положение заставляет меня расходовать много сил на ведение дальней разведки, а посему поддержание тесной связи с Лучками для меня будет крайне обременительно, а иногда и не по силам. Прошу категорических указаний начальнику конницы, которая будет находиться в Лучках, о поддержании со мною связи. Желательно выдвижение от конницы промежуточного поста и заставы на перекрестке дорог Вадимовка – Лучки и Халкидон – Петровичи».

Прошло еще 17 часов, и полковник Мельников снова доносит генералу Смолину, но уже не из Вадимовки, а из Благодатного:

«12 октября 1922 г. 21 час 10 минут, поселок

Благодатный.

Наштагруппы Сибирской.

Высланный в 4 часа 12 октября из Вадимовки разъезд с донесением в Халкидон обнаружил в этом селе красных и вынужден был вернуться обратно. На рассвете 12 октября на западном берегу Восточного рукава реки Лефу был обнаружен переправившийся противник и замечены усиленные работы по устройству переправ через тот же рукав. Наша артиллерия с утра начала обстрел места работ и частей противника. Несмотря на это, красные продолжали сосредоточение на западном берегу Восточного рукава с намерением дальнейшего продвижения к Вадимовке. От прибывшего ко мне разъезда Иркутской дружины, следовавшего через Лучки, я получил подтверждение сведений о занятии противником Халкидона и Монастырища и об отходе наших частей в южном направлении и, кроме того, сообщение о том, что Лучки, вопреки директиве № 3879/оп, никакой нашей частью не занято. Вслед за сим моим разъездом было донесено, что из Халкидона на Лучки двигается большая колонна противника, которую наш бронепоезд из района Манзовки обстреливает артиллерийским огнем. Дабы не подвергнуть себя риску полного окружения и отдельного поражения, я решил из Вадимовки отойти на Петровичи, а затем через деревню Новая Бильмановка в поселок Благодатный, откуда искать связи с остальными частями группы. Выступил из Вадимовки в 13 часов и в 19 часов 12 октября прибыл в поселок Благодатный. Прошу ориентировки и дальнейших указаний. Прилагаю донесение № 132, которое было направлено через Халкидон, но не могло быть доставлено, вследствие занятия противником последнего.

№ 0136

Полковник Мельников».

Донесение это было получено генералом Смолиным 13 октября, когда группа уже была в селе Вознесенском.

XII

Подготовка белых к решительному бою

Вопрос с пополнением частей Земской рати. – Обстановка в Приханкайском и Гродековском районах. – Обстановка в Шкотовском и Тыловом районах. – Поволжская группа в Никольск-Уссурийском. – Положение на участке Сибказгруппы за 9—11 октября

В данной главе мы не будем касаться общеполитического положения Приамурского Земского края, которое достаточно подробно уже обрисовано в книгах генерала Болдырева, Руднева, генерала Петрова и Парфенова-Алтайского. Мы ограничимся приведением различных документальных данных, кои отсутствуют в работах четырех названных авторов, но которые, на наш взгляд, являются и достаточно характерными для описываемого времени, и необходимыми для точного уразумения обстановки.

Нам уже известно, что, в целях успешного проведения борьбы с большевиками, воевода решил прибегнуть к мобилизации бывших военнослужащих, которым надлежало пополнить малочисленные ряды дружин Земской рати. Сохраненный судьбою приказ по Западно-Сибирскому отряду от 3 октября 1922 г. № 01011, отданный в селе Черниговке полковником Аргуновым, нельзя как лучше рисует нам тот предел пожеланий командования Земской рати, который оно ставило частям на предстоящую и уже начавшуюся борьбу с красными. Вот текст приказа:

«По получении пополнения в частях отряда иметь:

1) офицерские роты;

2) конные эскадроны до 50 сабель (в Омской дружине до 100 сабель);

3) команды пеших разведчиков до 50 штыков;

4) пулеметные команды на 4 пулемета (в Омской дружине – 6 пулеметов) и

5) по четыре (4) роты стрелковых (в Омской дружине – 5 рот), рассчитанных на два батальона.

В стрелковой роте иметь 3 взвода, по 2 отделения в каждом. Отделения разбить на 2 звена. В каждом отделении иметь 3–5 человек теперешнего состава, а в звене – 2–3.

Кадр рот по указанному расчету составить 4 октября и именные списки на него доставить мне 5 октября. Особо выдающихся унтер-офицеров теперешнего состава, остающихся без должностей при настоящем развертывании и годных на должности взводных и фельдфебелей в числе не более 18, зачислить в резерв и иметь при офицерских ротах.

Теперь же приготовиться к быстрому составлению именных списков на прибывающих, причем должны быть записаны адреса семьи прибывшего и двух его хороших знакомых».

Таковы были задания, а что же дала действительность?

Ответ на это мы находим в ряде донесений полковника Попова (начальника штаба Восточно-Сибирского отряда) командующему Сибирской группой.

9 октября полковник Попов доносит, что «сего числа от Никольск-Уссурийского воинского начальника прибыло на пополнение отряда 296 ратников, которые от Городской управы обмундирования не получили. Ранее на образование кадра Красноярской дружины прибыло 24 офицера, 2 чиновника и 25 солдат.

10 октября полковник Попов доносит о прибытии от воинского начальника 17 ратников, 11 октября – о прибытии только одного ратника.

Надо полагать, что на этом дело формирования и пополнения Восточно-Сибирского отряда и закончилось, так как события последующих дней оказались весьма чреватыми для белых и вряд ли кто-либо из призываемых, не явившийся по тем или иным причинам к воинскому начальнику ранее, возымел желание отправиться теперь на пополнение Земской рати.

Тут мы можем также отметить, что «пополнения» подчас прибывали и туда, где они были совершенно не нужны. Правда, в подавляющем большинстве таких случаев такие пополнения прикрывались именем «добровольчества».

В уверенности неизбежного получения вызова от воинского начальника некоторые из подлежащих призыву обращались к знакомым им начальникам воинских частей или учреждений, и последние обычно с охотой принимали таких «добровольцев».

В Восточно-Сибирскую артиллерийскую дружину (приданную, как то мы уже знаем из предыдущих глав, Сибирской казачьей группе) добровольцами поступило перед самым походом 3 офицера и 4 или 6 кадет Хабаровского кадетского корпуса. Кадеты были добровольцами без кавычек, так как по своему возрасту они призыву не подлежали. Офицеры же были, пожалуй, скорее добровольцами в кавычках, чем добровольцами без кавычек. Кадеты и два молодых офицера (один из них – казак, другой из авиашколы, и оба к артиллерии никакого причастия не имевших) за время похода все время находились в боевой и действующей части дружины, третий же офицер (кадровый артиллерист-офицер) никакого желания воевать не изъявлял, и, так как по чину и стажу он должен был бы занимать какую-либо должность в дружине, а свободной таковой не имелось, то он к полному своему удовлетворению был оставлен командиром дружины при базе в Никольск-Уссурийске.

Этой иллюстрацией мы и закончим данный отрывок.

Оперативная сводка генералом-квартирмейстером Земской рати к 12 часам 8 октября № 1653/оп, подписанная Генерального штаба полковником Озолиньш, дает следующие данные о положении