В строю остаются двое: Миша Жук и я. Остальным требуется медицинская помощь. Выскакиваю на кокпит. Укрывшись за платформой, целюсь в фигуру, стоящую за турельной установкой. Сейчас самое главное устранить стрелка, что позволит протянуть несколько минут. Нам нужно продержаться всего несколько минут!

Густой дым, пробивающийся из-под крышки отсека, попадает в глаза и легкие, мешает целиться… Выстрел, второй, третий. Попал! Стрелок складывается пополам и оседает на палубу надстройки.

В ответ на мою стрельбу оживляются британцы. Их катер срывается с места и обходит нас с другой стороны. Произвожу пару выстрелов по быстроходному катеру. На всякий случай. Для острастки. Чтоб не подходили слишком близко. Обернувшись, оцениваю дистанцию до «Пантелеева»… Две с половиной мили. Далековато. А неприятель уже в трехстах метрах.

Выглядывая из-за платформы то с одной стороны, то с другой, наблюдаю за движением двух катеров. В магазине винтовки остается два патрона. Палить из «беретты» бесполезно — не та дистанция для точной стрельбы из пистолета. Лучше приберечь его боезапас на тот случай, если предстоит принять ближний бой.

Взгляд падает на открытый рундук с аварийными принадлежностями. Несколько свернутых рулонами надувных жилетов, фонарь, три фальшфейера, семь разноцветных сигнальных ракет, огнетушитель, ярко-оранжевый фал с буем и карабином на конце, плавучий якорь, черпак, нож…

Открыв люк моторного отсека, хватаю огнетушитель и нещадно расходую запас его содержимого, гася занимающееся пламя. Затем выбираю сигнальную ракету красного цвета и, отвинтив ее крышку, выпускаю заряд в небо. Я надеюсь, что сигнал заметят на ходовой рубке «Адмирала Пантелеева» и предпримут срочные меры.

* * *

Катер береговой охраны в одном кабельтове. Он подходит по левому борту с кормы. Британцы подбираются к правому борту и находятся на таком же расстоянии. Прицелившись, произвожу выстрел в британца, сидящего на руле. Их катер резко виляет в сторону. Стало быть, попал. В ответ звучит короткая пулеметная очередь с филиппинского катера. Пули крошат правый угол кормы «Миллениума». Остается последний патрон.

— Миша, что у тебя?!

— Заканчиваю. Осталось два абзаца.

Осторожно высунувшись из-за платформы, ловлю в прицел филиппинца, сменившего у пулемета поверженного стрелка. Выстрел. Филиппинец исчезает. Бросив винтовку с пустым магазином, вытаскиваю из-за пояса пистолет. Катер все ближе. За турельной установкой снова маячит чья-то фигура. Господи, сколько же вас на этом долбаном катере?!

Уже слышен гул тарахтящего дизеля. Кто-то кричит в мегафон по-английски, обращаясь к моей команде. Из набора фраз понимаю лишь одно словосочетание: «Предлагаем сдаться…»

— Ага, сейчас, — ворчу я, доставая из рундука фальшфейер.

Британцы явно спешат. Два мужика на его борту постоянно поглядывают в сторону нашего военного корабля и упрямо идут на сближение. Подходит и патрульный катер.

— Отдайте документ, поднятый вами со дна бухты! — кричит один из них по-русски. — Отдайте документы и проваливайте ко всем чертям — мы вас отпустим!..

Высунувшись, произвожу в ответ несколько выстрелов из пистолета. Быстроходный катер вновь виляет в сторону. А в ответ по корпусу катера стучат пули, выпущенные британцем из короткоствольного пистолета-пулемета. Теперь вскрикивает от боли Михаил. Оглядываюсь на разбитую стеклянную дверь салона. Жук сидит на полу. Правой рукой держится за окровавленную шею, левой сжимает микрофон и дочитывает последние строчки из журнала Иванцова. Вместо его привычного голоса слышу хрипы… Почти успели. Еще пара минут, и весь текст будет записан на пленку специалистами радиотехнической боевой части «Пантелеева».

Британцы подходят почти вплотную, поливая борта «Миллениума» пулями из скорострельного оружия. Прячась за платформой, поджигаю фальшфейер и бросаю в проплывающий мимо быстроходный катер. И тут же высаживаю последние патроны в его пассажиров. Не бог весть какая мера противодействия, но все же… Один из них падает, роняя пистолет-пулемет. Второй, пригнув голову, увеличивает обороты двигателей и уходит из-под обстрела. Катер уплывает прочь, оставляя дымный след горящего в открытой кабине фальшфейера. Этих шуганули. А что с настырными филиппинцами? Оборачиваюсь к левому борту и вижу нависающий над кокпитом серый нос патрульного катера. Он медленно подходит к нам, намереваясь пришвартоваться. С верхней турельной установки прямо на меня глядит черное отверстие ствола крупнокалиберного пулемета. Хреновое зрелище.

Я понимаю, что моряки с большого противолодочного корабля не дадут нас в обиду. Однако они находятся как минимум в одной миле, а вооруженные филиппинцы, подстрекаемые друзьями-британцами, уже готовят швартовые концы.

* * *

Бросив на палубу бесполезный пистолет, я молча жду своей участи. И вдруг сквозь равномерную работу судового дизеля слух ловит нарастающий стрекот винтов вертолета. Звук летящего «Ка-27» я не спутаю ни с каким другим. Даже если в небе одновременно появится несколько различных «вертушек», я все равно его узнаю.

Задрав голову, я вижу приближающийся вертолет серо-белой расцветки с ярко-красными звездами на киль-шайбах. Дверь его грузовой кабины полностью сдвинута; из чернеющего проема торчат несколько стволов.

Противолодочный «Ка-27» не имеет броневой защиты и бортового стрелкового вооружения, однако при неполной заправке вполне способен принять в грузовую кабину полдюжины морских пехотинцев с полной амуницией. Именно так и решил поступить командир БПК, дабы оказать нам скорейшую поддержку.

«Вертушка» летит на высоте полсотни метров. Скорость относительно небольшая. Вертолетчики, безусловно, рискуют — крупнокалиберный пулемет собьет его в два счета. В данном случае они рассчитывают на благоразумие и страх филиппинских пограничников. Ведь всего в миле от разыгравшихся событий находится грозный военный корабль, оснащенный самым современным вооружением. Вряд ли кто-то из команды небольшого катера захочет испытать на своей шкуре его мощь.

Предупредительная очередь из ручного пулемета, торчавшего из проема грузовой двери, рисует на поверхности воды ровный ряд фонтанчиков всего в двадцати метрах от левого борта патрульного катера. Он тут же выпускает из короткой трубы облачко темно-серого дыма и послушно отваливает в сторону…

Тихий океан; юго-западная акватория Филиппинского моря.

Борт БПК «Адмирал Пантелеев».

Настоящее время

— Самое удивительное не в том, что чудеса случаются. А в том, что их еще не обложили налогами, — вздыхает Горчаков, провожая взглядом носилки с Висенте и Игорем Фурцевым.

Моряки помогают перебраться с борта тонущего катера на палубу «Адмирала Пантелеева» раненым Георгию и Михаилу. Я, Инга, Джиан и Ампаро поднимаемся по штормтрапу самостоятельно. Первым на палубе нас встречает Сергей Сергеевич. Он благодарит и крепко пожимает каждому руку. Даже незнакомым ему филиппинцам.