— Я сказала Эдисону об Эрин, хотя и не собиралась этого делать. Но последнее время я иногда кое-что забываю. У меня просто вылетело из головы, что он ничего не знает.

Рива глубоко вздохнула один раз, другой. Ей было больно говорить.

— Ты представляешь себе, что наделала?

— Может быть, все даже к лучшему! Теперь-то он поймет, почему Эрин и Джошу нельзя быть вместе. Он заставит его держаться подальше.

— Он использует свою информацию против меня.

— Может быть, и нет. Зачем ему это все?

— Потому что такой он человек. Неужели ты сомневаешься в этом? Особенно теперь.

Маргарет поглядела на нее, и слезы вновь показались в ее глазах.

— Ты не должна мне напоминать об этом.

Это была старая уловка, но она в который раз сработала. Рива опять ощутила, как чувство вины поднимается в ней. Она повернулась к телефонному аппарату, стоявшему на тумбочке у кровати.

— Посмотри, я собираюсь позвать Ботинки. Нужно, чтобы он был с тобой. Он знает, как помочь тебе.

— Нет! — взвизгнула Маргарет. — Я не хочу видеть его здесь! Ты, наверное, хочешь мне просто отомстить таким образом!

— Мстить? — Рива резко обернулась к ней. — Что ты имеешь в виду?

— Хочешь отомстить мне за то, что я обо всем рассказала Эдисону.

— Мне и в голову такое не приходило, Маргарет, ты просто истеричка! Ты что, собираешься скрывать происшедшее от своего мужа? Скрывать, что тебя изнасиловали?

— Мне придется это делать, ты же видишь! Он иначе никогда не станет смотреть на меня по-прежнему. Все изменится, — Маргарет закрыла рот руками, глядя на Риву широко открытыми глазами, блестящими от слез.

Рива помолчала минуту, потом с усилием произнесла:

— Разве ты не видишь, что это не имеет значения? Все изменилось.

— Нет, не изменилось, — сказала Маргарет напряженно. — Сейчас я приму ванну, надену чистую одежду, затем мы вернемся в Бон Ви. Мы скажем всем, что я решила сходить за покупками, но с машиной что-то произошло. Ты же поехала за мной, а не просто послала машину, и мы прошлись вместе по магазинам. За машиной ты можешь кого-нибудь послать, и на этом все будет кончено.

— Маргарет, но нельзя же делать вид, что ничего не произошло.

— Мне все равно. Я не собираюсь разрушать свою жизнь из-за Эдисона Галланта. Это позволит ему ощутить себя победителем.

— Но все это не игра, в которой можно победить или проиграть!

Но сестра уже направилась в ванную комнату, не обращая никакого внимания на ее слова.

— В любом случае, — бросила она через плечо, — я не собираюсь забывать о происшедшем. Я дам ему сдачи в свой черед.

— Не будь дурочкой! — крикнула ей вслед Рива. — Только дети дают друг другу сдачи.

Маргарет хлопнула дверью, ничего не ответив.

Проблема, однако, так просто не разрешилась: Ботинки не поверил ни единому слову Маргарет. На него не произвели никакого впечатления сумки, набитые купленной по настоянию Маргарет одеждой. Он едва взглянул на тряпки, разбросанные по кровати.

— Ты не говорила, что собираешься идти в магазин, — сказал он, глядя на жену с нескрываемым подозрением. — Ты даже не попросила у меня денег.

— У меня же есть кредитная карточка, разве не так? — запротестовала Маргарет. — Да и дел-то всех — заглянуть в «Мэзон Бланш», что новенького у них появилось. Есть из-за чего шум поднимать.

— Почему ты тогда оставила машину у выхода в гараж гостиницы «Ронял Орлеан»? Мне сказали, что ты пришла, села в машину, немного проехала, а потом просто бросила у выхода и ушла вместе с ключами.

— Я же сказала, с машиной что-то случилось.

— Она прекрасно завелась через несколько минут после твоего ухода. Поэтому они и позвонили. Они посмотрели на номер и решили спросить разрешения. Человек сказал, что ты вышла из гостиницы и была очень расстроена. Что происходит?

— Я не заходила внутрь. Идиот, наверное, спутал меня с кем-то еще. Машина просто заглохла.

— Почему же ты не попросила помочь тебе кого-нибудь из обслуги гаража?

— Я не подумала.

— Почему ты не подумала? Не потому ли, что Эдисон Галлант чем-то тебя расстроил? Я знаю, что он остановился в этой гостинице, Эрин упомянула об этом.

— Он к этому вообще не имеет никакого отношения. Я использовала гараж в гостинице, потому что так было удобнее. Тем более я решила прогуляться немного по кварталу. Ты же знаешь, как трудно там найти место для стоянки.

Все это было маловероятно. В другой раз Маргарет, может быть, и продолжала бы врать. Сейчас же она была неспособна на это. Слова ее звучали неестественно. Она с трудом глядела в глаза своему мужу. Руки ее дрожали, она нервно поправляла прическу, потом стала сжимать и разжимать пальцы.

— Все это неправда, Маргарет, — сказал Ботинки. — С тобой что-то произошло. Я знаю. Скажи мне, или я позвоню Эдисону или съезжу к нему и узнаю все от него самого.

— Ты этого не сделаешь!

— Ты знаешь, что сделаю!

Маргарет знала. Она разрыдалась и сквозь слезы, прерываясь, рассказала мужу о том, что случилось в гостинице. На середине рассказа Ботинки опустился на пол рядом с ее стулом и обнял ее. В лице его застыла боль, но в нем был и гнев. Рива даже испугалась — это выражение Ботинок ей было незнакомо.

Она чувствовала себя неловко: Маргарет рыдала на плече мужа, тот обнимал ее… Когда она наконец затихла, Рива сказала:

— Она не хочет идти к доктору.

— Он меня не ранил, — сказала Маргарет, вытирая слезы с лица.

— У тебя был шок.

Ботинки выпустил жену из объятий и медленно встал.

— Наверное, лучше всего ей сейчас пойти спать.

Маргарет сжала руки на коленях и смотрела на них обоих.

— Не говорите обо мне так, как будто бы меня здесь нет.

— Успокойся, — сказал Ботинки. — Просто раздевайся и ложись.

— Что ты собираешься делать? — Гнев Маргарет улегся, и она глядела на мужа в беспокойстве.

— Ничего особенного. Сделай сейчас то, что я тебе сказал. Может быть, тебе принесут суп или что-то еще поесть. А потом отдохни.

— Я не могу съесть ни крошки.

— Попробуй.

В голосе Ботинок слышались стальные интонации. Маргарет взглянула с горечью на Риву:

— Я же говорила тебе — все изменится.

Рива обменялась с сестрой долгим взглядом, но ничего не ответила. Через минуту она повернулась и вышла из комнаты.