— Все! Конец! — сказал Харальд Конандиль, перехватив ее озадаченный взгляд, и добавил: — Ирландцев слишком много. Они нас убьют, если мы не успеем сесть на корабли. Дождись удобного момента, а потом беги к ним.

Конандиль кивнула. Харальд повернулся туда, где Орнольф держал оборону. Еще никогда ему так не хотелось быть рядом со своими товарищами, но люди Гримарра по-прежнему не спускали с него глаз, держа копья наизготовку. Орнольфа с дружиной метр за метром оттесняли назад. Харальд не думал, что они струсят, но, если они не отступят, если не развернутся и не убегут, их будут рубить по очереди, пока стена из щитов не рухнет и всех не перережут. Он уже видел, как воины бьются на галечном берегу или лежат неподвижно — и ирландцы, и викинги.

— Орнольф! — закричал Харальд, надеясь, что его голос расслышат за двадцать шагов, которые их разделяли, несмотря на царящий хаос и грохот сражения. — Орнольф! Твои поворачивают! Возвращайся на корабль! Мы проиграли!

Он с удовлетворением увидел, как Орнольф обернулся в его сторону, как дед заметил новую волну все прибывающих с юга ирландцев. Если бы их не сдерживал Верен, Орнольф оказался бы меж двух огней: между теми ирландцами, что наступали с фронта, и теми, кто атаковал с тыла.

И тут же Харальд получил древком копья по голове. Этот удар был не так силен, как удар Гримарра, но Харальд пошатнулся, а страж Гримарра закричал:

— Прекратить! Молчать!

И Харальд замолчал, ведь Орнольф его услышал и уже уводил своих людей с поля боя, шаг за шагом, одновременно и сражаясь, и отступая. Все происходило очень медленно; поскольку викинги не могли повернуться к ирландцам спиной, им приходилось сдерживать натиск врага, двигаясь к кораблю. Справа от них команда «Лисицы» тоже отступала, держась у фланга Орнольфа, вне всякого сомнения, радуясь, что они идут к кромке воды, к своим кораблям, под безопасную сень парусов.

Харальд взглянул в другую сторону, туда, где находились Гримарр, Берси и их воины. Как и дружина Орнольфа, люди Берси тоже отступали, но с каждым шагом они двигались все быстрее и быстрее. Харальд повернулся к Конандиль.

— Скоро строй распадется, — громко сказал он по-ирландски, чтобы соглядатаи не поняли. — Люди Гримарра в любую секунду бросятся бежать, и, когда это случится, ты беги в другую сторону, к ирландцам, поняла?

Конандиль кивнула. И тут оборона прорвалась, как и предсказывал Харальд, даже быстрее, чем он ожидал.

У кромки воды опять раздались крики — последовала третья атака из ниоткуда. В том месте, где море подходило к суше, у носа корабля Берси, «Морского Жеребца», бились воины, точнее, это даже битвой нельзя было назвать. С одной стороны горстка стражей, которых оставили на кораблях, с другой — преобладающие силы противника. Человек шестьдесят-семьдесят. Ирландцы. Харальд понятия не имел, откуда они взялись. Может быть, они спустились по еще одной тропинке, расположенной дальше к северу, а может быть, они обошли мыс и организовали на берегу третью линию наступления.

— Ирландцы обыграли нас, — сказал Харальд.

— Это Лоркан, — произнесла Конандиль.

Она стояла рядом, прижимаясь к юноше. В ее голосе слышался страх.

— Где?

— Вон там, здоровяк в самой гуще сражения.

Она не ошиблась. Харальд никогда не видел Лоркана, если не считать той короткой схватки в темноте, но и тех нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы он сейчас узнал ирландца — настоящего громилу под стать Гримарру, с густой бородой. Он размахивал топором, расчищая себе путь, и стражи на кораблях падали под его ударами, или тщетно сражались с другими ирландцами, или бежали, или умирали на отмелях.

Один из воинов Гримарра закричал что есть мочи, перекрикивая шум сражения:

— Они пришли за кораблями! Им нужны корабли!

Эти слова вызвали неразбериху и столпотворение в рядах сражающихся. Раздались крики, проклятия, слышались нотки паники. Драккары — их единственная возможность убраться с этого берега; если корабли захватят, викинги окажутся в ловушке между войском ирландцев и морем. По всей линии викинги разомкнули строй, развернулись и поспешили к воде. Но весь смысл стены щитов заключается в ее целостности — как только в ней пробивается брешь, туда сразу же врываются толпы врагов, чтобы брать в кольцо группы неприятеля.

Так произошло и с викингами. Как только воины покинули линию обороны, ирландцы просочились в бреши, и все больше норманнов стало спасаться бегством. Не прошло и минуты, как хорошо организованное сопротивление превратилось в хаотичную битву, и жители Вик-Ло бросились защищать корабли — каждый отряд к своему драккару.

Гримарр ревел и размахивал мечом.

— Вставайте и деритесь, вы, трусливые ублюдки! — кричал он, но Харальд не слышал уверенности в его голосе. Он утратил контроль над происходящим и еще через минуту перестал делать вид, что держит оборону.

Но Гримарр к кораблям не побежал. Он рванулся туда, где продолжали копать и где на страже стояли его люди.

— Сюда, сюда, к драккарам! За мной! — кричал он, и его воины, до этого занявшие оборону дугой, стали подвигаться ближе.

Однако ирландцы, которые навязали своим врагам бой, казалось, не спешили их преследовать. Они наступали почти нерушимой стеной щитов, но двигались медленно, размеренно, отнюдь не сломя голову.

Сзади опять раздался клич, крики становились громче. Харальд обернулся и увидел, что люди Берси достигли своего корабля и сейчас уже отплывали. «Морской Жеребец» свободно плыл по волнам метрах в пяти от берега, гребцы неловко просовывали сквозь отверстия весла, но Харальд не мог понять, как им удалось за столь короткое время достичь корабля и взобраться на борт.

— Они угоняют наш корабль, они угоняют корабль, черт побери! — услышал он чей-то крик, и тут Харальд понял, что это не люди Берси взобрались на драккар «Морской Жеребец».

Это сделал Лоркан со своими воинами. Лоркан увел корабль, и тем, кто на берегу, его уже было не догнать. Мужчины, севшие на весла, не привыкли грести — это было совершенно очевидно. Но какими бы неловкими ни были гребцы, драккар набирал скорость, отчаливал от берега, оставляя между собой и галечным пляжем все расширяющуюся полоску воды.

— Лоркан! Ублюдок! Сукин сын! — бесновался Гримарр.

Дружинники Орнольфа, как и прочие, разорвали строй и побежали по пляжу к «Скитальцу». Из норманнов лишь люди Гримарра, моряки с «Крыла Орла», оставались на пляже, и ирландцы подходили все ближе.

Харальд схватил Конандиль за руку.

— Сейчас! Беги! — крикнул он ей.

Девушка кивнула, и он опустил ее. Она бросилась к бреши в строю воинов Гримарра, а Харальд тем временем развернулся и помчался к кромке воды, в безопасное место, на борт «Скитальца».

Но далеко убежать ему не удалось. Харальд краем глаза заметил, как у его ног взмахнуло древко копья, почувствовал удар по ногам и понял, что падает. Он услышал, как за спиной закричала Конандиль, выставил руки вперед и больно ударился о гальку. Чьи-то колени уперлись ему в спину, он ощутил на себе вес нескольких человек, кто-то схватил его за руки и вывернул их за спину. Он вырывался, но, как только ему заломили руки, у него не осталось сил сопротивляться. Запястья ему намертво стянули кожаным ремнем. Его связали так, что он не мог двигаться.