— Позвольте, я довезу вас, — сказал он и мягко повел ее в указанном направлении к машине, стоявшей у тротуара.

Это был серый лимузин. Водитель, негр, чей рост был примерно равен его обхвату, вышел из автомобиля и открыл им дверцу. Если он и был удивлен, что его хозяин сопровождает молодую женщину, дешево одетую и дешево накрашенную, то не выразил ни малейшего признака этого удивления. Столет тихо сказал ему что-то. Шофер кивнул головой и закрыл дверцу, сел за руль, и лимузин тронулся.

Машина была похожа на кокон, прохладный и бархатный внутри, он полностью изолировал от шума узких улиц, по которым они ехали. Ребекка почувствовала себя в полной безопасности. В то же время над ней как будто нависла какая-то угроза. Она тяжело сглотнула, перед тем как говорить, голос ее звучал тихо и неуверенно:

— Я благодарна вам за то, что вы для меня сделали.

— Уверяю вас, я сделал это с удовольствием.

— Я даже не представляю, что бы я делала, не окажись вас поблизости.

Он улыбнулся:

— Но я всегда там, как вы знаете, чтобы увидеть ваш танец.

— Действительно, мистер Столет…

— Называйте меня Космо, хорошо? Мне это нравится. По-моему, впервые за время нашего знакомства мы обменялись чем-то более содержательным, чем «здравствуйте» и «спасибо».

— Да, я…

— Вам все это кажется странным, а мне нет. Потому что в своем воображении я уже не раз разговаривал с вами. Я вас люблю.

Губы ее слегка приоткрылись — она не отрываясь смотрела ему в лицо. Наверное, она что-то не так поняла. Люди, подобные ему, не станут этого говорить таким, как она.

Он рассмеялся, и в голосе зазвучало нарастающее волнение.

— Вы удивлены, правда? Вы, наверное, думали, что я похотливый старик, приходящий, чтобы посмотреть на ваше прекрасное тело? Я виноват, наверное, но, поверьте, дело не только в этом.

— Не стоит надо мной насмехаться…

— Вы думаете, что я насмехаюсь над вами? Клянусь вам могилой своего отца, ничего подобного у меня и в мыслях нет. Поверьте, эта клятва дорогого стоит.

Ребекка отвела взгляд от его ярких темно-серых глаз — в них отражался свет уличных фонарей, мимо которых они проезжали. Таким он запечатлелся в ее памяти: посеребренные сединой виски, крупный нос, квадратный подбородок, изящные и сильные руки. В его манере держаться было то неуловимое, что дается лишь воспитанием, и та уверенность в себе, которая достигается лишь благодаря богатству. Она была обескуражена его изысканными манерами и речью, и это ей не нравилось.

Неожиданно она обратила внимание на то, что они проезжают мимо огороженного участка — были видны надгробные камни и склепы, — подобный облик не зря дал название кладбищам «город мертвых». Она встрепенулась.

— По этой дороге мы не доедем др моего дома.

— Я знаю, что нет. Именно поэтому я вам сразу сказал, что люблю вас. Я хотел, чтобы мое признание вы услышали до того, как откроете мое коварство.

Она облизала губы.

— Что это значит?

— Это значит, что я не везу вас домой.

— А куда мы едем?

— В мой дом — он называется Бон Ви.

— Но я не могу ехать туда с вами! — Она пыталась держать себя в руках, но слова выдали ее волнение.

— Почему?

Она повернулась к нему лицом и уперлась спиной в дверцу.

— Я не знаю вас. Вы не знаете меня.

— Я знаю о вас гораздо больше, чем вы думаете, — ответил он и начал перечислять основные данные ее биографии своим ровным аристократическим голосом: дата рождения, место рождения, имена отца и матери, названия школ, где она училась, и отметки в документе об образовании, дату и примерное время, когда она бежала из родного города с Эдисоном, дату рождения Эрин. Что-то в его тоне подсказало ей, что он знает гораздо больше, но предпочитает об этом не упоминать.

— Но как? Зачем? — спросила она прерывающимся голосом.

— Для этого есть масса способов. Ну а почему — я просто хотел знать. Назовите это одержимостью, и, вероятно, вы будете недалеки от истины. Мужчинам моего возраста позволено иметь один-два бзика.

— Меня… меня это все смущает.

— Почему? Вам нет причины смущаться. Мне должно быть стыдно за то, что я шпионю за вами, вторгаюсь в вашу личную жизнь. За это я приношу вам свои извинения.

— Вы знаете обо мне так много, а я о вас почти ничего, — сказала она озадаченно.

— До Бон Ви еще далеко ехать, поэтому, разрешите, я расскажу вам.

— Но я не могу с вами ехать — просто так, ни с того ни с сего, куда-то в ночь… — Однажды она уже сделала так и сейчас расхлебывает результаты.

— Почему бы и нет? — поинтересовался он. — Что именно вас удерживает? Кому до этого есть какое-нибудь дело?

Слова эти могли бы прозвучать жестоко. Но, напротив, в них было столько сочувствия и заботы, что Ребекке захотелось расплакаться, — в носу у нее защекотало. Он ведь прав. Никому до нее нет никакого дела. Никому.

— Чего вы от меня хотите? — спросила она устало, в ее интонации еще сквозила тревога.

— Я просто хочу о вас позаботиться и любить вас, вот и все. Я больше всего хочу вас любить. Начну с того, что предложу вам поздний ужин — вы такая тоненькая. Затем я отвезу вас домой. Если, конечно, вы захотите туда возвращаться.

— Вы убеждены, что это на самом деле всё? — Она ощутила прилив слабости, вызванной тем, что на место страха приходило нарастающее чувство доверия.

— Ну так решено? Для меня очень много значит побыть с вами, показать вам свой дом.

Он так все сказал, что отказаться было невозможно. В конце концов, он для нее так много сделал тем вечером: она просто не имела права отплатить ему недоверием и неблагодарностью.

Но когда она увидела дом в конце аллеи, светящийся под луной как сказочный дворец, окруженный белой колоннадой, Ребекка чуть не начала упрашивать повернуть машину назад. Но Космо уже рассказывал ей одну из историй своего детства — как еще мальчишкой он свалился с какого-то старинного дуба, но его мать была больше обеспокоена сломанной веткой, чем его сломанной ключицей. И вот лимузин подъехал к парадному подъезду, и Космо помог ей выйти. Дверь дома им открыл негр, отзывавшийся на имя Абрахам. Космо ввел ее внутрь под руку, как почетную гостью.

— Добро пожаловать в Бон Ви, — сказал он; радость и гордость звучали в его словах, эхом отдавшихся в длинном полутемном холле.

Большая толстая дверь слева от них отворилась. Ребекка успела увидеть книжные шкафы со стеклянными дверцами, блестевшими под неярким светом. Из библиотеки вышел молодой человек. В руках у него была какая-то книга, указательный палец придерживал нужную страницу. Он был тоньше Космо и значительно младше его. Волосы его были по моде довольно длинные, одет он был в джинсы и хлопчатобумажную рубашку. Однако мужчины были очень похожи. На лице его появилась улыбка: