Хмыкнув и стараясь не выдавать охватившего меня волнения, я лишь пожал плечами и поинтересовался:

- С чего такие выводы?

- Ну, все мы знаем, что ей сейчас непросто. Как и о том, что ты её любишь.

- Я…что?

Однако, прикинуться дурачком не вышло. Меридов пожал плечами, отвечая всё также ровно и даже почти лениво:

- Это все видят. Кроме вас двоих. Вы близки – это хорошо. Аня тебе подходит. Она делает тебя лучше. Всегда делала. Ей памятник при жизни нужно ставить, ведь она выдержала тебя во времена пубертатного периода. А если учесть, сколько юбок ты не пропустил мимо – будет чудом, если она когда-нибудь подпустит тебя к себе достаточно близко.

- Уже подпустила, - буркнул я, глядя при этом не на друга, а на гитару.

- Что, прости?

Кажется, мне всё же удалось пробить броню равнодушие друга – то выглядел удивлённым. Чёрт, жаль, что телефона под рукой не было – такой бы кадр для будущих поколений сделал. Да и просто нашей компании бы показал – вот бы они удивились.

- Я был с ней сегодня, - сказав «а», решил я сказать и «б».

- Эм…в каком смысле «был»?

Меридов, чёртов фанат точных формулировок! Раздражённо выдохнув, я ответил прямо:

- Мы переспали. У нас был секс. Ещё помнишь, что это такое?

Колян поморщился:

- Прекрати. Вечно ты язвишь, когда тебя задевают или загоняют в угол. Как это вышло?

- Она была расстроена…и пьяна…и… - запнувшись, я замолчал, в полной мере осознав, как это выглядело со стороны.

Но ведь это было не так! Я пытался быть благородным и поступать, как велит разум, а не член! Аня сама меня не отпустила и просила остаться! Это ведь считается за оправдание? Нет?

- И ты просто ушёл утром? Вы не поговорили? – продолжал допытываться друг.

- Нет, Коля, не поговорили, - вздохнув, добавил, - Что ты хочешь от меня услышать? Признание, что я – козёл и урод? Ну, так я это итак знаю! Но я в тот момент тоже как будто перестал ясно мыслить. Она была почти убита и просила не уходить. Но утром я понял, что конкретно напортачил – и свалил, как трус и слабак.

- Мне определённо нравится то, что ты тут сидишь и занимаешься самоуничтожением, но давай отложим это ненадолго, и ты скажешь, что намерен делать дальше. Например – ну, не знаю – поговоришь с Аней? Может, даже Наташе признаешься? Ты ведь помнишь, кто это? Девушка твоя, если что.

- Да помню я, - огрызнулся, но сделал это машинально – знал ведь, что в первую очередь друг будет тыкать мне в лицо именно этим аргументом.

Меридов был ко всему прочему ещё и до безобразия порядочным. Не спорю – качество замечательное, но в ту минуту оно мне выходило боком. Потому что вместо поддержки и дружеского плеча я получал оплеухи и подзатыльники. Хоть и заслуженные.

Чуть подумав, пришлось признаться:

- Я не знаю, что делать. Больше всего мне хочется малодушно спрятаться дома и чтобы ситуация как-то разрешилась сама собой, без моего участия. Хоть я и понимаю, что это невозможно. А, может, ничего делать и не придётся – Аня ведь ничего не вспомнит, после почти полностью осушенной бутылки вина.

- Ты должен с ней поговорить. Обязан признаться, - коротко и отрывисто бросил друг, - Причём – как можно скорее. Так будет правильно.

Я кивнул, понимая, что друг, как и всегда, был прав. Мы посидели ещё пару часов, репетируя и просто разговаривая. Обсуждали детали предстоящего концерта – очередной клуб и все билеты уже были распроданы, что не могло не радовать. А после разошлись по домам. Меридов, уходя, ещё раз напомнил о необходимости поговорить с Аней.

Но я не сделал этого ни в тот день, ни в последующий. Я в принципе не звонил и не писал подруге. Та тоже молчала – подозреваю, приходила в себя после ударной дозы алкоголя. Для её организма это было тем ещё испытанием – я помнил парочку её похмелий, и это было то ещё зрелище. Я смеялся над её помятым видом – по-доброму, разумеется. Но в сложившейся ситуации мне было, увы, не до смеха.

Выходные закончились и нам всем пора было вернуться к учёбе. До каникул оставалось всего ничего, и ходить в универ с каждым днём хотелось всё меньше. Но нужно было просто потерпеть. А ещё мне предстояло своё, персональное испытание – я должен был встретиться с Аней. И поговорить…

Анна

Выходные прошли, как в тумане. В таком, слегка ядовитом тумане, который может оставить только похмелье. В этот раз в себя я приходила дольше обычного и даже родители, когда вернулись, заметили неладное. К счастью, мама с папой не лезли с расспросами – думаю, они решили, что дело в Давиде. Признаюсь, сперва так и было, но потом я – не без помощи одного брюнета – добавила в эту картину ещё немного красок.

Юлик не писал и не звонил. Я тоже не торопилась выходить на связь, хотя понимала – нам стоило поговорить. Настя была права – это могло всё расставить по местам. Я устала от тайн и интриг, мне хотелось уже просто спокойствия.

Грозная не ошиблась ещё в одном – мы с Юлианом были не просто друзьями. Я пропустила тот момент, когда он стал чем-то большим. Когда я стала намеренно искать его лицо в толпе, отсеивая множество других – тех, кто был мне безразличен. Когда его мнение перевешивало сотню других. Когда его улыбка начала не просто вызывать желание улыбнуться в ответ – она начала согревать моё сердце.

Я любила его. Доверяла ему. Мне было с ним комфортно и уютно. Рядом с ним я чувствовала себя нужной, успешной, красивой, а после недавних событий – ещё и желанной. Всё становилось проще и лучше, когда он был рядом. Казалось, что я могу справиться со всем, если он со мной. Господи, как я могла столько времени закрывать глаза на очевидные вещи?!

В общем, на учёбу я после выходных летела на всех парах. Будь моя воля – бежала бы впереди Настиной машины. Но приходилось себя сдерживать, и при этом я убеждала себя в том, что всё нормально – это мне зачтётся. Терпение – добродетель, как любила говорить мне мама.

Безошибочно распознав моё состояние, Настя спросила:

- Волнуешься?

- Нет. Немного, - призналась я, сжимая в руках ремень от сумки.

- А что случилось? – поинтересовалась Сабина.

Я не стала ей признаваться – чувствовала, что пока не время. Настя была молчуньей – из неё тайну и клещами не вытянешь, а вот Малышкина…третья наша подружка могла и проболтаться ненароком – тому же Данилу. Без злого умысла, конечно, но всё равно – пока я не разобралась с этим сама, посвящать во все тонкости нашего с Юликом общения всех подряд не хотелось.

- Да так, - покачала я головой, - Сегодня будут выставлять зачёты по нескольким предметам, переживаю.

- Ну, я уверена, что ты получишь свои «автоматы»! – заявила Саб, - Зря, что ли, так старалась над постановкой. Да и после, с этой свиньёй. Ой, прости, - заметив, как вытянулось моё лицо, подруга прикрыла рот рукой, - Я такая дура. У меня язык без костей.