– Так получается… – я не решалась поднять глаза, – ты мне вновь жизнь спас, да? Если бы ты тогда, вопреки всем планам Стершина, не явился, то и… – Меня передернуло от ужаса.

– Не думай об этом. – Петров резко поднялся и, подойдя ко мне, поднял с дивана и прижал к себе.

Сидевшая рядом Ольга, бормоча что-то под нос о сбежавшем куда-то молоке и спутанных нитках (тоже мне, «хозяйка года» выискалась), быстро ретировалась из комнаты, оставив нас одних.

Сергей зарылся лицом в мои волосы и втянул носом их запах. А я в свою очередь дышала и не могла надышаться таким знакомым ароматом его одеколона и еще чего-то очень родного. Чего-то, что всегда позволит мне узнать его среди сотен тысяч мужчин.

– Постой! – Как ни хотелось мне иного, но дела заставили вернуться на грешную землю. – Так ты думаешь… Вы полагаете, что это Илья стрелял в Ольгу?

Сергей пожал плечами:

– Не исключено. Во всяком случае, он был в числе тех немногих, кто знал, где вы скрываетесь. В вечер покушения его на дежурстве не было, а затем он и вовсе пропал. Мать и брат ничего не знают. Ушел из дома как обычно и не вернулся. При этом накануне он рассчитался с долгами брата. Тот у него, как выяснилось, игроман, задолжал серьезным ребятам. Те грозились за долги отнять квартиру матери. Так что мотив у парня имелся, возможность – тоже.

– Ничего себе у вас сотрудники службы безопасности! И куда же смотрел Стершин?

– И на старуху бывает проруха, – неопределенно пожал плечами Петров. – О пристрастиях брата Илья, как ты понимаешь, не распространялся, а мы проверяем сотрудников только при приеме на работу. В дальнейшем – только в случае, если что-то привлекает наше внимание.

– Как с бабой Глашей, например? – подсказала я.

– Да, – Петров удивился, – а ты откуда знаешь?

– Не важно, – неопределенно махнула я рукой, надеясь, что Сергей не станет докапываться до истины, и он вполне оправдал мои на это надежды. – Не могу понять только…

Какая-то мысль не давала мне покоя, но я не сразу смогла ее сформулировать. И только, нехотя освободившись из мешавших думать объятий Сергея, воскликнула удивленно:

– Но ведь Илья спас меня! Тогда, помнишь, с машиной?! Получается, что за рулем того автомобиля точно не он был! Да и вообще… Не складно как-то… Если бы хотел убить, зачем спасать? А если спас, зачем потом убивать?

Петров только плечами пожал.

– Лер, не забивай себе голову! Доверься профессионалам, – решительно проговорил он. – Миша все выяснит – не сомневайся!

– Да я и не сомневаюсь, но сдается мне, что и моя помощь не будет лишней.

Я задумчиво накручивала локон на палец. И тут меня осенило! Осталось только подтвердить догадку! Но как это сделать? Конечно, и в этот раз, как в предыдущий, я могу сыграть ва-банк. Но если я ошибусь, преступник затаится или скроется, не оставив мне шансов на разоблачение. С другой стороны… Так ли это важно, если главное мне известно?

– Можешь организовать мне встречу со Стершиным тет-а-тет? – резко отстраняясь, спросила я.

– Могу, конечно. Но что за секреты? – слегка обиделся Сергей.

Я потрепала его по макушке и, улыбнувшись самой обворожительной своей улыбкой, проговорила:

– Немного терпения, дорогой, совсем немного терпения. Скоро ты все узнаешь!

– До-ро-гой, – по слогам, задумчиво проговорил Петров, словно пробуя слово на вкус. – Надо же, а ты впервые обратилась ко мне так ласково!

Вспыхнувшие румянцем щеки выдали мое смущение.

– Сереж, – следующая фраза далась мне с заметным трудом, – я боюсь, скоро твое отношение ко мне в корне изменится. И все же я должна, я просто обязана сделать то, что планирую! Потерпи, ждать осталось совсем недолго!

* * *

– Лер, ты уверена? – В глазах Ольги читалось сомнение. – Ты точно хочешь все разрушить? Может, не стоит? Может, нужно просто забыть прошлое и уже начать жить настоящим? Лер, ну кому нужна эта твоя правда?

Я молчала и только крутила в руках оставленную кем-то шариковую ручку. Занятную такую – из тех, которые демонстрируют то раздетых, то одетых девиц, в зависимости от угла наклона.

А может, и правда послать все к черту? Запаковать свою оголенную душу в броню равнодушия и забыть об Андрее и справедливости и жить дальше, прикинувшись, будто мне ничего не известно? И пусть служба Стершина гадает, какого черта на мою жизнь совершались столь многочисленные покушения?

– Можно? – Голос начальника службы СБ прервал мои размышления. Махнув головой, отгоняя сомнения, я нацепила на лицо ослепительную улыбку и любезно предложила ему сесть, в то время как Ольгу, напротив, выпроводила из помещения.

Обиженно пыхтя, подруга удалилась из комнаты, бросив мне на прощание красноречивый взгляд, означающий: «Не дури!»

Но я уже приняла решение – дурить буду на полную катушку. Сколько волка не корми…

– Не понимаю, какого черта тут происходит? – Недовольный голос Мироновой огласил конферец-холл, превосходная акустика которого тут же разнесла ее слова десятками повторов. – У меня совещание, да и у других, как я понимаю, дел невпроворот. И вместо того, чтобы заниматься делами фирмы, мы вынуждены слушать байки какой-то… – Презрение в голосе Ираиды было столь велико, что она даже не сумела придумать мне достойный, по ее мнению, эпитет.

Остальные присутствующие вели себя гораздо спокойнее, хотя и было заметно, что восторгов происходящее у них не вызывает. Но собрала их здесь не я, а Серпал, а с ним, как известно, спорить не принято.

Поэтому, расположившись в разных местах, сотрудники, все как один, взирали на меня. Кто равнодушно, кто лениво, а кто и с откровенной неприязнью.

Посвященный в детали происходящего Стершин, сохраняя хладнокровие, перекрывал выход, будто опасаясь, что кто-то из присутствующих попытается ретироваться бегством. Хотя, если честно, основания так думать у него, безусловно, имелись.

– Ну, и долго мы будем ждать? – вновь недовольно воскликнула Ираида. – Это твое время ничего не стоит, а часы и минуты прочих присутствующих оплачиваются очень высоко.

– Ираида Семеновна, – спокойно произнесла я, глядя женщине прямо в глаза. – Прошу вас потерпеть немного: не все действующие лица в сборе.

Наконец дверь распахнулась и в проеме показалась баба Глаша. Правда, выглядела она несколько необычно. Во всяком случае, я лично узнала ее с большим трудом: пред взорами собравшихся предстала миловидная, еще даже совсем не старая женщина. Без уродовавшего ее платка и с хорошо уложенными волосами, она вполне могла сойти за менеджера среднего звена. Под стать оказалась и одежда.

Оглядев присутствующих торжествующим взглядом, баба Глаша, а вернее, Глафира Митрофановна произнесла: