— Вашу. Интернатовскую. Из «Спарты».

— Стасю?!

— Я не знаю. Дома ещё не был.

— Трубку почему не берёт??

Пожимает плечами.

— Ольге позвони, может телефон где оставила. Да что ты взвелся?! Что ей будет в родительском доме? — раздражается он.

— Вы её выгнали!

— Хватит «выкать», давай на «ты». Скажи мне мой белокрылый сын, ты никогда не бросал в сердцах слов, о которых сожалел минуту спустя?

— Бросал, — признаюсь я, вспоминая вчерашнюю ссору.

— Тогда давай снимем белое пальто и не будем из меня делать Карабаса? Сядь, поговорим.

Ну, допустим.

— Стаканы есть?

Открываю шкафчик, достаю два стакана.

Отец оглядывает квартиру. Наша постель не застелена…

Его лицо недовольно вздрагивает.

— Вернёмся к нашим баранам. Во-первых, сказав тебе «ублюдок», я не подразумевал под этим оскорблением прямого смысла… — взмахивает рукой подбирая слова. — До меня только позже дошло, что я сказал. Я звонил извиниться, но ты меня заблокировал. Поэтому, я хочу сделать это сейчас. Извини меня.

— Это не обязательно. Мне всë равно.

— Не хочешь снимать, да? Окей. Тогда скажи мне, Иван — красиво ты сделал за моей спиной?

Нет… Некрасиво вышло.

— Так Вы же шанса бы мне не дали сделать красиво!! — подлетаю со стула.

— «Ты».

— Ты.

— Не дал бы. Тут ты прав.

Разливает коньяк.

— За знакомство, короче.

Чокаемся, выпиваем.

Достаю из холодильника чашку с нарезкой. Ставлю на стол. Он задумчиво пробует колбасу.

— Бабушка твоя делала.

— Да. В гости приезжала. Знакомиться.

— Ясно… В общем, Иван, некрасиво вышло.

— Красивее, конечно, Яську за этого ушлепка было выдать.

— А он, кстати, всё сделал красиво.

Наливает ещё по одной.

— Он ей предложение публично сделал. Она… приняла! — многозначительно. — Или ты думал я её насильно за него замуж отправляю. Он её в семью свою привел. Под их опеку и защиту. А ты — украл из семьи!

— Это я из твоей семьи украл. А в свою я её тоже привёл. Под их опеку и защиту, ясно?

— Тут тоже не поспоришь.

Поднимает стакан.

— За родителей? Выпьешь за меня? Или стрёмно тебе?

Чокаюсь, выпиваю.

— Ну вообще, уважаемый родитель, я в курсе, что Олю Валерьевну ты беременной со свадьбы украл. Так что — кто ещё в белом пальто, большой вопрос!

— Хм… Давай, тогда, за любовь, что ли…

Наливает по третьей.

— Но месседж я понял. Я и красиво могу сделать. Для Ярославны — красиво. Только ведь и тебе потом придётся делать «красиво».

— Шила в мешке не утаить. Меня уже добрые люди шантажируют, — вздыхает он.

— Значит, время слать нахер добрых людей.

— Ты многого не понимаешь, Иван. Я хочу вам дать будущее. Самое лучшее.

— Ты уже дал. Мне — Ясю, Ясе — меня. Остальное мы как-нибудь сами.

Глядя в звонящий телефон, разливает остатки пополам.

— Да?! — раздражённо. — Помню. Иду я!

Поднимает стакан.

— Горжусь! За тебя, сын.

Выпивает.

— Мне пора. Я жду вас дома. Будем решать, что делать…

Смотрю в окно на отъезжающие тачки.

Вот нормальный же мужик без Бориса своего…

«Красиво», да?

Поднимаю телефон, там сообщения от Яси с извинениями и оправданиями. Стасю забрали. Ольга Валерьевна, вообще, душевная дама. Может, насовсем заберёт?

Меня отпускает. Камень в груди по поводу родителей растворяется. Но «красиво» надо.

«Я скоро приеду», — пишет Яся.

«Малыш, побудь с мамой сегодня и Стасей, ладно?»

«Почему?»

«Я тебя завтра сам оттуда заберу. Люблю тебя очень!.»..

Саундтрек к главе: «Обнуляй» Кравц (версия с саксофоном) К прослушиванию — обязательно.

— Чет я волнуюсь, пиздец… — поправляя ворот косоворотки, смотрюсь в отражение окна тачки. — А вдруг она не захочет?

Пацаны ухмыляются.

— Яшин, не истери. Это всего лишь предложение. Вам же не сразу в ЗАГС ехать.

— А какая разница? Наоборот. Решение-то она принимает сейчас.

— Яш, ну ты чего — в Заразу свою не веришь? — хлопает по плечу Марат.

— Верю…

Она обещала всегда и навсегда.

— Ну и всë! Кольцо проверил, гитару настроил и — в бой. Сделай так, чтобы пищала!

Кольца два. Мне и ей. Змеища меня закопает, если она наденет кольцо, а я нет. Ревнивица…

Растопырив пальцы, разглядываю свою кисть. Безымянный скоро будет окольцован. У меня лаконичное, у Яськи чуть понаряднее. Оба с гравировками.

Разминаю горло. Вырез на рубахе низкий, а такое ощущение, что душит. Поправляю цепочку. Теперь мне кажется, что и она давит.

— Где наш саксофон? — подстраиваю гитару.

— Да едет.

Сутки с Ясей не виделись. А такое ощущение, что месяц. Я в эти сутки как электровеник. Столько всего пришлось успеть.

Курьер из оранжереи Тархановых привозит букет. Лично мама Марата собирала. Шикарный! Россыпь белых и пастельных бутонов оформлена жемчугом и мерцающим перламутром.

Перламутром… Прямо как мы с Яськой!

В ведерках со льдом — «Glamour Rose», в корзинке — бокалы.

Меня потряхивает. Казалось, это так просто. А я уже весь извелся за последний час.

«Ясь!»

«Ты скоро?» — шлёт недовольную мордочку.

«Ты меня любишь?»

«Приедешь — скажу».

Змеища…

Подъезжает тачка с аппаратурой и саксофонистом.

— Поехали, — командует Ромка.

— Да, подожди. Дай сыграться…

Пока мы репетируем, разделяя партии, Ромка снимает видюшки.

— «Буду твоим героем, a ты моей звездою…»

— Передай Ярославне привет, — наводит на меня камеру.

Дёргаю несколько раз рубашку, впуская под неё прохладный воздух.

— Ух!

Подмигиваю в экран.

— Я скоро приеду, родная.