– Фейд, мы не выдадим тебе на смерть одного из нас, – сказала Диана. – И ты это прекрасно знаешь.

– Диана, ты не можешь говорить от имени Конклава, – заметил Малкольм. – А они не брезгуют кем-то пожертвовать. – Он попытался ухмыльнуться. Одна прогнившая губа треснула, и по подбородку мертвеца заструилась черная жидкость. – Одним ради многих.

Диана тяжело дышала, ее плечи гневно поднимались и опадали.

– И потом что? Все эти смерти и разрушения – что тебе это даст?

– Вы тоже пострадаете, – сказал Малкольм. – И пока что меня это устроит – то, что Блэкторны будут страдать.

Он обежал взглядом стоявших перед ним.

– А где же мои Джулиан с Эммой? И Марк? Струсили встретить меня лицом к лицу? – он хихикнул. – Какая жалость. Хотел бы я поглядеть на выражение личика Эммы, когда она меня увидит. Можешь передать ей, что я сказал: надеюсь, проклятие пожрет их обоих.

Кого пожрет? – подумал Кит, но тут взгляд Малкольма сосредоточился на нем, и молочно-белые глаза колдуна блеснули.

– Прости за отца, Эрондейл, – произнес Малкольм. – Увы, ничего не мог поделать.

Кит занес над головой Адриэль. Клинок серафимов в руке раскалился и начал подергиваться – но окружил его сиянием, которого, надеялся Кит, колдуну хватило, чтобы увидеть, как Кит плюнул в его сторону.

Взгляд Малкольма утратил всякое выражение. Он вновь повернулся к Диане.

– Даю вам время на принятие решения до завтрашнего вечера. Затем я вернусь. Если вы не предоставите мне Блэкторна, я разнесу побережье до основания. А пока что, – он щелкнул пальцами, и в воздухе сверкнул тусклый лиловый огонек, – можете наслаждаться обществом моих друзей.

И, когда морские демоны ринулись на Центурионов, Малкольм Фейд исчез.

Марк проталкивался через толпу фэйри Неблагого Двора. Прежде ему доводилось бывать среди них только на пирах: Двор не пребывал всегда на одном месте, но путешествовал по Неблагим Землям. Сейчас, приближаясь к тесно стоящей знати, Марк чуял в ночном воздухе запах крови – а еще паники, страха и ненависти. Ненависти их к Сумеречным охотникам. Король призывал Двор быть потише, но толпа кричала Эмме пролить кровь отца.

Кьерана никто не охранял. Тот обмяк, стоя на коленях, повиснув под весом собственного тела на терновых путах, словно на колючей проволоке. Из проколов на запястьях, шее и лодыжках медленно сочилась кровь.

Марк протолкался мимо последних придворных. С этого расстояния ему было видно, что на цепочке на шее у Кьерана что-то висит. Эльфийская стрела. Эльфийская стрела Марка. От этого зрелища Марку скрутило живот.

– Кьеран, – он коснулся ладонью его щеки.

Кьеран распахнул глаза. Его лицо посерело от боли и безнадежности, но улыбнулся он с нежностью.

– Столько грез… – произнес он. – Это что, конец? Ты пришел увести меня в Сияющие Земли? Лучшего лица ты надеть бы не мог.

Марк провел руками по терновым веревкам. Те были крепкими. Клинок серафимов разрезал бы их – но клинки серафимов здесь не работали, так что Марку остались только обычные кинжалы. Тут ему пришла идея, и он протянул руку и осторожно снял с шеи Кьерана эльфийскую стрелу.

– Какие бы боги это ни устроили, – прошептал Кьеран, – они смилостивились и послали мне в последние мгновения того, кто любезен моей душе. – Он уронил голову, обнажив алые раны на шее там, где кожу пронзили шипы. – Моего Марка.

– Тихо, – придушенно произнес Марк. Эльфийская стрела была острой, и он разрезал ею сперва веревки на горле Кьерана, а затем – те, что на запястьях. Путы спали, и Кьеран ахнул, когда боль уменьшилась.

– Выходит, правду говорят, – сказал Кьеран. – Когда умираешь, боль уходит.

Марк распорол веревки, связывавшие лодыжки Кьерана, и выпрямился.

– Хватит с меня, – сказал он. – Я Марк, а не иллюзия. Ты не умираешь, Кьеран, а живешь, – он взял Кьерана за запястье и помог тому подняться. – И совершаешь побег.

Кьеран оторопело смотрел на лунный свет. Он потянулся к Марку и положил руки ему на плечи. В какое-то мгновение у Марка была возможность отстраниться – но он ей не воспользовался. Он шагнул к Кьерану так же, как Кьеран к нему, и почувствовал исходивший от него запах крови и разрезанной лозы, и они поцеловались.

Изгиб губ Кьерана был так же знаком губам Марка, как вкус сахара или тепло солнца. Но здесь не было ни сахара, ни солнца – ничего сладкого и ничего яркого, лишь темное давление Двора со всех сторон и запах крови. И все же его тело отозвалось на Кьерана, прижав того к стволу дерева, стиснув, гладя кожу, ощущая пальцами шрамы и свежие раны.

Марка словно подхватило и выбросило вон из тела, и он вновь очутился в Дикой Охоте, вцепившись в гриву Ветрогона, низко пригибаясь под ветром, треплющим волосы, заполняющим горло и уносящим прочь его смех. Кьеран обнимал его руками, и только он один дарил Марку тепло в холодном мире, и целовал его в щеку.

Что-то просвистело у него над ухом. Марк шарахнулся прочь от Кьерана. Что-то снова свистнуло, и он инстинктивно прижал Кьерана к дереву.

Стрелы. На хвосте каждой мерцал огонек, и они летели через Двор, как смертоносные светлячки. Один из Неблагих принцев уже бежал к Марку и Кьерану, на ходу поднимая лук.

Кажется, их все-таки заметили.

Трава перед Институтом словно кипела: смешались демоны и Центурионы, хлещущие по сторонам щупальца и выпады клинков серафимов. Кит спрыгнул с крыльца, едва не налетев на Саманту, которая бок о бок с братом-близнецом яростно рубилась с уродливым серым существом с множеством жадных алых ртов.

– Глаза разуй! – завопила она и тут же завизжала, когда щупальце обвило ее. Кит сделал выпад Адриэлем и разрубил щупальце у Саманты над самым плечом. Демон заверещал всеми своими ртами и исчез.

– Фу, гадость! – воскликнула Саманта, с ног до головы покрытая густой серой кровью демона. Она скривилась, что Кит посчитал неблагодарным, но времени обижаться не было. Он развернулся и занес меч над шипастым созданием со шкурой, похожей на кожу морской звезды.

Он вспомнил, как Тай улыбался на пляже, держа в руках морскую звезду. Это наполнило его яростью – прежде он не осознавал, как много демонов, похожих на прекрасные существа, исказивших их облик и сделавших их омерзительными.

Клинок опустился. Демон заверещал и отшатнулся, а Кита вдруг обхватили чьи-то руки и потащили назад.

Это оказалась Диана, наполовину вымокшая в крови демонов и людей. Она вцепилась в руку Кита и тянула его за собой к лестнице и Институту.

– Я в порядке… Не надо мне помогать… – пытаясь вырваться из ее хватки, судорожно выдохнул он.

Она выхватила у него Адриэль и швырнула меч Диего, который поймал клинок и вогнал его в жирное тело демона, похожего на медузу, а другой рукой опустил на чудовище топор. Получилось весьма впечатляюще, но Кит был слишком зол, чтобы заметить это.