Я не был Риком, а она не была Брэкстон.

Она была теплым ртом и ничем больше.

Я использовал ее.

Я чувствовал, что ее руки все еще сжимают мою задницу, пока я ласкал ее рот. Звуки, наполнившие комнату, когда я вошел глубже, чем она осмеливалась взять меня, были непристойными. Я раздвинул ее границы и свои собственные. Я отшвырнул милого парня, которого она ожидала, и трахнул свой путь к забвению. Та часть моего сознания, которая все еще оставалась ясной, беспокоилась, что я могу зайти слишком далеко.

И тогда Брэкстон открыла рот так широко, как только могла, и запрокинула голову назад, чтобы облегчить мне доступ. Каждый раз, когда моя забота о ней проскальзывала сквозь удовольствие, она впивалась пальцами в мою задницу, предупреждая, чтобы я не останавливался. Так продолжалось до тех пор, пока явные признаки приближения моего оргазма не смыли все мысли.

Я даже не подумал удержаться от того, чтобы не кончить ей в горло.

Она удерживала меня своим пристальным взглядом, а я удерживал ее своим, когда почувствовал приближение оргазма, в то время как мой член был в ее горле. Ее правая рука обхватила тыльную сторону моего бедра, успокаивая, пока я не набрался достаточно сил, чтобы отстраниться. Я едва успел натянуть джинсы, прежде чем мои колени подогнулись, и я опустился на пол перед ней. Это было узкое пространство, поэтому я вытянул одну ногу и согнул другую.

Никто из нас не произнес ни слова, пока мы пытались отдышаться. Когда мое зрение прояснилось, я увидел, в какой беспорядок я превратил ее макияж, пот, пропитавший ее светлые веснушки, и капельку спермы, покоящуюся в уголке ее губы.

Протянув руку, я убрал ее большим пальцем. Раньше мне было все равно, но любопытство заставило меня облизать палец вместо того, чтобы вытереть его о джинсы. Я слышал страшные истории, и впервые я почувствовал себя неуверенно. Брэкстон ухмыльнулась, когда я удивленно моргнул.

Двадцать семь лет, а я еще ни разу не пробовал собственную сперму. В этом определенно была какая-то изюминка.

— Я сделал тебе больно?

Внешне я оставался спокоен. Внутри мое сердце пробивало дыру в груди. Казалось, прошла целая жизнь, прежде чем она покачала головой. Только когда она положила руку мне на бедро, я позволил себе расслабиться.

— Все было чудесно, Рик. Мне нравилось давать тебе то, в чем ты нуждаешься.

— А как насчет тебя? Я могу…

Она отмахнулась от меня прежде, чем я успел закончить:

— Я не могу сейчас оставаться одна. Просто останься со мной. Это все, что мне нужно.

— Никогда не видел, чтобы сексоголик отказывался от секса, — сказал я, скептически глядя на нее.

— Ты вообще когда-нибудь знал сексуального наркомана?

Я прикусил губу, обдумывая это. Все это не имело смысла. Брэкстон, казалось, прекрасно контролировала все желания, скрывавшиеся за ее карими глазами. Они не были движущей силой ее действий.

Так что же могло заставить ее думать о себе так ужасно и видеть только самые уродливые свои стороны? Они были у всех. Брэкстон боялась их, в то время как Хьюстон орудовал ими, Лорен выставлял напоказ, а я держал в секрете.

— Нет, думаю, что нет.

Почувствовав, что снова могу доверять своим ногам, я встал и помог Брэкстон подняться на ноги. Автобус с грохотом ожил, и в тот момент, когда я отпустил руки Брэкстон, машина накренилась вперед, отправляя ее обратно в мои объятия. Моя спина соприкоснулась с дверью прежде, чем я восстановил равновесие, прижимая Брэкстона к груди.

— Дай мне отплатить тебе тем же, — прошептал я, хотя мы были одни. Ну, в основном, если не считать водителя, который был отделен от остального автобуса дверью. Мой член дернулся в джинсах при мысли о том, чтобы поиметь Брэкс. Мне было интересно, какова на вкус ее киска с тех пор, как я впервые услышал, как она играет.

Слишком нетерпеливый, чтобы ждать ее ответа, я прошел с ней два шага, которые потребовались, чтобы добраться до кровати, прежде чем повалить ее на нее.

— Ты не обязан этого делать, — сказала она мне, поменяв наши роли местами. Если бы на моем месте были мои друзья, им бы и в голову не пришло вернуть ей должок.

Хьюстон был слишком требовательным, а Лорен — слишком властным.

Мы с Брэкстон нашли общий язык в том, что наш первый инстинкт состоял в том, чтобы отречься от себя ради других.

— Я-я в порядке. Мы можем просто поговорить и получше узнать друг друга.

Ты не захочешь меня знать.

Это только разрушило бы иллюзию, за которую она уже цеплялась.

— Конечно, — сказал я, притворяясь, что подыгрываю. — Я задам первый вопрос, — присев перед ней на корточки, я снял с нее ботинки, прежде чем снова встать. Следующим слетело это чертово платье.

— Эм… ладно.

Я потратил время, чтобы снять с нее черный лифчик и кружевные стринги, как и чулки, украшающие ее ноги. Я оставил их на ней. Мой взгляд скользнул по ее обнаженному телу, но Брэкстон не съежилась и не постаралась прикрыться. Она позволила мне насмотреться вдоволь. Когда я почувствовал, что мой член просыпается для второго раунда, я толкнул Брэкстон на спину, прежде чем забраться на нее сверху, полностью одетый. Это было не для меня. Если бы мой член включился в игру, я бы потратил всю дорогу до Денвера, вытрахивая из ее памяти воспоминания о каждом мужчине, который был до меня, пока не остался бы только я.

— Ты бы предпочла, чтобы я съел тебя спереди или сзади? Честно говоря, я неравнодушен к тому, чтобы ты села мне на лицо.

ДВАДЦАТЬ СЕМЬ

Конечно, Они просила меня найти способ удержать трех упрямых рок-богов от того, чтобы они бросили друг друга. Хотя я не была уверена, что моя вагина была тем инструментом, который она имела в виду. Шридхар была достаточно безжалостна, чтобы не заботиться о том, как я это сделаю, но она бы не одобрила, если бы я была настолько глупа, чтобы попасться на их удочку. Если бы я взялась за это дело и каким-то образом справилась с ним, я стала бы национальным героем. Может быть, даже спасителем мира, поскольку охват айдолов был глобальным.

Я фыркнула.

Все трое вели себя скорее как короли выпускного бала с огромными погонами на плечах — какими бы широкими эти плечи ни были.

Моя рука нашла широкое плечо Рика