– Мужчина, – повторил Ноа. – Который тебя любит.

Как она была поражена! Смотрела на него огромными глазами, губы сложились в прекраснейшую на свете букву «о».

– Правда. Я люблю тебя, Бейли!

Она смотрела на него с нежностью – он искренне полагал, что это от радостного удивления.

– Ноа…

И вдруг застыла, не закончив фразы. Недоумевая, он попытался привлечь ее к себе, обнять… Но она будто окоченела. Только тогда Ноа понял: пришла беда. Кто-то стоял у Бейли за спиной. Точнее, стояли несколько человек.

И еще несколько – за спиной у Ноа.

Повернув голову, он взглянул в сторону улицы. Такси оставалось торчать на месте.

А позади такси черный внедорожник.

Ноа быстро обернулся к Бейли и успел лишь заглянуть ей в глаза, прежде чем негодяй с пистолетом, приставленным к ее спине, вырвал любимую женщину из его рук.

Вот это супергерой!

– Значит, ты потеряла связь с Ноа? – спросил Броуди таким голосом, который обратил в бегство трех предыдущих секретарш.

Но Мэдди было не так легко напугать. Она его нисколько не боялась. Конечно, время от времени он приводил ее в отчаяние, заставлял злиться или беспокоиться, да еще заводил сильнее, чем любой мужик из всех, кого она знала. Но вот бояться Броуди – такого с ней не случалось никогда.

– Я пытаюсь его найти, – ответила она. Мэдди делала тысячу дел одновременно. Проверяла координаты спутникового навигатора, набирала номер на своем мобильном, вызывала по радио Шейна… Один из главных талантов Мэдди – мультифункциональность. И она могла использовать свое умение везде – на работе, дома, в постели…

О да, она действовала исключительно эффективно, хотя над ней нависал огромный, злой и чертовски сексуальный Броуди, который сверлил ее испепеляющим взглядом.

Ничего такого вслух он не говорил, но Мэдди знала: он с ума сходит, беспокоясь за Ноа, и отнюдь не без причины. Ноа побывал в аду, задержавшись там гораздо дольше допустимого. Слишком долго; если честно, никто из них не мог поручиться, что бедняга найдет дорогу назад.

Но он справился.

И вернула его с того света Бейли. Чтобы это понять, Мэдди было достаточно посмотреть в лицо Ноа после того, как он встретил эту женщину.

На его месте Мэдди полюбила бы Бейли хотя бы только за это.

– Где он? – сурово вопрошал Броуди.

– Вот, пытаюсь… – Мэдди не давала разыграться собственной тревоге. Один из ее дорогих цыпляток попал в беду, но она это уладит.

Мэдди знала: Шейн, Броуди и Ноа потешаются над тем, что она считает их своими «цыплятками». Особенно учитывая возраст: она была моложе любого из них. Однако эти трое спасли ей жизнь.

Мэдди старалась отвечать добром на добро. Сделать все, что бы от нее ни потребовалось. «Отдает драмой, – понимала Мэдди, – но факт есть факт». Она обязана им жизнью, и она заплатит по счетам.

Теперь в переделку попал Ноа. Нутром чуяла, что он в беде, и не только потому, что с ним прервана связь. Главное – он не прошел регистрацию, когда прибыл в аэропорт на такси, которое она ему заказала по ходу дела. Да и такси, собственно, до аэропорта не добралось.

Телефон Ноа упорно молчал.

– Когда ты связывалась с ним последний раз?

Обернувшись, она взглянула в лицо Броуди – тот сверлил ее пристальным взором. Прямо глаз-алмаз. Мэдди до сих пор расстраивалась – почему Броуди, и только Броуди, всегда может определить, что с ней. Расстроена она, или встревожена, или раздражена.

Броуди и был постоянным источником всех этих трех состояний.

Однако это совсем другая проблема. Личного порядка.

– Когда он был на курорте в Кабо. Усаживал Бейли в такси, которое я для них заказала.

– Ладно. Он большой мальчик. Он справится.

Мэдди понимала, что он говорит это для самоуспокоения.

– Где Шейн? – Не дожидаясь ответа, Броуди перегнулся через ее плечо, схватил телефон и набрал номер Шейна. Мэдди не шевельнулась. И поэтому широкая грудь Броуди коснулась ее плеча. Никто не вторгался в ее личное пространство, никто. Однако Мэдди занимала только одна мысль: если немного пододвинуться, всего на дюйм, рука Броуди коснется ее груди.

При мысли об этом она почувствовала слабость в коленях. А ведь ей уже двадцать шесть!

Глупо. Однако она почувствовала его запах, головокружительный запах мыла и мужского тела. Ее ноздри затрепетали.

– Прошу прощения, – сказала Мэдди самым надменным тоном, на который только была способна. – Ты вторгся в мой пространственный пузырь.

Их взгляды встретились. Броуди не шелохнулся, лишь вопросительно вскинул бровь:

– Пространственный пузырь?

Она могла бы вывернуться из-под его плеча, оставив поле боя за Броуди.

– Отодвинься.

Глядя на нее с некоторым удивлением, он выпрямился.

– Шейн, – сказал он в трубку, по-прежнему не отрывая глаз от Мэдди. – Где ты?

Он слушал, в то время как Мэдди едва сдерживалась, чтобы не ерзать на стуле. Черт, ей никак не удается сохранять дистанцию, когда Броуди рядом.

– Да, однако Ноа не берет телефон. – Снова Шейн говорил ему что-то. – Ладно. Договорились.

– Что он делает?

Броуди поставил телефон на базу.

– Собирается найти такси.

– Отлично. Можешь идти, я позову, когда что-нибудь узнаю.

Сунув руки в карманы, он возвышался над ней, угрожающий и неотразимый.

– Ха-ха.

– Что «ха-ха»?

– Интересно, так ли уж тебе хочется, чтобы я ушел?

– Я очень занята.

– Занята? – спросил он. – Или поджилки дрожат?

– Поджилки? Из-за тебя? Ха!

Он улыбнулся. В душе Мэдди надеялась, что Броуди останется – проверить справедливость своего предположения. Но он сделал именно то, о чем она просила – пошел прочь, направляясь в свой офис.

– А ты сейчас смотришь на мой зад, – бросил он, не оборачиваясь.

Мэдди поспешно отвела взгляд от этого крепкого зада, тяжело вздохнула и крутанулась в кресле.

– Ничего подобного.

Его смех отдавался в ее ушах еще целую вечность после того, как за Броуди захлопнулась дверь.

Проклятие. Проклятый Броуди.

Бейли почувствовала, как в спину упирается оружейный ствол, и застыла посреди яркого, веселого мира, который ее окружал – гости на свадьбе, быстрая громкая музыка и жаркий влажный воздух.

Застыла будто каменная.

И смотрела Ноа в глаза. Только что они танцевали, сомкнув объятия, и она упивалась чудесными словами, лучше которых нет ничего на свете. Ноа ее любит! Она тоже его любила. Любовь пела в крови, любовь была воздухом, который наполнял ее легкие. Но теперь она его, наверное, больше не увидит.