, но предпочитали молчать. Думали, что, когда умрут последние заключенные в больницу безумцы, проблема решится сама собой, с течением времени…

— Так не получилось…

— Бюрократы не знали, что в таких местах, как Сан-Сальви, жизнь продолжалась, несмотря ни на что… И тогда я вступала в игру.

— Что вы имеете в виду?

— Вы не задавались вопросом, что делают в сумасшедшем доме двое несовершеннолетних?

Томмазо было семнадцать лет, Мари — четырнадцать.

— Нет, честно говоря, не задавался.

Женщина встала, потушила окурок в той бурде, что плескалась в кофейной чашке.

— Ответы на все ваши вопросы вы найдете в корпусе Q.

Джербер не ожидал, что дама так быстро расстанется с ним. И еще кое-что не состыковывалось. Он схватил женщину за руку:

— Погодите минутку… В Сан-Сальви есть корпуса от А до Р: корпуса Q нет в природе.

— Вот именно, — подтвердила женщина, пристально глядя на Пьетро. — Его нет в природе.

Пьетро перелез через высокую стену, окружающую комплекс со стороны улицы Мадзанти, выбрав место поудобнее. Упал на траву, чуть не наткнувшись на горлышко разбитой бутылки, валявшееся там кто знает сколько времени. Земля была буквально усеяна мусором, следовало ступать осторожнее.

При свете полной луны Джербер направился к лесу.

Деревья, охранявшие это место, казалось, не замечали его присутствия. Качались в унисон под порывами ночного ветра, что-то шептали хором, наполняя шорохами пространство.

Джерберу удалось наконец найти асфальтированную дорожку, а она, словно рукав устья, должна была непременно вывести его к центру комплекса. Двигаясь по ней, Пьетро вглядывался в здания, составлявшие брошенный город Сан-Сальви.

На фасаде каждого из корпусов красовалась буква.

Следуя этому алфавиту, Джербер дошел до белого строеньица, единственного, на котором не было никакого знака.

Пресловутый корпус Q, сказал себе психолог. Удостовериться в этом можно только одним способом: войти туда.

Это оказалось нелегко, поскольку на разбитых окнах сохранились тяжелые металлические решетки. Однако дверь черного хода уже кто-то взломал, и через нее Джербер проник в здание.

Его приход нарушил тишину, царившую в просторном помещении. С каждым шагом под ногами скрипели стекла, потрескивала осыпавшаяся штукатурка. Пол местами вспучился, между керамическими плитками упрямо прорастали кусты, пробившиеся сквозь бетон. Через трещины в потолке просачивался лунный свет, и в воздухе клубился легкий, сверкающий туман.

Джербер совершенно отчетливо ощущал, что он здесь не один. Невидимые глаза наблюдали за ним, прячась по углам или среди теней. И он слышал непрекращающийся шепот.

Еще им нравится двигать стулья. Так сказал сторож, смутно намекая на неприкаянные души, обитающие здесь. Обычно они расставляют их перед окнами, с видом на сад. Даже после смерти их привычки не изменились: короткий ряд пустых стульев был действительно обращен к широкому окну.

Но подлинное изумление Джербер испытал, войдя в первую из палат. Размер коек был необычным. Маленькие коечки. Детские кроватки.

Продолжая разведывать обстановку, гипнотизер задавался вопросом, куда он попал и почему это место всегда было окутано тайной. Добравшись до лестницы из кирпича, он собрался уже подняться на верхний этаж. Но остановился. Что-то заставило его посмотреть вниз, где ступеньки терялись в непроглядной бездне.

В пыли виднелись отпечатки ног.

У Джербера не было с собой фонаря, и он выругал себя: глупо, что не подумал об этом. По крайней мере, сотовый был. Подсвечивая себе телефоном, Пьетро начал спуск в подвал.

Преодолев последний пролет, он ожидал найти склад или старую котельную. Но перед ним возник длинный коридор с единственной дверью в глубине. Двигаясь к ней, Джербер оглядывался по сторонам, поскольку на стенах виднелись росписи, изображавшие веселых сказочных персонажей.

Он строил гипотезу за гипотезой относительно предназначения этого места. Ни одна его не устраивала и не прибавляла бодрости духа.

Переступив через порог комнаты, расположенной в глубине, Пьетро посветил смартфоном. в темноте что-то блеснуло. Джербер вгляделся пристальнее, и то, что он увидел, его потрясло.