Хотя Гай Гракх принял закон, позволявший провинциям жаловаться на незаконное изъятие богатств представителями римских властей (lex Sempronia repetundarum), они не были избавлены от злоупотреблений. В последующие десятилетия действия публиканов в Азии постоянно становились предметом жалоб и обращений в Рим. Например, в 101 году до н. э. откупщики пытались собрать налоги даже с земель, принадлежавших свободному городу Пергаму.

Гай Гракх некогда написал в отчете о том, как его брат, проезжая через Этрурию, увидел, что село покинуто свободными земледельцами, а поля возделывают привезенные из-за рубежа рабы; это зрелище, по его словам, стало причиной реформ Тиберия. Его собственные преобразования были делом римского гражданина, интересующегося только процветанием римских граждан. В сохранившемся отрывке речи он объясняет свою мотивацию: «Я выступаю за увеличение налогов с тем, чтобы вы могли с большей легкостью добиться своих выгод и управлять Республикой». По складу ума он был представителем империалистического государства, без колебаний согласным эксплуатировать подчиненные народы для выгоды собственных граждан. Для Цицерона, писавшего в 66 году до н. э., публиканы были самыми почетными и достойными гражданами; сборы, которые они обеспечивали, были «жилами государства» (nervos rei publicae). Несколько отличное мнение жителей римских провинций Востока выразил век спустя после реформ Гракха историк Диодор: «отдав провинции в жертву безрассудной алчности откупщиков, он вызвал у подвластных народов заслуженную ненависть к своим правителям»[76].

Когда автор Евангелия от Луки искал образ героя, который более всех нуждался в покаянии, выбор его с легкостью пал на откупщика, запечатленного в притче о фарисее и сборщике податей. Отношение греческих провинций к Риму в последующие десятилетия в огромной степени определялось опытом общения с наиболее доступными им представителями римской власти.

Долгий закат Селевкидов, на протяжении которого их царство постепенно уменьшалось в размерах и разрывалось во внутренних конфликтах, утратив какой-либо авторитет в качестве международного игрока, начался сразу же после заключения Апамейского мира. Он длился более века, и его невозможно пересказать в подробностях. Попытки селевкидских царей удержать или вернуть отдельные части своего государства оказались бесплодны. Селевкиды, ослабленные династическими конфликтами и восстаниями, постепенно потеряли не только восточные сатрапии, но и большую часть своего царства. В 83 году до н. э. селевкидский престол захватил армянский царь Тигран II; 20 лет спустя был убит последний «призрачный царь»[78] из некогда великой династии.

Чтобы компенсировать свои потери на Западе, Антиох III сразу после унизительного Апамейского мира начал новый поход на Восток, в Луристан (Западный Иран). Он погиб в 187 году до н. э. при ограблении храма; смерть во время святотатства должна была показаться многим его современникам божественной карой. Преемником стал его сын Селевк IV, унаследовавший огромную контрибуцию, наложенную на его отца римлянами. Вместо того чтобы продолжать экспансионистскую политику отца, Селевк попытался справиться с финансовыми проблемами царства, улучшив сбор податей с провинций. Одна из принятых им мер касалась централизованного назначения жрецов, надзиравших за храмами в провинциях и сбором с них доходов. С политикой царя прямо связан один эпизод, рассказанный в Ветхом Завете и увековеченный в ватиканской фреске Рафаэля «Изгнание Гелиодора из храма». Главный министр Селевка IV Гелиодор был отправлен в Иерусалим, чтобы забрать сокровища Храма, состоявшие, вероятно, из внесенных туда денежных вкладов; этому, однако, помешало божественное вмешательство. Доверять или нет историчности библейского рассказа — вопрос веры читателя, однако сейчас мы имеем четкие свидетельства того, что Селевк IV принимал такие меры. В числе эпиграфических находок, обнаруженных в Израиле, копии царских писем 178 года до н. э., адресованных тому самому Гелиодору и сообщающих ему о назначении жреца, ответственного за храмы Келесирии и Финикии.

Краткий период мирных отношений между Селевкидами и Птолемеями резко оборвался, когда в 176 году до н. э. умерла царица Египта Клеопатра Сира, оставив на престоле своего малолетнего сына Птолемея VI. Ее брат Селевк IV был убит годом позднее Гелиодором, который желал видеть на троне малолетнего Деметрия, сына Селевка IV. Вместо него власть захватил брат скончавшегося царя Антиох IV, взявший в жены вдову прежнего правителя — для Лаодики это был третий и последний брак с ее братом. Тот факт, что она имела детей как от Селевка IV, так и от Антиоха IV, был корнем династических конфликтов, которые длились на протяжении столетия.

Когда опекуны Птолемея VI потребовали возвращения Келесирии, Антиох IV предпринял нападение на Египет (Шестая Сирийская война), вторгся на его территорию, достиг Александрии и пленил царя (170–169 гг. до н. э.). Население Александрии взбунтовалось и посадило на трон царского брата, известного как Птолемей VIII. Два подростка 16 и 12 лет соответственно условились править совместно, однако Антиох IV воспользовался видимой отвлеченностью Рима на Третью Македонскую войну, чтобы предпринять в 168 году до н. э. вторую атаку с целью захвата Египта и Кипра. Он был у Александрии, когда в пригороде Элевсине его настиг римский посол Гай Попиллий Ленат, призванный на помощь египетским царем. Ленат потребовал от Антиоха вывести свои армии из Египта. Когда царь ответил, что он желает обсудить данный вопрос со своим советом, Ленат начертил на песке вокруг растерянного Антиоха IV круг и сказал: «Дай мне ответ, не выходя из этого круга». Царь, столкнувшись с перспективой войны против Рима, согласился и отступил. Свидетели этой сцены, вошедшей в историю как «день Элевсина», должны были понять, что мир изменился.

«День Элевсина» обрушился на Антиоха неожиданно, в то самое время, когда до завоевания всего Египта или его части оставалось протянуть руку. По общему правилу правитель должен компенсировать военную неудачу демонстрацией силы. Антиох IV был мастером иллюзии; для того чтобы представить унижение в Элевсине триумфом, ему потребовалась определенная постановка. Он добился этого, организовав по возвращении из похода в 166 году до н. э. в Дафне близ столицы Антиохии впечатляющий военный парад, в котором участвовало более 50 000 человек. Этой демонстрации военной мощи, богатства и экзотического вооружения суждено было стать лебединой песней Селевкидов.

Более 100 лет отделяют унижение одного Селевкида в «день Элевсина» от низложения и смерти последнего «призрачного царя» Селевкидов в 63 году до н. э. Этот период непрекращающегося ослабления порожден стечением многих обстоятельств — национального восстания в Иудее, утраты восточных провинций и, прежде всего, чередой династических конфликтов и узурпаций. Хотя события на этих трех направлениях развивались параллельно друг другу и частично переплетались, нам следует рассмотреть их отдельно.