Прижав руки к груди, Гвоздь указал двумя указательными пальцами в сторону дома.

– Готов поспорить, что эти красавчики там, – прошептал он, взглянув на меня, но я вглядывалась в пространство за домом. Хотя небольшой холм отчасти закрывал мне обзор, было видно, что над лесным массивом завис, словно нимб, освещенный круг.

За изгибом дороги что-то есть.

Я хотела предложить своим сообщникам подобраться к этому нимбу, но стальная дверь вдруг открылась, и из дома вышли трое. У Ноа перехватило дыхание.

Лоуэлла и Майерса я узнала сразу. Третий человек был в военной форме. Я обернулась к Ноа, и он кивнул. Даже во мраке бросалась в глаза его смертельная бледность. Значит, это тот самый офицер, которого он видел на аллее.

Вот они, исполнители «Проекта Немезида».

Вслед за ними вышел и четвертый человек. Невысокий, крепко сбитый, с короткими темными волосами, в такой же серой форме, какую мы с Гвоздем видели на солдатах первого конвоя. Он проворно запрыгнул в один из джипов, Майерс и Лоуэлл последовали за ним. Взревел мотор. Эти трое проехали мимо нас очень близко, а офицер зашел обратно в дом. Через пару минут мы опять остались одни.

Ноа, прерывисто дыша, присел на траву.

– Надо туда проникнуть, – прошептал Гвоздь.

Я протянула руку и прикоснулась к плечу Ноа. Он коротко кивнул и поднял вверх большой палец – все в порядке.

Я отступила назад.

– Сначала нужно посмотреть, что там, за изгибом дороги. Откуда доносится этот звук.

Но Гвоздь уже вышел из своего укрытия за стволом дерева.

– А в дверь можно заглянуть по дороге. Я хочу…

И тут что-то громко щелкнуло. Красные лучи пронзили небо над нами.

– Э-э, нет! – Гвоздь, как ошпаренный, метнулся назад к нам. – Я думаю…

За деревьями взревела сирена сигнализации. Я в ужасе смотрела на солдат, выбегающих из одноэтажной постройки.

Гвоздь сжался, прижав ладони к ушам.

Ноа смотрел на меня с неприкрытым ужасом.

Из моих легких со всей силой в ночной свежий воздух вырвался крик:

– БЕЖИМ!

29

Ноа

Я знал, что это плохая идея!

В панике я бросился наутек через лес. Лучи фонарей шныряли в кронах деревьев над моей головой. Я слышал рев двигателей, чувствовал запах паленой резины от шин. Я не знал, куда бегу. Не видел Мин и Гвоздя. Не видел забора. Озера. Шоссе. Своего «Тахо». Единственное, чего мне хотелось, так это как можно быстрее унести ноги, а в мозгу скребла неотступная мысль: мы облажались.

Я увидел Мин, бегущую впереди. Потом, слева от себя, – Гвоздя, который чертыхался, продираясь сквозь колючий кустарник. Я ничего не видел дальше трех метров и мог лишь стараться уворачиваться от ветвей и не попадать в скрытые листвой ямы. Вот сейчас я врежусь в дерево, потеряю сознание, и меня схватят. Чудесное завершение чудесного дня.

Я же не хотел сюда ехать. Забраться ночью на территорию военной части! Что в этом хорошего? Вышло в точности так, как я себе представлял финал этого «приключения».

Я бы даже высказался по этому поводу, но Гвоздю нравилось выставлять меня в невыгодном свете перед Мин.

И теперь, из-за собственной гордыни, я бегу через лес, спасаясь от вооруженных солдат.

Прямо передо мной возникло дерево. Я дернулся вбок. От ствола уклонился, но в Гвоздя врезался.

– Смотри, куда прешь! – Он оттолкнул меня, и я оказался на узенькой оленьей тропке, прорезавшей подлесок. Я был слишком напуган, чтобы отвечать. Мысли целиком занимали картины наказаний за нарушение границ военного объекта с ядерным оружием. Я бежал, бежал и остановился только тогда, когда кто-то вышел мне навстречу из зарослей кустарника.

– Эй, ребята! – Мин встревоженно махала нам, указывая в сторону опушки прямо перед нами. – Я видела, как отдалялись огни фар. Думаю, они нас обогнали. Проехали дальше по дороге.

Гвоздь вгляделся в открытое пространство впереди.

– Забор ведь не может быть далеко, верно?

Мин взглянула на меня. Я лишь развел руками. Во время бегства я не обращал внимания ни на что, кроме следующего шага.

– Дорога, во всяком случае, там, – Мин кивнула вправо. – Значит, нам надо перебраться через эту опушку и потом держаться левее. Если будем двигаться все время на запад, то рано или поздно упремся в забор. Потом выберемся наружу и найдем машину.

Я судорожно сглотнул. Бедный мой «Тахо», стоит там и ждет, когда его найдут.

Мин с Гвоздем побежали вперед через опушку. Я, ссутулившись, последовал за ними, чувствуя, что напряжен до предела.

Оказалось, все это не стоило труда.

Не прошло и нескольких секунд, как нас накрыли.

Кустарник буквально взорвался позади нас, и на прогалину вырулили два квадроцикла.

Мин повернулась, схватила меня за руку, и мы постарались догнать Гвоздя, который мчался вперед.

Но мотовездеходы были быстрее. Не прошло и нескольких секунд, как они на крутом вираже перерезали Гвоздю путь. Потом, как в плохом фильме, они начали кружить, заставляя нас сбиться в кучу.

Сердце готово было выпрыгнуть у меня из глотки. Вот это называется – вляпались.

Кто-то выкрикнул команду. Квадроциклы остановились по обе стороны от нас. Четверо солдат в очках ночного видения, вооруженные автоматами, спрыгнули на землю. Никто из них не обратился к нам, но мы инстинктивно подняли руки вверх. Один из солдат сказал что-то в рацию, прикрепленную к его плечу.

– Эй, ребята! – отважился Гвоздь. – Что происходит?

Повисла пауза.

– Что-то не так? – настаивал Гвоздь.

Ответа не было. Люди с лицами, будто высеченными из камня, молчали. С меня градом катил пот.

– А вы разговорчивые, – продолжал хорохориться Гвоздь.

Секунды напряжения растягивались в минуты, а мы все так же стояли в тишине, глядя на четверых солдат, наставивших на нас оружие. В конце концов, на лужайку выехал третий мотовездеход. Он подъехал к нам ближе двух первых, свет фар ослепил меня.

С него спешились двое. Один, с рябым лицом и офицерской выправкой, был в серой форме. Солдаты заметно напряглись под его пристальным взглядом.

– Это он, – шепнула Гвоздю Мин, и тот коротко кивнул.

– Это он застукал нас в кабинете Лоуэлла в ту ночь, – пояснила она мне полушепотом.

Второго я узнал сам. И почувствовал прилив облегчения.

– Шериф Уотсон? – заговорил я.

Офицер жестом приказал солдатам снять очки ночного видения. Все эти ребята оказались моложе, чем я ожидал, – суровые парни лишь немногим за двадцать. Один из них вскинул оружие на плечо и включил на каждом из квадроциклов галогеновые лампы, создав поле света, как на месте преступления.