Маникюр Евгения осилила сама, с макияжем тоже справилась. И колготки в упаковке у нее, слава богу, еще оставались. Ей все меньше хотелось просить деньги у Алика на все эти мелочи, вообще неприятно было брать его зарплату и почти ежедневный приработок. Евгения ведь прекрасно знала, что это за деньги, как именно он их заработал. Попросту «набомбил». И они были с душком. Вроде бы бензина. Но ей казалось, что эти купюры заразные, и стоит только взять их в руки, как карма неудачницы перекинется и на нее, на Евгению Анисину. И никогда уже ей не выбраться из этого болота.

Без пяти два она, немного волнуясь, вошла в приемную. Сказала, подойдя к хорошенькой секретарше:

– Я Анисина. Мне назначено на два.

– Одну минутку, – вежливо улыбнулась девушка и скрылась за дверью кабинета генерального.

Евгения огляделась, ища, куда бы повесить плащ? Компания «ФИРС» была довольно молодой, не сказать юной. Поэтому на антураж здесь мало обращали внимания. Во всем, куда ни падал взгляд Анисиной, не было солидности. Так, пришли мальчишки порулить. Или еще «сынки», золотая молодежь. Потому что владельцем «ФИРСа» был внебрачный сын одного широко известного в узких кругах политика. Законным детям достались куски пожирней, их тоже ждала дорога во власть. Ну а этому, «цветку случайной любви», дали на прокорм строительную фирмочку и застолбили на всякий случай канал для отмывания денег через государственные подряды. Фамилии-то разные, и родство ничем не подтвержденное, очень удобно. А внешнее сходство, что ж… Мало ли, кто на кого похож? Не доказано же.

Евгения знала всю эту предысторию. Знала, что у Гены Малинкина надежная крыша. Они встречались пару раз, мельком, и, честно сказать, «сынок» вызывал у Евгении неприязнь. Будучи директором девелоперской фирмы, Анисина сделала «ФИРСу» немало гадостей. Они были прямыми конкурентами и часто сталкивались лбами в дележе наиболее выгодных заказов. Поскольку «АРКА» была намного старше и солиднее, чаще всего побеждала она. «ФИРС» довольствовался крохами, и даже, несмотря на влиятельного папу, Малинкин пока не процветал. Видимо, у папы имелись дела и поважней, по слухам, и внебрачных отпрысков у любвеобильного политика хватало.

Задача у Малинкина была непростая: заслужить папину любовь. Выделиться среди многочисленного потомства одного из сильных мира сего. Стать преемником. Доказать, что голова у него работает и со всем остальным тоже в порядке. Задача была непростая, ибо папа был слишком занят и беспокоить его по пустякам не рекомендовалось. «Пустяками» считалось все, о чем нельзя было сказать: вопрос жизни и смерти. Папа уже пережил один инфаркт и серьезно относился теперь только к собственному здоровью, ну еще к здоровью своих детей и внуков.

Поэтому Гена рано женился, вел, что называется, высокоморальный образ жизни, обожал своего маленького сына и целыми днями просиживал на работе. Евгения была уверена, что Малинкин ее ненавидит за все те выгодные заказы, что она увела у «ФИРСа» и с успехом выполнила. Приглашения именно в этот офис она ожидала меньше всего. Это было странно.

– Проходите, – все с той же вежливой улыбкой сказала секретарша. – Ой! Я вам не сказала, где можно раздеться! – спохватилась она. – Давайте ваш плащ, у меня есть вешалка, я свой сниму, а ваш повешу. А кофе вам принесу прямо в кабинет. Или чай?

– Лучше чай, – невольно улыбнулась Евгения.

– У нас только зеленый, – засмущалась девушка.

– Вот и отлично.

В кабинете, куда вошла Анисина, царил рабочий беспорядок. Стол был завален бумагами, среди которых валялись два планшета и три телефона, спиной к окну за этим донельзя захламленным столом сидел растрепанный мальчишка со съехавшим набок галстуком.

Увидев Евгению, он расцвел в улыбке:

– Проходите! Вот видите, сколько дел! – Он развел руками и тяжело вздохнул. – Вы садитесь, Евгения Борисовна. Юля, меня пока ни с кем не соединять.

– Хорошо, Гена… Владимирович.

И миловидная девушка исчезла, оставив их одних. Евгения села.

– Погода-то, а? – Малинкин кивнул через плечо. – Весна! – он сладко улыбнулся.

– Да, сегодня тепло, – сдержанно кивнула она.

– И настроение соответствующее.

– Это у кого как.

– Что, не греет весеннее солнышко? – подмигнул вдруг Малинкин. – Проблемы, да?

– Это мои проблемы, – все так же сдержанно сказала она. – Я рада, что у вас прекрасное весеннее настроение.

– Ну, что, о деле поговорим? – Он вздохнул, на этот раз не так тяжело, но значительно.

– Хотелось бы, – кивнула она.

– Я слышал, вы остались без работы? – взгляд Малинкина сделался цепким.

На вид Гена был, словно молодой кукурузный початок, упругий, крепкий, как еще с усмешкой не раз говаривала ЕБ в кулуарах, «на чистом сливочном маслице». У «сынка» уже намечался лишний вес, исключительно от сытой жизни, с которым Гена мужественно боролся. Солидности ему явно не хватало, но он был сын своего отца, и нос всегда держал по ветру. А еще Генин взгляд. Как метко сказал кто-то из своих, «у Малинкина периферическое зрение лучше, чем прямое». Разговаривая с кем-нибудь по важному делу, Гена умудрялся, не отводя глаз от лица своего собеседника, одновременно отслеживать, кто еще с кем говорит в это же время и что вообще вокруг происходит. Эта его удивительная особенность всеми была отмечена и вызывала уважение. В общем, Гене прочили большое будущее, если, конечно, его папу не хватит удар. Мертвый герой – забытый герой. А уж его дети, стоит им только дать слабину, просто добыча.

– Вы ведь наверняка навели справки, – усмехнулась Евгения. – И знаете всю подноготную.

– Да. Знаю, – не стал отпираться Гена. – Ваши бывшие хозяева сказали, что вы редкостная сука. Я, собственно, поэтому вас и позвал.

– …?

– Нас подозревают в сотрудничестве. Хотя мы с вами прекрасно знаем, что ничего такого не было. Тем не менее тот выгодный подряд, который вы проворонили, достался мне. – Гена самодовольно улыбнулся. – А кусок-то жирный! Папа очень доволен. Так сказать, техническую сторону вопроса он взял на себя. Успокоить того человека, которому воришки сделали нервы. И он был папе очень благодарен, этот человек. Далеко не все в этом мире решается деньгами, связи тоже кое-чего стоят. Так получилось, Евгения Борисовна, что вы сыграли мне на руку, да еще и заплатили за это из собственного кармана. Говорят, сумма была значительная? – вновь панибратски подмигнул он.

– Я ничего не проворонила, – холодно сказала она. – Все произошло по обстоятельствам, от меня не зависящим.

– А я вам верю! – неожиданно сказал Гена. – Жизнь вообще полна случайностей. Одна из таких случайностей привела вас ко мне. Вас удивляет, почему молчит ваш телефон?

– ….

– А это сговор, – по-мальчишески улыбнулся Малинкин. – Учитывая вашу репутацию, вас никто не возьмет на работу. Я имею в виду, на должность, к которой вы привыкли. Ну а на меньшую вы сами не пойдете. Да и на меньшую, если честно, не возьмут.