губам и посмотрела в лицо Хейвзу.'

— Нравятся ноги, парень?

— Да, красивые ноги, — согласился Хейвз.

— Чертовски красивые ноги, еще бы! Не так часто увидишь такая ноги. Муй Оуэно, очень хорошо моя неги.

— Муй. Очень, — снова согласился Хейвз.

— Хочешь увидеть все остальное?

«Если телефон зазвонит, — размышлял Хейвз, — Вирджиния поднимет трубку. Она теперь слушает все разговоры и ни за что не пропустят ни одного, тем более что это может быть Карелла. И если ее внимание будет отвлечено, у меня хватит времени выполнить то, что я задумал, — пустить машину в ход, чтобы все подготовить. Предположим, она будет действовать импульсивно, как все люди, когда они… ладно, я слишком много предполагаю. Но все же есть надежда. Ну давай, телефон, звони!»

— Я спросила вопрос, — перебила его мысли Анджелика.

— Какой вопрос?

— Хочешь увидеть остальной?

— Это было бы очень мило.

Хейвз, не отрываясь, смотрел на телефон. Он припомнил, что обычно телефон звонил со злобней настойчивостью каждые тридцать секунд. Всегда кто-нибудь докладывал о нападениях и избиениях, о драках, ножевых ранениях, о кражах и ограблениях и о тысяче других правонарушений и преступлений, которые ежедневно совершались в районе. Почему же теперь телефон молчит? Кто отменил на сегодня все происшествия? Не нужно нам таких каникул, когда Стив вот-вот угодит в ловушку, когда у Мисколо хлещет кровь из дыры размером в мою голову, когда эта сука сидит здесь со своим бутылем и аккуратным маленьким 38-м калибром.

— Это будет чертовским мило, — сказала Анджелика, — и все настояпщй. Ты видишь моя грудь?

— Вижу.

Ну, телефон; звони!

— Это мой настоящий грудь, — говорила Анджелика,* нет бфстгалгер, я не ношу бюстгалтер. Веришь?

— Верю.

— Я тебе покажу.

— Не надо. Я и так верю.

— Как насчет это?

— Насчет чего?

— Ты говоришь другим и отпускаешь меня. Позже приходишь гости, а?

Хейвз покачал головой:

— Никак нельзя.

— Почему нельзя? Анджелика — это что-то!

— Анджелика — это что-то, — согласился Хейвз.

— Ну?

— Первое. Ты видишь эту женщину, которая там сидит?

— Si.

— Она никого не выпустит отсюда. Понятно?

— Si. Когда она уйдет?

— Если она когда-нибудь уйдет. И, кроме того, я все равно не смогу — отпустить тебя, "Потому что тот человек, который стоит уметены, это лейтенант, начальник над всеми детективами. Если я отпущу тебя, он может меня уволить или отгфавить в тюрьму.

Анджелика кивнула.

— Не пожалеешь, Анджелика — стоящий товар, можешь меня поверить.

— Я тебе верю.

Хейвз не хотел возвращаться на свое место, потому что должен был находиться рядом с Анджеликой, когда зазвонит телефон, если он вообще зазвонит. В то же время он почувствовал, что их разговор зашел в тупик и больше не о чем говорить. Тогда он задал вечный вопрос:

— Когда ты стала проституткой?

— Я не проститутка, правда.

— Брось, Анджелика, — сказал он ворчливо.

— Ну хорошо, иногда. Но только чтобы покупать красивый платья. Я красиво одеваюсь, правда?

— Да, конечно.

— Послушай, приходи ко мне в гости, а? Займемся этим самым. -

— Милая моя, там, куда ты попадешь, занимаются только изготовлением номерных знаков.

— Чего? — спросила она, и в это время раздался телефонный звонок.

Этот звук застал Хейвза врасплох. Он автоматически повернулся и чуть не протянул руку к стене, но потом вспомнил, что должен ждать, пока Вирджиния возьмет трубку, и увидеД, как Бирнс пересек комнату, направляясь к ближайшему столу, на котором стоял телефонный аппарат.

Телефон пронзительно звенел в дежурной комнате.

Вирджиния переложила револьвер в левую руку. Правой подняла трубку и кивнула Бирнсу.

— Восемьдесят седьмой участок. Лейтенант Бирнс.

— Вот это здорово, теперь уже начальство сидит у телефона? — сказал голос в трубке.

Хейвз сделал шаг назад и прислонился к стене. Вирджиния Додж сидела вполоборота к нему, так что он не мог поднять руку. Потом она повернулась на своем стуле так, что оказалась к нему спиной. Хейвз быстро поднял руку.

— Кто говорит? — спросил Бирнс.

— Это Сэм Гроссман из лаборатории. Кто еще может быть?

Термостат был прикреплен к стене. Хейвз обхватил его одной рукой и быстрым движением кисти поставил стрелку на крайнее деление.

В один из самых теплых октябрьских дней температура в дежурной комнате должна была вскоре подняться до 98 градусов по Фаренгейту.

ГЛАВА IX

Сэм Гроссман был детективом, лейтенантом и очень аккуратным человеком. Другой, менее дотошный начальник криминалистической лаборатории, отложил бы этот звонок до утра. Кроме всего прочего, было уже без трех минут шесть, и Гроссмана дома ждало семейство, которое не хотело обедать без него. Но Сэм Гроссман верил в то, что лабораторные исследования так же важны для раскрытия преступления, как и работа детектива, и считал, что они должны идти рука об руку. Сэм никогда не упускал возможности доказать своим коллегам, которые часто круглые сутки были на ногах, проводя расследование, что лаборатория нужна детективу, как воздух, и к ней надо обращаться как можно чаще.

— Мы закончили с телом, Пит, — сказал Сэм.

— С каким телом?

— Старик. Джефферсон Скотт.

— Ах, да.

— Над этим делом работает Карелла? — спросил Гроссман.

— Да.

Бирнс посмотрел на противоположный конец комнаты, где сидела Вирджиния Додж. Услышав имя Кареллы, она выпрямилась и очень внимательно прислушивалась к разговору.

— Карелла — мастер своего дела, — заметил Гроссман, — он сейчас в доме Скотта?

— Я не знаю, где он, — ответил Бирнс. — Может быть. А что?

— Если он еще там, хорошо бы связаться с ним.

— А почему, Сэм?

— Причина смерти определена как удушье. Ты знаком с этим делом, Пит?

— Я читал донесение Кареллы.

— Старик был найдет висящим в петле. Шея не сломана, никаких признаков насилия. Удушье. Похоже не самоубийство. Помнишь, у нас было недавно дело Эрнандеса — тоже казалось, что парень повесился, а на самом деле это было отравление героином. Помнишь?

— Да.

— Здесь у нас другое. Старик действительно умер от удушья.

— Да?

— Но удушье произошло не от петли. Он не повесился.

— А что случилось?

— Мы подробно обсудили это с нашим врачом, Пит, и мы совершенно уверены, что не ошиблись. Повреждения на шее старика показывают, что его задушили руками, а потом уже накинули петлю на шею. Имеются также повреждения кожи, произведенные петлей, но большинство оставлено руками. Мы пытались снять с кожи отпечатки пальцев, но не смогли. Нам не всегда удается снять отпечатки пальцев с кожи.

— Значит, вы думаете, что Скотт был убит?

— Да, — невыразительно ответил Гроссман. — Кроме того, мы сделали несколько анализов той веревки, на которой он висел. То же, что и в случае с этим парнем Эрнандесом. Направление волокон веревки показывает, что старик