Ночное Солнце глубоко вдохнул густой белый дым. Через несколько секунд жар стал столь сильным, что мужчин прошиб пот. Их бронзовые тела блестели от влаги. Они молча сидели в жаркой темноте, курили и расслаблялись; их легкие пылали. Ночное Солнце, закрыв глаза, прислушивался к шипению воды на раскаленных камнях.

Как всегда в ойникага типи, он ощущал мощную энергию. Делая долгие очищающие вдохи, молодой вождь тер ладони о грудь. Энергия проникала внутрь, наполняла и исцеляла его. Вскоре он ощутил, как тяжесть ушла из его тела, и прояснились мысли.

— Теперь ты будешь говорить, — прозвучал мягкий, но повелительный голос Идущего-по-Следу.

Ночное Солнце смахнул капли пота с глаз и взглянул на Идущего-по-Следу. Мудрый вождь смотрел на него и ждал.

Он никогда не лгал Таинственному Воину. Не станет лгать и теперь. Здесь, в этом удобном месте, он наг и близок земле и духу. Он не станет оправдываться. Будет говорить только правду.

— Я болен, — начал Ночное Солнце. — И не достоин, носить имя лакотского вождя.

— Продолжай.

— Я поддался плотскому соблазну. Лишил девственности златокудрую белую пленницу.

— Знаю. — В голосе Таинственного Воина слышался укор. — Ты поступил неправильно, сын мой.

— Да, — повторил Ночное Солнце. — Не прав.

— Ты опозорил себя. Лакоты не мстят женщинам и детям.

Ночное Солнце грустно покачал головой:

— Мне не следовало привозить ее сюда. Жаль, что так получилось. Жаль, что я обидел ее.

— Отчаяние не покидает тебя, — задумчиво промолвил Идущий-по — Следу.

— Да, я страдаю.

— Если сердцем ты любишь эту белую деву, то мог бы…

— Нет, — быстро ответил Ночное Солнце, отчаянно желая верить своим словам. — Я хотел ее. И только.

Идущий-по-Следу кивнул.

— Тогда отпусти ее.

— Да, я не стану дольше откладывать. Она уедет завтра же.

Широкое мрачное лицо Идущего-по-Следу смягчилось.

— Возможно, она не желает покинуть нас.

— Она изнеженная, богатая дочь американского генерала, поэтому захочет уехать. Я отошлю ее к отцу.

— Так тому и быть, — сказал Идущий-по-Следу. Ночное Солнце почувствовал себя немного лучше. Приняв решение, он вернулся в жилище Кроткой Оленихи. После того как бабушка заснула, Ночное Солнце сообщил Марти, что собирается отправить ее домой.

Девушка была ошеломлена. Сколько раз она видела его таким — замкнутым, твердым, недосягаемым.

— Очень хорошо, — сказала она. — Я отправлюсь домой, но не раньше, чем ты мне все объяснишь. — Марти вздернула подбородок. — Я требую. Ты многим мне обязан.

Ночное Солнце устало вздохнул:

— Да, я знаю.

— Ну и?..

Он кивнул в сторону выхода из типи, показывая, что они не должны беспокоить спящую бабушку. Но едва они оказались у входного полога, Марти положила ладонь на его руку.

— Мы не можем выходить наружу. Нельзя оставлять ее одну.

Ночное Солнце кивнул. Марти присела у входа и обхватила руками колени. Он сел рядом, лицом к ней.

— Все началось одним холодным снежным утром 1864 года. Мне было десять лет, и…

Ночное — Солнце поведал ей все. По его словам, он был озадачен не меньше Марти, что отец не приехал за ней.

Вся горькая правда раскрылась перед Марти, и она печально посмотрела на милое ей лицо. Если бы ее любимый встретился с отцом, один из них неминуемо умер бы.

Девушка поднялась.

— Спасибо, спасибо за… — Ее голос сорвался. — Я буду в нашем… в твоем типи.

И Марти исчезла в ночи. Разрываясь между любовью к полукровке и отцу, она шла к типи, где жила с мужчиной, с которым на следующий день ей предстояло расстаться.

Сердце Ночного Солнца сжалось. Горестные думы одолевали его. Он тяготился одиночеством, и ему уже не хватало Марти.

В другом конце типи Кроткая Олениха, слышавшая все до единого слова, молча улыбалась своим мыслям.

В полночь старая индианка поднялась с постели и подошла к Ночному Солнцу.

— Сердце, которое не умеет прощать, умирает, — сказала она.

Ночное Солнце нахмурился.

— Ступай в постель.

— Я хорошо себя чувствую. Иди к себе.

— Я останусь здесь до утра…

— Нет, ты уйдешь, — прервала его бабушка. — У тебя измученный вид. Иди домой и поспи.

Слишком усталый и взволнованный, чтобы спорить, Ночное Солнце поднялся, поцеловал ее и вышел из типи! Он хотел снова отправиться на крутой берег, но спина у него ныла, а к тому же было слишком прохладно. Ноги сами понесли Ночное Солнце к его жилищу.

Уже перевалило далеко за полночь. Она наверняка спит, он сам измотан, а завтрашний день будет долгим и трудным.

Ночное Солнце вошел и тихо разделся, стараясь не потревожить Марти.

Сердце его разрывалось от горя. Горячие слезы навернулись ему на глаза. Он не плакал с десяти лет. Ночное Солнце проглотил ком в горле.

Холодная рука прикоснулась к его плечу, и он увидел рядом Марти с полными слез глазами.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Не отсылай меня. Я хочу остаться с тобой.

Ее признание — вот что было нужно ему в ту минуту. Задыхаясь от счастья и волнения, не стесняясь своих слез, Ночное Солнце заключил Марти в объятия.

— С той минуты, как ты взглянула мне в глаза на залитой лунным светом веранде, я понял, что никогда не отпущу тебя.

Уткнувшись лицом в его плечо, Марти рыдала:

— Я думала, что не нужна тебе и…

— О Висинкала! Ты так нужна мне! Прости меня за все, что я сделал. Я люблю тебя, Висинкала. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

— Да, Ночное Солнце.

Слезы текли по щекам Марти, но она улыбалась, и ее изумрудные глаза выражали обожание и облегчение.

— Не плачь, милая. Все будет хорошо. Пожалуйста, не плачь.

— Я…. я не плачу.

— Я люблю тебя больше жизни, Марти. Я не смогу жить, если ты оставишь меня.

— Я никогда не оставлю тебя. Никогда!

— Благодарю тебя, любимая. — Ночное Солнце приник к устам Марти и тихо поклялся, что больше никогда не заставит ее плакать. — Я люблю тебя, — повторил он. — Люблю тебя. Если и ты любишь меня, ничто, кроме этого, не имеет значения.

— Люблю, — радостно отвечала она. — А ты действительно любишь меня?

— Я обожаю тебя, Марти.

Их губы вновь слились в нежном, томительном поцелуе.