— Ты куда прешь? Голову оторву, гондон!

— Ты на себя смотри, пидор! — гаркнул Кобзарь.

— Ну, нарвался, сука!

На инцидент уже смотрели заправщики в фирменных зеленых комбинезонах. Из мини-маркета выходили любопытные. Замерли в ожидании шоу другие водители, заехавшие сюда раньше.

Плохо.

Много лишнего народу.

Плана действий Олег не имел, просто приготовился к стычке и собирался лишь тянуть, сколько возможно. Но вдруг что-то произошло. Старший «ястреб» обходил его машину, стремительно и яростно двигаясь навстречу, — и резко остановился на расстоянии трех шагов. Мужчины могли рассмотреть друг друга, и лицо противника Кобзарю ни о чем не говорило. Он видел этого человека впервые в жизни. Но того перекосило, и сложилось впечатление: старший узнал или понял, кто перед ним.

Как это произошло — разберется потом.

Дальше играть в партизан не имело смысла.

Старший ловко отступил, маневром вышел с вероятной линии огня, в движении достал оружие. Действовал исправнее Кобзаря — выстрелил первым, и хоть с близкого расстояния, но не прицельно. Пуля прошла где-то в метре рядом, теперь выстрелил Олег.

Пытался целиться, зная цену патронам.

Мимо — но зубы показал.

Старший прыжком оказался под прикрытием автобуса. Теперь вечернюю тишину взбаламутила уже не стрельба, а крики — смесь мужского мата, женских воплей, визга и требований вызвать полицию вместе с предостережением не стрелять, потому что здесь бензин.

Локальная зона боевых действий.

Маленькая война далеко от линии фронта.

Водитель уже обходил с правой стороны, тоже вооружившись на ходу. Развернувшись к нему всем корпусом, Кобзарь выставил руку с пистолетом и нажал на спуск, держа дуло на уровне его широкой груди. Шофер замер, удивленно уставился перед собой, потом оперся боком о край багажника, сполз на землю. Когда падал, разжал руку, и Олег зафиксировал выпавшее из нее оружие.

Неожиданная подмога.

От дверей автобуса, утопая в хоре девичьих криков, защелкали выстрелы. Кобзарь пригнулся, спрятавшись за машиной, переждал, сосчитав до десяти. Резко выпрямился, перехватил пистолет двумя руками, нашел опору и дважды пальнул перед собой. Второй выстрел тоже вышел метким: один из «ястребов», который как раз выбирался из буса, заорал от боли и сдвинулся вниз.

Только теперь Олег понял свое внезапное преимущество.

Он уже знал, что делать.

Подвинувшись еще вперед, чтобы лучше видеть перед собой автобус, он поискал и нашел дулом ближайшее колесо, правое переднее. Хватило бы одной пули, но не пожалел двух, наверняка пробивая его. Воздух высвободился со свистом, бус начал медленно оседать на правую сторону.

А Кобзарь тем временем взял под прицел распахнутую дверь.

«Ястребы» еще ничего не поняли, делая ставку на свое численное преимущество. Похоже, не учли, что два бойца уже выведены из строя. Еще один пальнул из середины, без намерения попасть, отпугивая. Олег присел и замер, дождался, пока фигура в костюме ступит на асфальт, послал пулю. С его позиции можно было отстреливать по очереди всех, кто попробует покинуть салон.

Снова движение справа.

Олег совсем забыл про водительскую дверь. Теперь лезли оттуда, и он стрельнул, расходуя последний патрон и давая понять, что контролирует все выходы. В ответ пальнули, но попытку атаковать пока прекратили. Использовав паузу, Кобзарь пригнулся, подобрался на четвереньках к подстреленному водителю, дотянулся до его пистолета. У него тоже оказался ТТ, обойма была полная. Олег победно хохотнул, передернул затвор.

Повоюем еще.

— Чего надо? Чего хочешь? — донеслось с вражеской стороны.

— Не стреляйте! — выкрикнул кто-то из-за колонок, но на это не обратили внимания.

— Бросайте оружие! — гаркнул Кобзарь, чтобы не молчать и хоть как-то тянуть время в бессодержательных переговорах.

— Придурок, тебе кранты! — раздался голос старшего, его Олег запомнил.

— В жопу меня целуй! — бодро отбил ответ, не видя никакого смысла ни в чем другом, кроме подобного обмена любезностями.

На короткое время стрелять перестали. Тишина, в которую погрузилось вдруг поле битвы, пугала больше, чем боевые действия в опасной близости от тонн бензина — запасы топлива могли рвануть когда угодно от шальной пули. Или показалось, или действительно из недр белого автобуса слышалось испуганное девичье нытье.

А потом началось стремительное наступление.

Кобзарь не учел заднего выхода из буса. «Ястребы», похоже, вспомнили о нем только сейчас, справившись с первым шоком от внезапного нападения и проведя рекогносцировку. Из шестерых бойцов Олегу удалось зацепить трех, но он точно был уверен в том, что из строя выбыл только водитель — или уже скончался, или потерял сознание и валялся рядом неподвижно. Остальных пораженных он вполне мог только ранить, причем легко. Против него были бывшие «беркуты», наиболее подготовленные бойцы в дореволюционных силовых структурах. Просто так они не дадутся.

Надвигались они с трех сторон.

Слева открыли огонь, не давая Олегу высунуться и отгоняя дальше. С правой стороны дернулись водительские двери, он стрельнул туда и услышал, как о них ударилась пуля, однако никого не увидел. Но его уже обходили двое — старший и еще один «ястреб» выбрались сзади, сделали широкий полукруг и теперь наступали с тыла, отрезая путь к отступлению и укрытию.

Теперь выстрелы кусали его уже с двух сторон буса.

Кобзарь видел только один выход — ближний бой на открытом пространстве. Но вряд ли ему дадут такую возможность: двое уже успели растянуться широким фронтом, третий подбирался сбоку, кто-то из раненых вел огонь, реагируя на малейшее движение.

Олег выстрелил в сторону старшего, заставив его качнуться в сторону.

И на секунду опередил его выстрел в ответ. Нырнул, будто под кулак уличного бойца. Потерял равновесие, упал, перекатился, стреляя теперь снизу вверх. А когда старший уже добежал до него, перевернулся на спину, дрыгнул ногами, подбивая его.

Старший с криком завалился рядом.

Выстрел.

Пуля прошла возле головы.

Олег не знал, какая сила подтолкнула его, удержала на ногах, помогла встретить другого «ястреба» ударом — рукоять пистолета разбила череп. Ойкнув, тот зашатался, схватился за ушибленное место. Кобзарь носком сбил противника с ног, вернулся к старшему, который тем временем оклемался и вставал на ноги.

Грохнуло возле автобуса, свистнуло возле уха.

И добавился еще один звук.

Резкий, неприятный — но такой желанный.

Полицейские сирены.

Старший уже зайцем мчался назад к бусу.

Олег не думал, что попадет, но после его выстрела тот споткнулся, пропахал асфальт носом. Оставалось сократить расстояние между ними несколькими широкими прыжками, оседлать, игнорируя угрозы и потоки мата, вывернуть руку.