Потом пришло воспоминание. Верховный колдун был завсегдатаем Сумеречного базара и дружил с отцом Кита, хотя тот только потом узнал, что Джонни с Малкольмом были не просто знакомыми, а подельниками. Так или иначе, колдуна с фиолетовыми глазами на базаре любили, и время от времени он приносил Киту интересные конфетки, которые, по его словам, привозил из далеких стран, куда путешествовал.

Киту было странно осознавать, что знакомый дружелюбный чародей оказался убийцей. Но еще страннее было видеть, во что Малкольм превратился теперь. Колдун, пошатываясь, направился к ним по траве. В его движениях уже не было никакой грации. Сумеречные охотники тут же перестроились как римский легион. Они намеревались встретить Малкольма, встав в шеренгу, плечом к плечу, и обнажив оружие. Только Артур стоял отдельно и смотрел на Малкольма.

Трава перед ними была в черных и серых подпалинах от крови демонов.

Малкольм усмехнулся – насколько ему это позволило разложившееся лицо.

– Артур, – произнес он, глядя на сжавшегося человека в окровавленном халате. – Тебе-то меня точно не хватало. Ты, кажется, нехорошо себя чувствуешь без лекарств. Очень нехорошо.

Артур вжался в стену Института. Центурионы что-то забормотали, но умолкли, когда заговорила Диана.

– Малкольм, – сказала она с удивительным спокойствием. – Что тебе нужно?

Малкольм остановился рядом с Центурионами, но недостаточно близко, чтобы нанести удар.

– Эй, Центурионы, понравилось искать мой труп? Наблюдать за вами было сплошным удовольствием. Мечетесь в своей невидимой лодчонке и понятия не имеете, что ищете и как вообще это искать. Без колдунов от вас никогда не было пользы, не так ли?

– Заткнись, тварь! – взвилась Зара, дрожа как провод под напряжением. – Ты…

Дивья ткнула ее локтем.

– Не надо, – прошептала она. – Пусть Диана говорит.

– Малкольм, – всё тем же холодным тоном произнесла Диана, – положение изменилось. На нашей стороне – мощь Конклава. Мы знаем, кто ты, и выясним, где ты. Ты глупец, раз явился сюда и раскрыл карты.

– Карты, – промурлыкал Малкольм, – мои карты… Где же они? Ах, точно, они же в этой котомке!

Он сунул руку в мешок, который держал. И вытащил, держа отрубленную человеческую голову.

Воцарилась тишина, полная ужаса.

– Джон! – хрипло выговорил Диего.

Джен Алдертри, казалось, был на грани обморока.

– Господи, бедная Марисоль. Боже…

Зара смотрела на голову, раскрыв рот от ужаса. Диего шагнул вперед, но Раджан схватил его за руку как раз, когда Диана рявкнула:

– Центурионы! Держать строй!

Малкольм швырнул отрубленную голову Джона Картрайта, и раздался придушенный звук. Кит понял, что издал его сам. Он глядел на обнажившийся позвоночник Джона Картрайта. Ярко белый на фоне темной земли.

– Полагаю, ты права, – обратился Малкольм к Диане. – Пора бы нам прекратить притворство, не так ли? Ты знаешь мои слабости, а я – твои. На то, чтобы убить его, – он указал на останки Джона, – ушли секунды. На то, чтобы разрушить твои защитные чары, и того меньше. Неужели ты думаешь, что получить то, что мне действительно нужно, займет больше времени?

– И что же это? – спросила Диана. – Что тебе нужно, Малкольм?

– То же, что и всегда. Мне нужна Аннабель и то, что необходимо, чтобы ее вернуть, – Малкольм рассмеялся с жутким бульканьем. – Мне нужна кровь Блэкторнов.

Эмма не помнила, как рухнула на колени, но теперь она стояла на коленях.

Ее окружали рыхлая земля и палые листья. Рыцарь-фэйри – ее отец – лежал на спине в растекающейся луже крови, которая впитывалась в темную землю, казавшуюся теперь черный.

– Папа! – прошептала она. – Папа, посмотри на меня, пожалуйста.

Уже много лет она не произносила слова «папа». С тех пор, как ей исполнилось семь.

На покрытом шрамами лице распахнулись голубые глаза. Он выглядел именно таким, каким Эмма его запомнила: светлые бакенбарды, лучики морщин в уголках глаз. На его щеке засохли брызги крови. Отец смотрел на нее.

Король рассмеялся.

– Перережь ему глотку, – велел он. – Или ты, девочка, не можешь убить собственного отца?

Губы Джона Карстерса беззвучно шевельнулись.

Ты вновь увидишь лицо того, кого любила и утратила, сказал ей пука. Но Эмма не думала, что его пророчество сбудется так. Только не это…

Она вцепилась в отцовскую руку, затянутую в кожаную броню.

– Я сдаюсь, – отрывисто произнесла она. – Я сдаюсь, сдаюсь, только помогите ему…

– Она сдалась, – объявил Король.

Двор разразился смехом, становившимся все громче, но Эмма его почти не слышала. Что-то в глубине души твердило ей: тут что-то неправильно, что-то очень важное… Но она видела перед собой отца, и в голове шумело, словно волны разбивались о риф. Она потянулась за стилом – в конце концов, отец был Сумеречным охотником! – но вспомнила, что руны здесь не работают.

– Я тебя не покину, – проговорила она. В голове гудело. – Я тебя не брошу! – Съежившись у подножия шатра, она крепче схватила отца за руку, чувствуя, что Король не сводит с нее глаз, слыша, как хохочут придворные. – Я не уйду.

Первым пошевелился Артур. Он отделился от стены и бросился к Ливви и Таю. Схватив близнецов за руки, он потащил их к дверям Института.

Они вырывались, но Артур оказался очень сильным. Ливви оборачивалась и громко звала Кита. Артур пинком открыл входную дверь и втолкнул племянников в дом. Кит успел услышать крики Ливви, и тут дверь за ними захлопнулась.

Диана, глядя на Малкольма, выгнула бровь.

– Как-как ты сказал – кровь Блэкторнов?

Малкольм вздохнул.

– Англичане и безумцы, – произнес он. – А иногда бывает и то и другое разом. Неужели он серьезно рассчитывает, что это поможет?

– Ты что, хочешь сказать, что можешь войти в Институт? – спросил Диего.

– Я хочу сказать, что это не имеет никакого значения, – ответил Малкольм. – Я все это подстроил еще до того, как Эмма меня убила. Моя смерть – а я мертв, пусть теперь это и ненадолго… Черная книга – разве это не чудо? – освободила морских демонов побережья. Те, кто стоит сейчас рядом со мной – лишь малая часть подвластных мне полчищ. Или вы выдадите мне Блэкторна, или я пошлю их на сушу – вершить разрушения и истреблять простецов.

– Мы тебя остановим, – пообещала Диана. – Конклав остановит. Они пошлют Сумеречных охотников…

– Вас не хватит, – торжествующе произнес Малкольм и начал прохаживаться вдоль пускавшей слюни стены морских демонов. – В том-то и прелесть Темной войны. Вам просто не удержать всех демонов Тихого океана – не с нынешней вашей численностью. О, я не утверждаю, что вы в конце концов не победите. Победите. Но только подумайте о том, сколько будет погибших. Что, один паршивый Блэкторн того стоит?