– А как ты теперь доберешься домой? – спросила она Анте после прибытия на место, когда мы с ним выскочили из машины в Нэсе.

– Не волнуйся! – ответил Анте и захлопнул за собой дверь машины.

Сильвия с изумлением смотрела на нас через заднее стекло машины, которая тронулась дальше.

В Нэсе на пустом лугу стоял одинокий разукрашенный зеленью столб. Все хороводы вокруг него давным-давно закончились. Вокруг бродили несколько человек в народных костюмах, как у прабабушки Анте. В тяжелых юбках и тканевых жилетах они выглядели весьма странно. Словно совершили путешествие во времени. Интересно, так происходит каждый год в день солнцестояния?

– Там обычно танцы под открытым небом до полуночи, – сказал Анте. – А потом факельное шествие. Этой традиции уже лет сто, наверное, очень красиво.

Он с тревогой покосился на меня.

– Понимаешь, это всё прабабушка, она всегда тащит нас сюда.

«Спокойно, Анте, – могла бы я ответить. – Я никому не расскажу, что каждый год ты кружишься на полянке в народном танце».

– А куда нам на самом деле нужно? – продолжил Анте.

Маленькая проблемка заключалась в том, что я этого точно не знала. Линии Д и К встречались где-то у озера, это я помнила. Кажется, на северной стороне.

Было около полуночи, однако стояла самая короткая ночь года. Небо переливалось красно-розовым, и солнце до конца не исчезло. Лес ощетинился макушками на фоне светлого неба. Неподвижный и тяжелый воздух словно бы застыл в ожидании.

– Кажется, сюда, – указала я на тропинку, которая, похоже, спускалась к озеру.

Мы побежали прочь от шеста, дальше от звуков скрипки, доносившихся от того места, где продолжались танцы. Я слышала лишь звук наших шагов по гравию и собственное сопение. Внезапно на тропинке прямо перед нами выросла фигура, одетая во что-то длинное с широкими рукавами.

Я резко остановилась. Но потом разглядела, кто это.

– Ученики! – выкрикнула она. – Так приятно видеть своих учеников! Но не поздно ли вы гуляете?

Директриса школы! Последние лучи солнца сверкнули в огромных стеклянных бусах у нее на шее.

– Вы должны нам помочь! – выпалила я. – Вы знаете, где папа? И остальные? Мона и Электра?

– А, так вы идете на праздничное бдение?

Я кивнула.

– Пойдемте со мной, – продолжала директриса. – Я покажу вам дорогу.

Она взмахнула руками, так что широкие рукава затрепетали в сумерках.

Директриса сошла с тропинки и повела нас в лес между дубами. Я хотела поторопить ее, но ноги так устали, что я едва плелась за ней, спотыкаясь о корни и камни. Куда она нас ведет?

Внезапно по лесу разнесся резкий крик. Что-то зашуршало в кустах совсем рядом. Сердце в груди подскочило, Анте вцепился мне в руку.

– Что это было? – прошептал он. Я услышала его быстрое дыхание.

– Птица, – ответила я. Я слышала свист крыльев, когда птица взлетела в воздух. Внезапно у меня возникло острое чувство, что тут что-то не так.

Папа сказал, что праздничное бдение будет у озера. У озера. Не в лесу.

Директриса остановилась и обернулась к нам.

Я инстинктивно отступила, потянув за собой Анте.

– Нет, – строго сказала директриса. – Вы должны идти за мной.

Она схватила меня за руку. Анте по-прежнему держал меня за другую. Его пальцы сжались крепче.

«Он тоже с ней заодно?» – успела я подумать, но тут Анте шепнул:

– Беги… Давай!

«Давай» он уже выкрикнул во весь голос, одновременно пнув директрису. Я вырвалась и кинулась прочь через поляну. Позади меня Анте боролся с директрисой. Анте силен, но ему всего двенадцать. Он дал мне несколько секунд форы, но не больше.

Ноги едва меня слушались, а в легких жгло. Чувствуя привкус крови во рту, я всё же не останавливаясь бежала обратно к тропинке и дальше к озеру. Между деревьями уже виднелась черная гладь воды. Я увидела отражение в ней огромных серых туч, приближавшихся с запада.

Тропинка вышла на открытое место, здесь проходили рельсы. И тут я увидела тех, кого искала!

СЦЕНА: самая короткая ночь лета. Грозные тучи, ползущие по небу над лесом и лугами Нэса. Пейзаж перечеркнут рельсами, которые проходят здесь с 1857 года – с тех пор как закончилось масштабное строительство железной дороги под руководством инженера Нильса Эрикссона.

С одной стороны от дороги озеро. С другой – лес.

Поперек рельсов лежит упавший столб со сломанными проводами.

Рядом с лежащим столбом – четыре огромных, в человеческий рост, рулона кабеля с надписью «Шведская оптоволоконная связь».

Падая, столб увлек за собой высоковольтные провода, и теперь они извивались на земле рядом с рулонами, как огромные черные змеи.

На одном из рулонов стоит человек в черном. Он прижимает к себе нечто белое и воздушное: Электру.

Две фигуры стоят перед ним, словно оцепенев, и смотрят на него. Одна светлая, с блестящими волосами, спадающими на плечи, словно фата: Мона. Вторая – темнее и выше ростом, с блестящим знаком в виде солнца на груди: папа.

За одно мгновение я охватила взглядом всю эту сцену, но потом время словно бы остановилось. Я не могла оторвать глаз от черной фигуры мужчины на рулоне кабеля.

Эйгир. Оракул. Это он стоял на рулоне, в этом я была совершенно уверена. Крепко прижимая к себе Электру, он поднял к небу какой-то блестящий круглый предмет.

Астролябию.

Полночь еще не наступила, оставалось несколько минут до двенадцати. Марс и Венера пока не встретились на небе. Но они подошли уже совсем близко друг к другу! Теперь я могла разглядеть их – две светлые точки на небе.

До того как планеты сойдутся, Эйгиру придется настроить астролябию. Затем, как я поняла, он заставит Электру – настоящего ребенка-лозоходца – держать инструмент, чтобы стрелка с крестом загадочным образом устремилась в правильном направлении. Тогда он узнает, где находится пересечение силовых линий, и сможет использовать его. Во всяком случае, если оставит у себя Электру.

Я должна была немедленно что-то предпринять, но что? Я быстро подкралась сзади к рулонам кабеля. Меня никто не заметил.

Ноги у меня дрожали, легкие по-прежнему горели. Однако мои ноги нашли опору, и я вскарабкалась на другой рулон прямо позади Эйгира. Он по-прежнему не заметил меня.

– Отпусти девочку! – крикнул папа. – Это опасно для жизни!

Сначала я даже не поняла, что он имеет в виду под «опасно для жизни». Папа ведь ничего не знает о земных токах и звездных полях. Но потом до меня дошло, что он говорит о проводах. Высоковольтный провод от железной дороги, сорванный упавшим столбом, лежал теперь вокруг рулонов кабеля. К таким проводам нельзя приближаться – можно получить удар током, и тогда наступит неминуемая смерть. Я похолодела, когда подумала, что проскользнула от него всего в нескольких шагах.