«Конечно, почему нет? Я не участвовал в проваленном задании. Вообще, кого-нибудь могут понизить».

«Ты так говоришь, будто это хорошо».

«Это действительно хорошо. Финтан начнет чаще пользоваться мной».

«Но как именно?»

«Об этом мне волноваться нельзя, Фостер. Никаких если бы да кабы. Моя задача – потихоньку сражаться, день за днем, задание за заданием».

Финтан из воспоминания улыбнулся от каких-то слов Кифа, и все внутри Софи сжалось.

«Как же раздражает, что он с тобой занимается. Он ведь даже не эмпат».

«Понимаю. Но каждая минута наедине с ним важна, если я собираюсь украсть его тайник. К тому же среди них нет эмпатов. Я спрашивал почему, а он ответил, что редко находятся те, кто открыты новым ощущениям».

Он сказал это голосом Финтана, и узел эмоций в груди Софи натянулся так сильно, что стало больно дышать.

«Прости. Наверное, тяжело его слушать после кошмаров, которые ты видела в его мыслях», – пробормотал Киф.

«Не понимаю, как ты терпишь. Мне хочется разодрать себе уши – или разодрать ему губы, не знаю, просто хочется что-нибудь разодрать».

«Понимаю. Очень рад, что я в этот список не вхожу. И, к счастью, он мало говорит. Обычно приказывает: «Скажи, что он чувствует» и указывает на случайного человека в толпе. Только под конец становится непонятно. Перед тем, как вернуть меня в убежище, он постоянно спрашивает: «Если бы ты мог спасти только одного из них, кого бы ты спас?»

«Как-то… жутко».

«Еще как. В первый раз я был уверен, что он сожжет город, и не знал, что мне делать. Но он просто почесал подбородок и спросил, почему я выбрал именно того человека. Он всегда записывает мои ответы в черный блокнот, который хранит в кармане. Обычно он наклоняет его так, чтобы мне не было видно записей. Но несколько дней назад было ветрено, страницы перелистывались, поэтому он держал его под другим углом, и я заметил какой-то список, но не понял, что в нем было. Разобрал только заголовок:

«КРИТЕРИИ».

«Я так понимаю, ты ахнула не просто так, – произнес Киф, и город в его воспоминаниях вновь сменился, превратившись в испанскую улицу, полную музыки и танцев.

Софи закусила губу.

«Несколько месяцев назад Биана подслушала разговор Алвара в Эверглене. Он говорил что-то про «критерии». И про «подопытных».

Дав Кифу время обдумать сказанное, она спросила: «Может, они давно планировали тебя тренировать?»

«Видимо, – ответил Киф с отвращением, пронизывающим каждый звук. – Говорил же, я не такой, каким ты хочешь меня видеть».

«Я хочу, чтобы ты был собой. Не знаю, в чем заключается инициатива «Путеводная звезда», но она не влияет на твою суть, как на мою не влияет проект «Лунный жаворонок». Особенно учитывая, что их планы не срабатывают. Что-то не помню, когда «Черный лебедь» был готов к творящемуся безумию. И «Незримым» тоже приходится тяжело. Может, наши организации задали правила игры, но это не значит, что мы должны им следовать. А если мы с тобой в чем-то и хороши, так это выдумывать план действий на ходу».

«Ну, меня это устраивает», – подумал Киф, а воспоминание показало старомодный городок, похожий на деревню, – в его центре спокойно протекала река, через которую был перекинут длинный деревянный мост. Вдали виднелись снежные шапки гор, и Софи предположила, что это где-то в Австрии или Швейцарии.

«Ну так… по каким критериям ты определяешь, кого спасти?» – спросила она.

«По-разному. Обычно я ищу самых счастливых людей, потому что мне кажется, что такие ценят жизнь. Или выбираю детей. Они такие милые, маленькие и невинные – ох, да ты меня сейчас утопишь в волне сантиментов».

«А ты чего ожидал? Ты говоришь, что спас бы детей!»

«А десять минут назад ты думала, что я был четвертым похитителем Вайли. Напомни поблагодарить за это Челкастого, когда мы увидимся. И Фитцстера тоже».

«Если бы ты видел раны Вайли, то понял бы, почему мы проверяем, – ей пришлось подавлять воспоминания, чтобы они не всплыли. – Да и видеть тебя в этом плаще…»

«Ага, прекрасно чувствую твою злость».

«Не просто злость. Хочу изодрать его в клочья».

«Не надо. Под ним ничего нет».

Он фыркнул от смеха, когда Софи попятилась.

«Шучу – хотя я учел, что тебе неприятно. И чтоб ты знала, я ношу его, потому что мне нельзя его терять. Финтан взбесился, когда я вернулся из Фоксфайра без плаща, наверное, потому что не мог меня отследить».

«Не только».

«А?»

«Ага».

Прошла секунда.

«Ай, да ладно тебе, Фостер. Я же милый парень, спасающий детей, не забыла? Как можно передо мной устоять?»

«Разве я говорила, что ты милый?»

«Это и так очевидно. Даже не пытайся отрицать».

Она не пыталась.

И он это знал.

И ее это бесило.

«Если я тебе скажу, то хочу кое-что взамен», – решила она.

«Моей вечной преданности недостаточно?»

«Даже не близко».

«Обидно, Фостер».

«Таковы правила игры. Если хочешь знать, что мы нашли в твоем плаще, то с тебя секрет. Хочу увидеть воспоминание, из-за которого ты так испугался и сбежал».

Его разум будто поежился.

«Да ладно тебе, Киф. Рано или поздно ты все равно расскажешь».

«Знаю, но лучше поздно, чем рано».

«Это ты так думаешь, потому что скрывать что-то всегда кажется легче. Но на самом деле ты просто остаешься один на один со своей ношей».

«Так лучше, чем перекладывать ее на тебя».

«Но я сама об этом прошу – обещаю, это ничего не изменит».

«О, это все изменит. Вот увидишь».

«Значит, договорились?»

Он вздохнул.

«Ладно. Но ты первая».

«Хорошо».

Она рассказала про диск в его плаще, про то, что символ был как-то связан с лебединой песней Прентиса и про то, что они нашли его теневой отпечаток на полу в заброшенном убежище в Париже. И раз об этом зашла речь, она рассказала о прослушивающем устройстве в старом передатчике Кифа.

«Твоя очередь!» – закончила она.

«Эй, подожди, нельзя просто вывалить на меня столько информации и не дать мне ее переварить. В моем передатчике была прослушка? Откуда он у тебя вообще взялся?»

«Когда мы обыскивали твою комнату и нашли ту записку, я случайно взяла твой передатчик вместо своего. Декс не смог отследить сигнал, но мы думаем, что он шел к «Незримым», и с его помощью они узнали о засаде на Эвересте и успели подготовиться».