Прикрыв собой Бейли, Ноа выглянул из-за угла проверить парковку, а Бейли воспользовалась минутой, чтобы шумно отдышаться, как женщина, которая мало заботилась о том, чтобы давать сердцу регулярную нагрузку. В будущем с этим надо что-то делать.

Если у нее это будущее есть.

Прискорбная мысль. Не стоит об этом. Уж лучше смотреть на Ноа, пытаясь по его реакции оценить происходящее.

И что она увидела? Его широкие неподвижные плечи, напряженный профиль подсказывали Бейли: они – в который раз – крепко влипли.

Ни слова не говоря, Ноа потащил ее к входу в главное здание курорта. Как и прежде, на Мамонтовой горе и на Каталине, стеклянные двери были разбиты вдребезги. Итак, двое бандитов дожидались их на парковке. И кто знает, сколько еще парней бродили по зданию отеля.

Караулили.

Ноа выругался снова, очень цветисто, да вдобавок по-испански, что производило сильное впечатление. Они воспользовались проездом, чтобы попасть на территорию соседнего отеля. На здешней парковке жизнь била ключом: машины, автобусы, такси и люди, которые прогуливались, болтали, дефилировали с напитками в руках. Этот хаос послужил беглецам прикрытием, когда они направились на пляж. На горячем песке яблоку негде было упасть – кабинки для переодевания, стулья, шезлонги, полотенца, тележки и торговцы сандалиями, шляпами, полотенцами. Ноа шагал не останавливаясь.

Подальше от пуль, как можно дальше.

Каблуки Бейли самым прискорбным образом тонули в песке; она изо всех сил старалась держаться сама и держать на замке рот, поскольку жалобы уже болтались на кончике ее языка. Жарко! Пальцы ног стерлись в кровь! Пить хочется!

Страшно!

Миновав этот отель, они попали на территорию следующего. Этот был поменьше, явно не такой дорогой и, следовательно, просто кишащий людьми.

Толпа поглотила их с Ноа. Наконец они остановились перед открытым баром. Высокие барные стулья были безнадежно заняты, как и пространство между ними. Всюду теснились тела – преимущественно в бикини и купальных трусах; рубашки и сандалии практически отсутствовали.

Ноа кивнул бармену, и перед ними появились две запотевшие бутылки холодного пива. Бейли схватила бутылку и начала жадно пить, страшно радуясь тому, что холодная жидкость течет по ее пересохшему горлу. Но не успела она допить, как Ноа потянул ее дальше. Черт, снова убегать!

– Я только хотела… – Бейли бросила тоскливый взгляд назад, на бутылку, которую не успела прихватить с собой. Однако Ноа ждать не хотел, и она скоро поняла почему.

На пляж вышел один из преследователей. Встав у края парковки, откуда начинался песок, он очень внимательно рассматривал толпу, держа руку в кармане.

Выискивал их с Ноа!

О боже. Она включила передачу, и они промчались через соседний бар, а потом сквозь небольшой базарчик сувениров, между двумя рядами прилавков, заваленных деревянными осликами, кожаными сумками, домоткаными пончо и сомбреро. Ноа остановился так внезапно, что Бейли налетела на него.

Его крепкая рука не дала ей упасть. Ноа зачастил по-испански, со скоростью пулемета обращаясь к крошечной старушке, которая наблюдала за ними, сидя на скамеечке. Не успев ничего понять, Бейли вдруг очутилась в примерочной – это была просто ярко-красная занавеска для душа, закрепленная вокруг шеста. Вскоре туда ввалился Ноа с охапкой тряпок в руках.

– Раздевайся, – приказал он.

– Но…

Он бросил свои трофеи на землю и стал раздеваться сам.

– Подними руки, – велел он и рванул вверх ее джемпер, натянув на самый лоб, так что ее руки оказались поднятыми над головой. – Дальше сама, – сказал он. Потом, оглядев мельком ее грудь, наклонил голову и расстегнул молнию юбки. Бейли сражалась с джемпером, но безуспешно – не расстегивались пуговки. Еще хуже было то, что прядь волос Бейли обкрутилась вокруг одной из них и красавица рисковала выдрать с корнем приличный клок.

– Эй!

– Держись. – Его длинные волосы щекотали ее живот. Невероятно, учитывая обстоятельства, однако Бейли вдруг задрожала от возбуждения. Потом он стянул с нее юбку. Случайно вместе с юбкой она лишилась и трусиков и теперь стояла с поднятыми над головой руками, с запутавшимися волосами, в одном только лифчике, а трусики и юбка болтались где-то чуть выше колен. Как флаги на ветру.

Ничего этого Ноа не замечал, сражаясь с ремешками ее босоножек.

– Подними ногу, – приказал он, пытаясь стащить с нее юбку, не снимая босоножек на высоких каблуках.

Она могла бы воспротивиться произволу, но как же было трудно говорить, если трусики с нее сняли без всяких предварительных ласк! Она пыталась освободить руки и волосы, но безуспешно.

– Ноа…

Сидя на корточках, он поднял голову, пощекотав волосами верхнюю часть ее бедра. И впервые с того момента, как втолкнул ее в примерочную, он застыл совершенно неподвижно. В напряженном молчании он рассматривал то, что находилось на уровне его глаз. Ее лоно.

Его глаза потемнели, и зубы прикусили нижнюю губу.

– О господи, – прошептал он.

Со всех сторон вокруг них, прямо за занавеской, сновали люди. Разговаривали, торговались, занимались повседневными делами. А здесь, в тесной примерочной, они были одни, вместе, и ей казалось, что на всем свете нет никого, кроме Ноа. Невероятно сексуального Ноа, у которого дрожали губы.

– Не вздумай смеяться, – предупредила она.

Он медленно покачал головой, не желая пошевелить и пальцем, чтобы ей помочь.

– Мне совсем не смешно, – сказал он вкрадчиво.

О боже, этот тон был ей знаком. Тон вожделения как обещание безумного секса, когда она забывала самое себя. Обещание сбывалось каждый раз; и в эту самую минуту Бейли ничего так не хотелось, как забыть самое себя. Однако этому не суждено случиться – в импровизированной примерочной на пляже в Нижней Калифорнии, в окружении толпы и шныряющих вокруг вооруженных бандитов!

Она абсолютно не была к этому готова.

– Ноа…

Она снова попыталась выпутаться из джемпера, отчего ее полные груди заколыхались. Конечно, Ноа смотрел. И Бейли скорее почувствовала, чем услышала его тихий возбужденный стон.

– Стой смирно, – велел он.

Вместо того чтобы ее освободить, он надавил пальцем на роскошную округлость сначала одной, потом второй груди, приподнятой чашечками лифчика пуш-ап, и с ее губ сорвался стон, который удивил ее саму силой страстного желания.

– Видела бы ты себя, – шепнул он, когда палец, скользнув под кружево лифчика, потер обнаженный сосок, отчего она чуть не вскрикнула.

– Ноа… – Бейли уже задыхалась, потому что вторая рука принялась гладить ее живот, постепенно уходя ниже, на нулевой уровень.

– О-о боже мой, – стонала она. – Прекрати…

Но он и не думал останавливаться. Разумеется, как же иначе. Ноа уже изучил ее тело и точно знал, что и как делать. Боже правый, вот он прижался губами к ее бедру, продолжая свою игру, прошелся губами по нижней линии живота, вверх по второму бедру, и все это время его пальцы не останавливались, приближая взрыв. А ведь Бейли могла бы спорить, поставив на кон собственную жизнь, что ей сейчас не до этого. Просто невозможно!