Я заставила себя сосредоточиться на происходящем. У нас сложился неплохой план, но я боялась сглазить его, даже мысленно называя безупречным. Мне предстояло открыть доступ к энергии, после чего Эммет должен был передавать ее Хило, которая уже засела в своей призрачно-голубой комнате. Хило, конечно, набралась терпения и дожидалась возможности взять под контроль любую магию, которую мы ей отправим.

Мы вышли возле цветника – как раз там, где швейцары распахивали перед гостями дверцы лимузинов и забирали у гостей ключи, чтобы отогнать автомобили на парковку.

Эммет оставил двигатель на холостом ходу и повернулся ко мне.

– Я еще никогда не водил автомобиль. Я справился? – произнес он с лукавой усмешкой на губах.

Я рассмеялась, хотя мне не следовало бы реагировать на его слова подобным образом. Я должна была поинтересоваться еще перед отъездом, почему Эммет с таким рвением предлагает исполнить обязанности шофера. Однако сегодня вечером мне не хотелось засыпать его вопросами. Я боялась того, что он может ответить.

– Ты отлично справился.

Мощные прожекторы, скрещивавшие лучи высоко в небе, и фонарики, разбросанные по территории «Тилландсии» превращали ночь в день. Бригада Питера с момента смерти Такера здесь больше не работала, но здание клуба стало настоящим воплощением безупречности. Только магия могла преобразить его настолько быстро. Унылую и облупившуюся краску сменила свежая и почти светящаяся побелка, которая покрывала стены и дорические колонны. Жалюзи поблескивали темной лакированной эмалью. Правда печально знаменитая дверь совсем не изменилась. Похоже члены «Тилландсии» решили сделать ее своим черно-красным символом.

Швейцар распахнул дверцу машины, и я вытянула ноги, стараясь, чтобы мои непривычно высокие каблуки надежно встали на недавно уложенный асфальт. Эммет обошел автомобиль и подал мне руку. Я оперлась на нее, наслаждаясь ощущением его силы. Мои пальцы невольно сжались на его рукаве, когда мы поднялись на крыльцо и переступили через порог особняка. Я нервно осмотрелась, но не заметила огромного стеклянного купола. В реальности архитектура здания полностью соответствовала канонам симметрии классицизма: две красиво изогнутые лестницы вели ко второму этажу – по одной с каждой стороны.

На нас устремились хищные и голодные взгляды. Одни из них были адресованы Эммету, другие – мне, а третьи – нам обоим. Я узнала некоторых жителей Саванны, включая мою учительницу старших классов, а также парочку бизнесменов с супругами. Сегодня в «Тилландсии» собралось много новичков, однако на лицах всех членов клуба – и местных сливок, и неофитов – отражалась одинаковая кровожадная радость. Разговоры смолкли, когда дворецкий в старинной ливрее и напудренном парике, шагнул к нам.

– Ваши приглашения, пожалуйста.

Он приподнял серебряный поднос, на который нам надлежало положить карточку. Я запаниковала. Неужели я забыла взять пропуск? Эммет улыбнулся и извлек картонный прямоугольник из кармана смокинга.

– Мисс Мерси Тейлор и мистер…?

Слуга сделал паузу, восхищаясь массивной фигурой Эммета.

– Моя имя Эммет Клэй.

– Не отказалась бы, чтобы он ко мне приклеился!

Театральный шепот донесся до нас от группы пожилых леди, которые сгрудились наверху лестницы. Разговоры постепенно стали возобновляться и вскоре зазвучали с новой силой, хотя взгляды членов «Тилландсии» были по-прежнему прикованы к нам.

– Добро пожаловать в «Тилландсию»! – провозгласил дворецкий.

Эммет склонился ко мне и прошептал прямо на ухо:

– Они любуются тобой.

Его дыхание щекотало мою щеку.

– По-моему, они все рассматривают тебя.

– Нет, – возразил он. – Ты просто неотразима. У тебя – чудесное платье, Мерси.

Я прикусила язык, с которого рвалось полушутливое: «В этой-то тряпке?», и сказала в ответ лишь: «Спасибо». Я согласилась примерить очередную находку Эллен – льдисто-голубое винтажное платье для коктейлей с широкими лямками. Полосы чуть более темных оттенков изящно переплетались между собой и буквально струились по ткани. В целом наряд смотрелся очень мило и скромно, а моя увеличившаяся грудь была надежно спрятана благодаря вырезу, доходившему до ключиц.

Несмотря на плиссировку, платье хорошо прикрывало меня, не привлекая внимания к моей беременности. Подол заканчивался ниже колена. Я одолжила у Эллен нить жемчуга в качестве талисмана на удачу и как знак моей веры в тетю, а волосы собрала в свободный пучок. В общем, мой имидж соответствовал скорее воскресной школе, чем оргии. Я обвела взглядом вестибюль, где царили юбки с длинными разрезами и лифы с глубокими декольте, и оценила силу соблазна, который создавала моя скромная внешность просто за счет контраста.

Я догадывалась, что участники оказались здесь по доброй воле, но атмосфера была странной. Я словно попала в зоопарк или в тюрьму со множеством клеток-камер. Дотронувшись до тетушкиного жемчуга, я постаралась настроиться на энергию Эллен.

– Тетя Эллен уже на месте, – сообщила я Эммету. – Я ее чувствую.

– Ты можешь определить, не угрожает ли ей опасность?

– Нет. Вряд ли она испытывает какой-то стресс.

В действительности, когда я дотянулась до Эллен, то ощутила ее безмятежность, как будто она задремала под воздействием успокоительных. Правда, по залу сновали официанты, разносившие бесконечные бокалы с любимым лекарством Эллен.

– Тогда начнем. Нужно сконцентрироваться на источнике энергии. – Эммет поднял руку, используя ее, как антенну или рогатину лозоходца. – Ее тут много, она прямо ждет, чтобы мы к ней подключились.

– Верно, – согласилась я.

Странно, но сила «Тилландсии» не резонировала, как ровная и живая энергия грани. Не было в ней и ничего от той шипящей патологической электризация, которая возникла в старой больнице Кэндлера в результате человеческих боли и страданий. Она находилась где-то посредине между этими двумя видами энергии и напоминала шелковую ткань, которую тянут вдоль шероховатого камня.

Я легонько дернула за связь, которую Эммет установил для контакта с Хило и тотчас почувствовала ответный рывок.

– Главное веселье – вон там, – заявил с ухмылкой нагой мужчина, в котором я узнала бывшего сенатора штата.

Он членом указал на дверь, которая вела, наверное, в гостиную или приемную.

Я почувствовала, как у меня запылали щеки, но заставила себя смотреть, как его бледные ягодицы исчезают в арочном проеме. И я совсем побагровела, когда к нам подошел дворецкий, объявлявший гостей.

– Если вы предпочитаете интимную обстановку, то наверху есть отдельные комнаты. Хотя все равно найдется немало тех, – и мужчина одарил Эммета восхищенным взглядом, – кто был бы весьма огорчен, если бы вы не присоединились к общему празднеству.

– Мы пришли сюда для того, чтобы «участвовать», – ответила я, хотя меня безумно страшила мысль об оргии.