Крячко обсудил с Василием Прохоровичем еще кое-какие вопросы, пусть и не глобальные, но достаточно значимые для расследования, попрощался с ним, вышел из лаборатории и направился к выходу из здания. Неожиданно его кто-то окликнул. Стас оглянулся и увидел Любу, спускающуюся по лестнице.

Она поправила волосы и вполголоса произнесла:

— Станислав Васильевич, чуть не забыла рассказать вам вот еще что. Не знаю, насколько это достоверно, но одна из сотрудниц лаборатории профессора Береженникова неделю назад мне по секрету сообщила о том, что Николай Романович изобрел какой-то особый аппарат, который может омолаживать организм. Что это за прибор, на каком принципе он работает, моя знакомая не в курсе. Но она говорила, что профессор будто бы постоянно носит его при себе и называет талисманом бессмертия. Кроме того, вчера, ближе к обеду, я случайно встретила в коридоре Николая Романовича. Он с кем-то беседовал по телефону. О чем шла речь, я не поняла, но мне показалось, что этот разговор был ему очень неприятен. Профессор выглядел мрачным как туча. Когда мы уже разминулись, он сердито послал своего собеседника к черту, после этого сунул телефон в карман и скрылся за дверью своей лаборатории.

— Огромное вам спасибо! — заявил Станислав и спросил: — Чем я могу отблагодарить вас за это?

— Была бы не замужем, сказала бы, походом в ресторан. Но увы. — Люба лукаво улыбнулась и показала Стасу правую руку с тонким золотым обручальным кольцом на безымянном пальце. — Поэтому слова «спасибо», сказанного вами, вполне достаточно. Если вы найдете живым и невредимым Николая Романовича, то весь наш НИИ будет вам очень благодарен. Удачи!

— Тогда вот моя визитка вам на память. — Крячко достал из кармана карточку. — Вдруг у вас появится какая-то новая информация? Если что, звоните.

Молодая женщина изобразила рукой прощальный жест и быстро убежала наверх.

Стас проводил ее взглядом, стал спускаться по лестнице, вдруг споткнулся и крепко ударился коленкой о фигурные железные перила. Боль от этого соприкосновения с металлом была очень даже ощутимой. Поэтому он кое-как дошкандыбал до своего старого, но сверкающего «Мерседеса» — заслуга знакомых мастеров со станции технического обслуживания, проверенной не единожды, и решил позвонить лучшему другу.

Гуров посочувствовал приятелю, порекомендовал ему поставить на ушибленную коленку спиртовой компресс, после чего приступил к запоздалому обеду. Когда он подкрепился и вышел на улицу, то с изрядным удивлением вдруг увидел Станислава. Тот выбрался из своего «мерина», стоявшего на парковке и, прихрамывая, направился к конторе.

— Стас, ты почему здесь? — окликнул приятеля Лев Иванович.

— Как ты и советовал, компресс поставил. Минут десять подержал, и вроде отпустило. Ну и чего я теперь буду изображать из себя умирающего лебедя? Как говорится, до свадьбы заживет. Ну, давай рассказывай, что там у тебя.

Приятели вышли на соседний бульвар и вкратце озвучили результаты своих изысканий. Они пришли к общему мнению, что расследование простым не окажется, и направились в свой кабинет.

Когда сыщики шли через проходную, дежурный известил их о том, что стажер Бубошкин уже два часа как прибыл в главк. Ему, в полном соответствии с распоряжением Гурова, были выданы запасные ключи от кабинета.

— Ого! Сейчас посмотрим, чего он наработал, этот наш стажер! — заявил Крячко, потер руки и хохотнул.

— Да, посмотрим… — протянул Лев Иванович без особого энтузиазма в голосе.

Когда они вошли в кабинет, стажер со скучающим видом листал «Справочник криминалиста», взятый из шкафа.

Увидев Гурова и Крячко, он поднялся со стула, положил справочник на стол и бодро доложил:

— Ваше задание выполнено! Он полностью во всем сознался!

Опера переглянулись и едва не хором спросили:

— Кто сознался?

— В чем сознался?

Бубошкин горделиво поправил фуражку и с залихватскими нотками в голосе пояснил:

— Этот подозреваемый, родственник профессора, пропавшего без вести. Он сознался в убийстве!

— В убийстве кого? — На лице Станислава было написано такое разочарование и недоумение, что стажер как-то сразу закашлялся и уже без прежней бравады чуть занудливо произнес:

— Троюродный брат профессора сознался в том, что убил его.

— Убил, закопал, на могиле написал: «У попа была собака, он ее любил», — с нескрываемым сарказмом продолжил Стас и выразительно взглянул на Гурова.

Мол, ну и дебила нам подбросили!

Но Лев Иванович почему-то был настроен совершенно иначе.

— Замечательно! — заявил он с наисерьезнейшим видом, вскинул большой палец и добавил: — Сейчас мы идем к генералу Орлову. Вы ему лично доложите о раскрытии убийства и полном завершении расследования.

— Вы считаете, что это должен сделать лично я? — Бубошкин отчего-то растерялся.

— Конечно! — с некоторым даже воодушевлением подхватил Станислав, который мгновенно понял Гурова. — У нас так принято. О результатах работы докладывает именно тот человек, который ее и выполнил. Чужие лавры мы не присваиваем.

Они втроем направились в кабинет Петра, который в этот момент с кем-то обсуждал по служебному телефону детали задержания участников воровского сходняка, проводимого криминальными главарями на борту прогулочного судна.

Увидев приятелей и стажера, он указал им на гостевые кресла, быстренько свернул разговор, положил трубку и поинтересовался:

— Ну и что, как успехи?

— Все замечательно, дело раскрыто! — с невозмутимым видом доложил начальнику Гуров.

— Как?! Уже?! — Орлов явно был очень удивлен тем, что сейчас услышал. — Вы нашли профессора Береженникова?

— Профессора пока не нашли, но вот наш помощник разоблачил его убийцу! — со значением в голосе объявил Стас.

Генерал буквально впился недоуменным взглядом в лицо Бубошкина, вопросительно мотнул головой.

— Ну-ка, ну-ка! Рассказывай! — нетерпеливо потребовал он.

— Как мне и было поручено товарищем полковником, я отправился по адресу проживания гражданина Игерова, пятьдесят девятого года рождения, старшего научного сотрудника института минеральных ресурсов. Его я застал дома. Он почему-то мне сразу показался подозрительным, увидев меня, отчего-то растерялся, стал путаться в показаниях. Я его спросил, когда он последний раз видел своего родственника живым. Подозреваемый назвал несколько дат, после чего стал уверять меня в том, что ничего не помнит. С согласия подозреваемого я осмотрел его квартиру и на кухне нашел полотенце с пятнами крови. Когда я спросил, чья эта кровь, Игеров очень испугался и заявил, что это его собственная кровь. Дескать, у него периодически случается непроизвольное кровотечение из носа. Он схватил первое, что попалось ему под руку, а именно полотенце, и вытер им кровь.