«Это важно», – утверждает Лазар. Из 8-й главы нам известно, что хронический стресс и депрессия приводят к уменьшению размеров гиппокампа и префронтальной коры и увеличению миндалины, которая обрастает новыми связями. После тренинга, занявшего всего восемь недель, Лазар увидела обратное развитие некоторых изменений из перечисленных. Ее данные показывают, что медитация способна обернуть события вспять, к нашей пользе, повышая нашу устойчивость к стрессу.

Сейчас Лазар выясняет, приводит ли к таким же изменениям физическая нагрузка (которая тоже снимает стресс). Кроме этого, она изучает потенциал медитации в профилактике деменции. С годами гиппокамп и префронтальная кора уменьшаются, зеркально повторяя отдельные изменения при хроническом стрессе, что способствует упадку мышления. Ряд исследований намекнул на способность медитации замедлить этот процесс. Различие в толщине коры, подмеченное Лазар, было наиболее выражено у медитаторов старшего возраста, а несколько ученых групп сейчас открыли, что возрастное снижение когниции и объема серого вещества у медитаторов происходит медленнее, чем у членов контрольной группы{266}.

В работе, результаты которой опубликованы в 2014 году, Лазар обнаружила и то, что у тех, кто занимается йогой, и медитаторов возрастное снижение подвижного интеллекта (показателя, аналогичного IQ) происходит медленнее, чем в контрольной группе, а разные области мозга остаются более связанными{267}. «Это часть подвижного интеллекта, а именно он и угасает с возрастом, – говорит она. – Получается, что медитация помогает сохранить диалог между этими областями».

Деятельность Лазар – часть огромной работы Национальных институтов здравоохранения США (NIH) по разработке методов профилактики и лечения болезни Альцгеймера, поскольку население стареет. В свое время ее решение изучать медитацию могло показаться безумным, но теперь она входит в штат.

Теперь я убеждена, что по крайней мере при регулярных упражнениях медитация памятования может изменить и мозг, и сознание. Но мне еще хочется выяснить, выходят ли эти антистрессовые эффекты за пределы мозга и влияют ли они на иммунную систему? И можно ли замедлить развитие таких аутоиммунных заболеваний, как рассеянный склероз (РС)?

Мы снова в йоркширском кафе, и я интересуюсь мнением Гарета. Он отвечает, что в 2011 году, вскоре после начала медитаций, ему поставили диагноз более серьезной, прогрессирующей формы РС, при которой периодические обострения сменяются неуклонным ухудшением. Но он уже почти пять лет удивляет врачей, так как его состояние остается в основном неизменным.

Они «укоризненно смотрят», когда Гарет высказывает предположение, что развитие болезни замедляет медитация. Но он убежден, что без памятования здесь не обходится: «У меня уже пять лет прогрессирующая форма рассеянного склероза, мне не могло не стать хуже».

Впрочем, все активнее признается тот факт, что стресс, вызывая хроническое воспаление, действительно утяжеляет течение таких аутоиммунных заболеваний, как РС. При метаанализе 14 исследований, выполненном в 2004 году и освещенном в «Британском медицинском журнале», был сделан вывод, что в отношении рецидивирующе-ремитирующего РС существует «постоянная» и «клинически значимая» связь между стрессогенными событиями и последующими обострениями{268}. Так, голландское исследование, в ходе которого наблюдались 73 пациента с рассеянным склерозом, показало, что стрессогенные события жизни – например, вредные излишества или смерть близкого человека – удваивали риск ухудшения состояния в следующем месяце{269}.

А в 2012 году рандомизированное проконтролированное испытание антистрессовой терапии с участием 121 пациента с рецидивирующе-ремитирующим РС показало, что у членов лечебной группы появилось меньше новых внутримозговых очагов (чувствительный маркер развития заболевания), чем у членов группы контрольной{270}. Размер эффекта был аналогичен таковому при эквивалентных испытаниях новых препаратов. Но по завершении терапии положительный результат не закрепился: через шесть месяцев все различия между двумя группами исчезли.

Возможен ли более стойкий эффект от памятования как практики для длительного применения? В настоящее время проведено много исследований, указывающих на то, что медитация памятования действительно уменьшает физиологические признаки стресса, как то уровень гормона кортизола и маркеры воспаления. Между тем ряд малых исследований, включая трехмесячную медитацию, которую изучили Элисса Эпель и Элизабет Блэкберн, намекают, что медитация способна защитить, а то и удлинить теломеры, тем самым замедляя старение наших клеток{271}.

Это яркое открытие, но оно убедило не всех. Дэвид Горски, онколог в Университете Уэйна и критик альтернативной медицины, предупреждает, что первые результаты, свидетельствующие о плюсах медитации, переоцениваются – особенно потому, что медитацию, как и другие виды терапии сознания и тела, невозможно апробировать двойным слепым методом. «Строги ли ваши исследования? – спрашивает он. – Впасть в заблуждение легко. Нобелевские лауреаты тоже совершают ошибки»{272}.

Блэкберн отвечает, что некоторым ученым еще «сильно претит» идея изучать медитацию. Она говорит, что всегда оговаривает предварительный характер своих исследований, но люди «видят газетные заголовки и впадают в панику»{273}. Для того чтобы убедить скептиков, ей придется продемонстрировать упомянутые эффекты в более крупных исследованиях. Сейчас они с Эпель проводят двухлетнее испытание, в котором участвуют 180 матерей с аутичными детьми (Лиза – одна из них). Цель – проверить, способно ли памятование защитить теломеры от действия стресса.