– Вся наша команда держала пари, кого Майк сможет уломать взять его на выпускной – тебя или эту красотку, твою сводную сестричку, – объяснил Ноэль. – Как только вы обе начали вешаться на него, мы сделали ставки. Это была крутая игра! Я решил отдать Майку половину своего выигрыша, потому что он классно играл!

Ханна провела рукой по лоскутку флага, привязанного к цепочке ее сумочки от «Шанель». Она почувствовала, как кровь отливает от ее лица.

Ноэль кивнул головой в сторону двери.

– Если не веришь, спроси Майка.

Ханна обернулась. Майк стоял у одной из псевдогреческих колонн и улыбался девчонке из школы Тэйт. Ханна с рычанием ринулась к нему сквозь толпу. Увидев ее, Майк сконфуженно улыбнулся.

– Твои приятели делали на нас ставки? – взвизгнула Ханна. Девчонка из Тейт мгновенно испарилась.

Майк отпил глоток вина, пожал плечами.

– И чем это отличается от того, чем занималась женская сборная? Разве что тем, что парни играют на деньги. А вы на что играли? На тампоны?

Ханна прижала ладонь ко лбу. Все шло совершенно не так, как должно! Она думала найти Майка сломленным, оскорбленным, слабым. Жертвой. Но оказалось, что он прекрасно знал об их состязании с Кейт. Все это время он… вел свою игру!

Ханна устало вздохнула.

– Значит, наш поход на выпускной бал отменяется?

У Майка вытянулось лицо.

– Я не хочу ничего отменять!

Ханна пристально всмотрелась в его лицо.

– Правда?

Майк энергично закивал.

– Значит… тебя не смущает, что это было просто… пари?

Майк застенчиво посмотрел на нее и отвел глаза.

– Нет, если тебя не смущает.

Ханна изо всех сил попыталась скрыть улыбку – и облегчение. Фыркнув, она с силой ткнула его в бок.

– Ладно, но половина выигрыша с тебя.

– А с тебя половина твоего… – Майк осекся и скорчил рожу. – Нет, отменяется. Не нужны мне твои тампоны! Давай лучше спустим наш выигрыш на бутылку шампанского в выпускной, как тебе такая идея? – Он ненадолго задумался, потом улыбнулся до ушей. – И на номер в мотеле!

– В мотеле? – возмущенно подняла брови Ханна. – Да за кого ты меня принимаешь?

– Детка, даю тебе слово – со мной тебе будет абсолютно все равно где, – прошептал Майк таким распутным голосом, какой Ханна до сих пор слышала только в кино. Она со сдавленным стоном прильнула к нему. Майк тоже наклонился к ней, они уткнулись лбами. – Хочешь начистоту? – прошептал Майк ласково и почти с нежностью. – Ты всегда нравилась мне больше.

Внутри у Ханны все перевернулось. Мурашки побежали у нее по спине. Их лица были совсем близко, их разделяла только тоненькая полоска воздуха. Но вот Майк протянул руку и убрал волосы, упавшие на глаза Ханны. Она нервно захихикала. Их губы встретились. Рот у Майка был теплый, со вкусом красного вина. Сладкая дрожь сотрясла тело Ханны от головы до каждого из десяти пальцев на ногах.

– ДА! – заорал Ноэль Кан из зала, едва не кувыркнувшись со своего трона.

Майк и Ханна отпрянули друг от друга. Майк вскинул кулак, рукав смокинга скользнул вниз по его руке. Оказывается, он даже ради такого мероприятия не снял желтый браслет участника роузвудской команды по лакроссу. Ханна кротко вздохнула. Что ж, раз уж она решила встречаться с лакроссником, ей придется привыкнуть ко многим странностям!

Что-то громко щелкнуло, и из динамиков грянула быстрая веселая песня. Ханна посмотрела в зал. Оркестра уже не было, теперь его место занял диджей, одетый в стиле Людовика XIV – длинный кудрявый парик, панталоны и камзол.

– Давай? – предложил Майк, протягивая ей руку.

Ханна с готовностью пошла с ним. На другом конце зала Наоми, Райли и Кейт стояли у стены, не сводя с них глаз. Наоми выглядела недовольной, зато Райли и Кейт слегка улыбались, как будто искренне радовались за Ханну. Поколебавшись, Ханна тоже улыбнулась Кейт. Кто знает, может, она в самом деле хочет дружить? Может быть, Ханне тоже стоит сделать шаг навстречу. Как говорится, кто старое помянет…

Майк стал извиваться вокруг Ханны, чуть не оттоптав ей ноги, она со смехом отпихнула его. Когда песня закончилась, джиджей прильнул к микрофону.

– Я начинаю принимать заявки, – объявил он. – И вот одна из них.

Зал замер в ожидании. Несколько аккордов проплыли над толпой. Очень медленный, вкрадчивый ритм. Майк протестующее взмахнул рукой.

– Какой лузер заказал такую фигню? – возмутился он и побеждал к кабинке диджея, чтобы выяснить это.

Зазвучали первые ноты. Ханна застыла, склонив голову. Голос певца был ей знаком, хотя она не понимала, откуда.

Майк вернулся.

– Это какой-то то чувак по имени Элвис Костелло, – сказал он. – Понятия не имею, кто он такой.

Элвис Костелло….

И тут начался куплет.

Эл-ли-сон, я знаю, этот мир тебя убивает…

У Ханны упала челюсть. Теперь она поняла, почему эта песня сразу показалась ей знакомой: несколько месяцев назад кто-то распевал ее у нее в душе.

Эл-ли-сон, моя цель честна…

В тот день Ханна вышла в коридор и увидела Вилдена, завернутого в ее любимое белое полотенце «Поттери Барн». При виде Ханны он остолбенел. Когда Ханна спросила, почему он выбрал именно эту песню – в те дни только сумасшедший мог распевать такое в Роузвуде – Вилден смутился и покраснел. «Иногда я и сам не замечаю, что пою», – сказал он.

Молния полыхнула в мозгу Ханны. «Иногда я и сам не замечаю, что пою!» – именно это сказала Эли в ее утреннем сне. А еще она сказала: «Если ты его найдешь, я расскажу тебе всю правду… О них обоих».

Значит, Эли пыталась сказать, что Вилден имеет какое-то отношение к ее убийству?

Тогда становится понятным ощущение дежавю, посетившее Ханну, когда Вилден разворачивался на подъездной дорожке. Это было из-за его машины, старой черной машины, на которой он ездил вместо патрульной. Ханна уже видела эту машину раньше, много лет назад. Эта машина стояла перед домом ДиЛаурентисов в тот день, когда Ханна и другие девочки хотели украсть кусок флага.

– Ханна? – спросил Майк, с любопытством глядя на нее. – Все в порядке?

Ханна слабо покачала головой. Утренний сон опять прокручивался у нее в голове. «ЛОВИСЬ, РЫБКА! Ловись, рыбка» – снова и снова повторяла Эли, когда Ханна беспомощно спрашивала ее, о чем она говорит. И это слово тоже имело какое-то отношение к Вилдену… и теперь Ханна поняла, какое. Все дело было в наклейке с рыбкой, валявшейся под сиденьем. Ханна знала, где она видела эту наклейку в последний раз: у ДиЛаурентисов была точно такая же. Это был пропуск на проезд в охраняемый поселок на озере Поконо. Но что это доказывает? Многие люди отдыхают в Поконо, возможно, у семьи Вилдена тоже есть там дом. Но почему тогда Вилден попытался спрятать наклейку? И почему напустил такого тумана, выдавая ее за старую?