Кир вернулся в салон автомобиля и некоторое время просто сидел, постукивая пальцами по оплётке руля и смотря прямо перед собой.

— Значит, вот так всё и закончилось у нас… Да, Алёна? — После долгого молчания голос звучал грубо и незнакомо. Кир бросил последний взгляд на сиротливо притулившийся у леса домишко, вывернул руль и развернулся на небольшом пятачке лужайки. — Ты сама приняла это решение.

Алёне было плохо. Такой мучительной тошноты она не переживала, даже серьёзно отравившись на отдыхе роллами с сырой рыбой. Неприятные спазмы в желудке начинались ранним утром и продолжались до четырёх часов дня, после чего отступали, оставляя после себя лишь лёгкую дурноту, с которой можно было хоть как-то справиться. Удивительное дело, но от неважного самочувствия не помогал ни один рецепт из бабушкиных книг. Алёна перепробовала их все — без толку.

Но, вместе с тем, несмотря на отвратительное самочувствие, Алёна была счастлива. Да-да, тем самым простым женским счастьем, от которого на лице проступает нежная улыбка, и глаза наполняются светом невероятного таинства зарождения новой жизни.

Алёна любила детей и мечтала о большой и дружной семье, но, после рождения Вероники у неё больше не получалось забеременеть. Алёна долго обследовалась и лечила мелкие проблемы со здоровьем. После сотен анализов и десятков консультаций, врачи попросту разводили руками — они не находили препятствий для беременности, но она никак не наступала. Скорее всего, дело было в Сергее, но он наотрез отказался ходить по клиникам и проверяться, заявив, что у него всё в порядке с "этим" и, вообще, у них уже есть один ребёнок, зачем им ещё один крикун в доме?

Несколько лет Алёна пыталась уговорить Сергея на второго малыша. Он был не то, чтобы сильно против, но прикладывать усилия к появлению младенца в доме не хотел, по-прежнему отказываясь пройти хотя бы минимальное обследование. Так и проходил год за годом, пока Алёна не смирилась со своей участью единожды мамы. И вот сейчас, после семнадцати лет бесплодия, пустых надежд и ежемесячных слёз, Кир ей оставил такой подарок.

За это Алёна готова была простить ему многое, если не всё. Она понимала, что ребёнок будет необычным и ему, рано или поздно, понадобиться внимание отца. Ещё свежи в памяти воспоминания о сне, в котором бабушка рассказывала об оборотнях. В раннем детстве, лет до 10–12 маленькие представители лесных людей особо не отличаются от обычных детишек, а вот потом начинается период обретения зверя, и тут уже Алёна ничем не сможет помочь сыну или дочке.

Но это всё в будущем, а пока маленький пузожитель истязал маму непрекращающейся дурнотой, и Алёна всерьёз опасалась за благополучный исход неожиданной, но уже желанной беременности. За две недели ситуация докатилась до такой стадии, что перепуганная Татьяна, заглянувшая однажды утром к Алёне в гости, вызвала скорую помощь и отправила будущую мать в городской стационар, где она и провалялась 21 день под наблюдением опытных специалистов.

Забирала из отделения патологии беременности Алёну мама.

Осунувшаяся и бледная, Алёна сидела на уютной, обустроенной с большой любовью кухне, и пыталась объяснить консервативно воспитанной родительнице, откуда, вдруг, появилась беременность.

— Так и не скажешь? — мама опустила очки ниже, почти на самый кончик носа, и припечатала дочь строгим взглядом поверх толстых стёкол в роговой оправе.

— Мам, ну это правда не важно. Ты его не знаешь.

— В том-то и дело, что не знаю. А должна бы. Ответственные дочери сначала знакомят родителей со своими избранниками, а потом уж беременеют.

От знакомого с детства менторского тона Алёна болезненно поморщилась. Мама села на любимого конька и собралась прочитать лекцию о правильном поведении. Только она забыла, что дочь уже не подросток, а вполне себе взрослая женщина и сама в состоянии отвечать за свои действия.

— Мам, так получилось. Он уехал далеко и пока не знает о своём скором отцовстве. Я и сама не предполагала, это так неожиданно..

— Кошмар! Ты связалась с командировочным? Или с вахтовиком? — в глазах мамы плескалось негодование пополам с осуждением, и каждому, кто увидел бы сейчас Татьяну Владимировну, стало бы ясно — хуже поклонника, чем командировочный или вахтовик, не бывает.

— Мамуль, давай не будем, а?

Алёну очень утомила беседа с мамой и она, извинившись, прилегла в маленькой спальне отдохнуть. Проснувшись через пару часов, вышла из комнаты и застала маму, оживлённо шепчущуюся с Лизой.

— Ой, ты проснулась? — мама заметила Алёну и неловко перебила Лизу, давая понять той, что они не одни. — Мы тебя разбудили?

— Нет, всё нормально. Я выспалась. — Алёна выкинула из головы мысли о том, что скорее всего родственники занимались в её отсутствие перемыванием косточек, достала из навесного шкафа стеклянный стакан и налила себе воды из фильтра.

— Поздравляю, сестра, — ехидно протянула Лиза. Мама шикнула на младшую дочь, но та лишь небрежно повела плечом, отмахиваясь.

— Спасибо. — Сон хоть и освежил Алёну, но сил для словесной пикировки со злорадствующей сестрой не оставил. Ей хотелось тишины и покоя, но у Лизы явно были свои мысли по этому поводу.

— Я тебе удивляюсь, если честно. Сколько лет мне мама тебя в пример ставила — Алёна учится на отлично, Алёна замуж удачно вышла, Алёна занимается развитием дочери и прочее-прочее-прочее. И тут на тебе… Где тот удачный "взамуж", красный диплом и развитая дочь?

— Зачем ты мне это говоришь? — Алёна со стуком поставила толстостенный стакан на "мраморную" столешницу и развернулась лицом к сестре.

— Затем, чтобы ты знала — за всё в жизни нужно платить.

— И за что же я по-твоему расплачиваюсь? — Алёна развела руками в стороны, поражаясь тому абсурду, что изрекала Лиза.

— Ты правда не понимаешь?

— Представь себе, не понимаю. Я честно училась, сама, без взяток и хитростей; вышла замуж по любви и родила желанную дочь. Воспитывала её, окружая заботой, была надёжным тылом мужу. Так в чём моя вина? Что я сделала не так? — Алёна не шутку разволновалась. Бледное лицо раскраснелось, аккуратно причёсанные волосы растрепались, в глазах появился нервный блеск.

— Девочки, пожалуйста, не ссорьтесь. — мама театральным жестом схватилась за грудь. — Лиза, накапай мне корвалола.

Лиза тут же подскочила с места, достала из серванта рюмку на длинной ножке, плеснула в неё воды и накапала нужное количество лекарства. По комнате поплыл резкий запах сердечных капель.

— Лизонька, а как там Мишенька? — мама лихо опрокинула в себя рюмку и тут же забыла о болях за грудиной. — Всё так же заикается?

— Да, мам, — Лиза опустила глаза. — Не знаю уже, что и делать. У двух неврологов были, лечение каждый своё назначил, а толку нет.

— А что случилось? — Алёна подошла ближе, выдвинула табурет из-под стола и присела возле мамы.