ты не знаешь меня — совсем. Давай поговорим просто как двое людей, которые интересны друг другу, без титулов и имён. Позволь мне узнать тебя и узнай меня сам. Если и тогда ты не изменишь своего мнения, то пусть всё будет как есть».

Инэрис нажала «отправить» и отложила комм.

***

Дезмонд просыпался медленно — сказывалось напряжение последних дней. С трудом приоткрыв глаза, он долго смотрел на бесконечную звёздную даль, окружившую его со всех сторон.

Здесь было тихо и спокойно, как в бескрайнем океане, только не было ни ветра, ни волн. Уже какое-то время истребитель дрейфовал, и нужно было решать, что делать дальше, потому что воздуха оставалось всего на несколько часов. Однако, что дальше — Дезмонд не знал. Ему было так плохо, что он не хотел думать ни о чём. Бесконечная даль и медленно плывущие на него звёзды успокаивали, и ему хотелось остаться в этом покое ещё хотя бы ненадолго.

Дезмонд всё смотрел и смотрел в эту гипнотизирующую бездну, пока не понял, что именно разбудило его — под ногами, там, где лежал вещмешок, тихо пиликал комм. Звонок был незнакомый, и это на секунду смутило Дезмонда, а потом он стремительно отщёлкнул пряжки и, заглянув в мешок, чертыхнулся.

В мешке лежали книга, коммуникатор, сменная рубашка и пара гражданских брюк — ничего из этого не принадлежало ему.

В бессильной злобе Дезмонд стукнул по приборной доске, и тут же на ней замигал индикатор кислорода.

Дезмонд тихо рыкнул и посмотрел перед собой, пытаясь снова вернуться в то же состояние покоя, которого лишился только что.

Комм продолжал тихонько пиликать под ногами.

Дезмонд вздохнул и взял его в руки, а затем повертел в пальцах. Звонили не ему. Ему вообще теперь никто не мог звонить, и вовсе не потому, что у него не было комма. Он лишился всех, кто значил для него что-то, и для кого значил что-то он сам. Будто бы волна, накатившая из темноты космоса, затопила грудь тоской.

Дезмонд откинул чехол и посмотрел на экран.

Письмо было личным, но Дезмонд не успел отвернуться до того, как прочитал адресованные в пустоту слова: «…пожалуйста, дочитай это письмо…»

Тоска, сквозившая в этой фразе, запела в унисон с его собственной тоской и, поколебавшись секунду, Дезмонд принялся читать:

«Привет. Пожалуйста, дочитай это письмо. Мне очень жаль, что всё между нами вышло так нелепо. Я понимаю, тебе трудно принять меня такой, какая я есть. Давай просто представим, что ты не знаешь меня — совсем. Давай поговорим просто как двое людей, которые интересны друг другу, без титулов и имён. Позволь мне узнать тебя и узнай меня сам. Если и тогда ты не изменишь своего мнения, то пусть всё будет как есть».

Дезмонд закрыл глаза и стиснул зубы. Слова отзывались эхом в мозгу и были будто бы адресованы ему самому, — а может быть, сказаны им самим. Дезмонд отложил коммуникатор и глубоко вздохнул.

Тьма космоса накатила с новой силой, но теперь она казалась удушающей, как его собственное одиночество.

Дезмонд заставил себя успокоиться и снова взял в руки комм.

«Только если без имён», — ответил он.

И спустя секунду, будто там, на другом конце также ждали его ответа, откликнулось эхо:

«Без имён».

На какое-то время наступила тишина, а затем пришло ещё несколько строк:

«Знаешь, мне очень одиноко сейчас. Я, наверное, не должна рассказывать тебе об этом, но… мне больше не с кем поговорить».

И тут же вдогонку.

«Прости».

«Я понимаю, — торопливо набрал Дезмонд, нажал отправить и после паузы дописал: — Мне тоже очень одиноко сейчас. Вокруг только звёзды. Я всегда мечтал об этом, а теперь вдруг понял, как это грустно — звёзды, на которых нет людей».

«Понимаю… Вокруг меня тоже только звёзды. Но мне это нравится — здесь я не должна ничего и никому. Знаешь, у меня был какой-то дурацкий день. От меня зависело множество людей, а я всё время думала о тебе».

Грудь Дезмонда стиснула тоска, и он закрыл глаза на секунду, необыкновенно остро ощутив, что там, на другом конце, всё-таки ждали не его. Он собирался уже отложить комм, когда пришло новое сообщение:

«Пожалуйста, не бросай меня».

Дезмонд стремительно захлопнул чехол и отложил коммуникатор, стараясь забыть всё прочитанное только что. Он стиснул зубы и сосредоточился, ощутив новый прилив злости.

Теперь мысли вертелись бурным потоком, и он абсолютно чётко понял, что нужно делать дальше. «Здесь я не должна никому и ничего», — эта светлая мысль окатила его холодным ветром свободы.

Дезмонд усмехнулся и, включив виртуальную карту, нашарил ближайшую планету из неприсоединившихся миров. Нажал на светящую точку, устанавливая курс, и вдавил педаль в пол.

***

— Сегодня в летнем дворце Аркана герцог Анрэй Аркан вступил в брак с дочерью герцога Мело, Луаной Мело. Это событие не только послужило закрытием сезона весенних балов на планетах Светлой Дуги, но и знаменует собой заключение нового союза между древней аристократией и промышленными кругами Кариты. Давно ожидаемая свадьба молодого герцога Аркан предвещает начало мудрого и гибкого правления, при соблюдении традиций и уважении к памяти ушедших. Тем временем нельзя считать столь же обнадёживающими тенденции, имеющие развитие в домах Тёмной Дуги. Рейвен Тао…

Кто-то щёлкнул пультом, и передача прекратилась. Дезмонд поставил пустую кружку на стол и завертел головой. Он не отказался бы узнать окончание истории.

— Враньё и пропаганда, — произнёс небритый молодой мужчина у стойки, — нет бы поставить трансляцию матча по кингболу.

— Уже напился, Ренгар? Так дай хоть другим порадоваться. По-моему, неплохо, что Мело теперь будут уважать чуть больше. Всё-таки они наши.

Ренгар рассмеялся.

— Ты старый дурак, Кракен. Мело — такие же наши, как поросёнок капустной кочерыжке. Только грабят и жрут. Что тебе за дело, кто на ком женится во дворце Аркана? Ты-то так же будешь хлебать кислое пиво.

— И то верно, — согласился Кракен, — перерезать бы к чёрту всех этих аристократов вместе с их подстилками.

Ренгар усмехнулся и картинно повернулся к залу.

— Ну, дурак дураком. Сколько ты их не режь, только новые появятся. А мы так и останемся в дерьме.

— Так что же ты предлагаешь? — спросил Дезмонд. Почему-то слова незнакомца не вызвали в нём отторжения — напротив, в нём просыпалась злость на всех тех, кому теперь он был чужим.

— Надо ломать, — Ренгар поднял в воздух указательный палец и икнул, — си-и… систему!

— Платить будешь, система? — хмуро спросил бармен, заставляя Ренгара опустить руку.

Ренгар коротко мотнул головой. Попытался прокомментировать свой жест и