— Господи. Ну какой шапки? Уходите, прошу вас, не нужна нам никакая шапка! — хозяйка квартиры обошла меня и распахнула входную дверь: — Уходите, прошу вас, уходите отсюда!

Мои попытки объяснится проносились мимо сознания женщины, как будто она была глухая. Меня начали теснить к двери, я уперся, на шум прибежал мужчина в спортивном костюме, такой-же неадекватный. Нет, рукоприкладства не было — меня просто пытались вытеснить за порог, не слушая, и безостановочно повторяя, что им ничего от меня не нужно. Я еще держался в проеме двери, когда за моей спиной громко защелкали замки и послышался звук открываемой двери. Я оглянулся — в дверях квартиры напротив стояла пожилая женщина, глядя на нас вполне разумными глазами, поэтому я сделал шаг назад, позволив этим психам захлопнуть дверь перед моим носом и шагнул в сторону соседки.

— Здравствуйте. — я показал удостоверение.

— Вы кто? Этот, как его, риелтор? — женщина достала из кармана халата очки, надела их на нос и склонилась близко-близко к раскрытой книжке в красной обложке.

— Я из уголовного розыска. Хотел спросить…

— А что, сейчас риелторы еще и милицию подключили уговаривать квартиру продать? — женщина, необычайно ловко отступила из подъезда в квартиру и попыталась захлопнуть дверь, но я был быстрее. Я понял, что мне суждено, как Алисе, бесконечно бродить в этой Стране Чудес, общаться с исключительно с психами, если я не добьюсь ответов от этой женщины.

Я вставил ногу, обутую в тяжелый ботинок, между дверью и косяком, не давая соседке скрыться в своем жилище и быстро затараторил:

— Послушайте, я никаких риэлтеров не знаю. Я из милиции, мы изъяли шапку у грабителя и получается, что эту шапку заказывала в ателье хозяйка той квартиры, а заявления о том, что шапку у нее сорвали…

— Точно! Была шапка! — давление на дверь мгновенно прекратилось и я, по инерции, чуть не упал во внутрь квартиры, чудом удержавшись на ногах — соседка, перестав выдавливать меня наружу, стояла посреди коридорчика, глубокомысленно задрав голову вверх.

— Была шапка! — тетка радостно ткнула меня пальцем в грудь: — Я вспомнила! Шикарная такая шапка, из черной лисы. Я еще спрашиваю, Аньку-то, — почем работа тебе встала? А она смеется, по деньгам говорит…

Было сложно представить, что сумасшедшая Анна Михайловна способна смеяться, но я молчал, боясь прервать поток, хоть какой-то, информации.

Наконец, женщина смогла унять свои эмоции, еще раз уточнила, не связан ли я с риелтерами, после чего пригласила в квартиру.

История, рассказанная соседкой, была для меня непонятной и не торопилась давать ответы на связь Кривошеева Сергея с изъятой шапкой из меха чернобурки. Со слов соседки, у Анны Михайловны кроме мужа была дочь — Софья Белоцерковская, умница, красавица, студентка Политехникума по специальности «оператор ЭВМ». Осенью, как в Городе полетели «белые мухи», Софа стала щеголять в красивой, пушистой ушанке из меха чёрно-бурой лисы, что вызывала искреннее восхищение соседки. Проходив несколько дней в шикарном головном уборе, Софа стала попадаться на глаза в простой вязанной шапочке, а на вопрос соседки, куда делось меховое чудо, девочка пожаловалась, что шапка слишком теплая, и, к примеру, в метро, в ней очень жарко ехать.

А однажды в дом Белоцерковских пришла беда. Софья не вернулась вечером из техникума. Родители всю ночь бегали по окрестным дворам, пробежали даже дорогу до техникума, обзвонили всех знакомых девочки и все больницы и морги, после чего отправились в милицию, подавать заявление. Милиция заявление приняла, а, через пару часов сообщила, что девушку, похожую на их дочь, обнаружили в подъезде одного из домов Спокойного центра.

На счастье, родителей, какой-то добрый самаритянин, приняв девушку за пьяную, по доброй сибирской традиции затащил ее в тепло, разместив ее на лестничной площадке, со всеми возможными удобствами, у чугунной батареи отопления, а утром жильцы дома, попытавшись выгнать разоспавшуюся «пьянчушку», поняли, что с молодой девочкой что-то не в порядке и вызвали «скорую помощь».

Потерпевшая была без сознания, имела многочисленные травмы тела и головы, поэтому сотрудник милиции, возможно это был Руслан, съездив с родителями в больницу, и проведя опознание, осмотрел одежду Софьи, обнаружил в мешке, что предоставила ему сестра-хозяйка больницы, отсутствие обуви и шапки. Из этих фактов оперативник сделал вывод о том, что гражданка Белоцерковская, с большой вероятностью, стала жертвой дорожно-транспортного происшествия, и попытался передать материалы дознавателям ГАИ. Но те ребята были тоже не пальцем сделаны. Они выехали в район обнаружения тела, провели осмотр местности, и, с благодарностью вернули тоненькую стопку материалов, указав, что никаких признаков наезда на пешехода они не обнаружили, а, в этом случае, загадочное происшествие попадает под юрисдикцию территориального органа внутренних дел.

Софья очень долго пролежала без сознания, поэтому материал о произошедшим с ней болтался в дежурной части Дорожного РОВД, пополняясь очередной справкой дежурного опера, что со слов врачей гражданка Белоцерковская остается без сознания, и опрос ее невозможен.

Постепенно родители Софьи, каждый день посещавшие ее в больнице, на фоне отсутствия положительной динамики, превратились в неадекватных существ, с которыми я столкнулся, прошел ноябрь, наступил декабрь, яркой молнией, сверкнуло радостное известие, что Софья очнулась, но счастье родителей сменилось новой волной боли и безнадеги — их ребенок была практически овощем. Девушка механически жевала пищу, которую ей совали в рот ложкой, механически пила то, что давали пить, позволяла ухаживать за собой, и на этом все — умница и красавица, радость мамы и папы, пребывала где-то внутри себя, не реагируя ни на что.

А в довершении всего, к Белоцерковским стали настойчиво стучатся, якобы представители риэлтерского агентства, предлагавшие несчастным родителям срочно продать новую квартиру в центре города, переехать в старый дом на окраине, а на разницу поместить дочь в частный медицинский центр, где ей обязательно должны помочь.

Поблагодарив мой бесценный источник информации, я откланялся и двинулся во вторую больницу «скорой медицинской помощи», где, в отделении нейрохирургии уже больше месяца пребывала в своем растительном безмолвии молодая девушка Софья Белоцерковская.

Осознание ситуации возникло у моей голове в тоже самое мгновение, когда я, придерживая на плечах свой личный медицинский халат, что постоянно