Они поднялись на этаж, где длинный прямой коридор вел через все здание. В дальнем конце мелькнула тень человека в плаще. Гром бросился вперед, переходя на бег: это явно был Потемкин! Но что он тут делает, если пленник? Решать головоломки не было времени, поэтому Олег откинул лишние рассуждения и был уже на середине коридора, когда дверь справа распахнулась непосредственно перед его носом, и оттуда вылетел мужчина, сбив Грома с ног.

Две фигуры на глазах отставшего Кондрата, который потратил время, чтобы оглянуться, влетели в противоположную дверь, исчезнув из коридора. Боец поднажал, на спине подпрыгивал рюкзак с гранатами и динамитом, а сзади, из бокового прохода, выскользнул местный. Он присел на колено и прицелился.

Гром рухнул на деревянный пол, сверху навалился мужик, и враги, сцепившись, покатились. Пистолет отлетел куда-то, широкий армейский нож не достать – в голенище «берца». Гром схватил противника за руки, в одной из которых сверкнуло широкое лезвие. Мужчины еще несколько раз перевернулись, сшибли парашу, отчего ведро загремело по полу, расплескав содержимое, и, наконец, замерли в одном положении. Гром снизу, враг верхом с направленным на Олега лезвием. А в глаза бросилось бельмо противника, блестящее в слабом освещении не хуже, чем у волка. Гром елозил под одноглазым, удерживая его руки с ножом на расстоянии и стараясь скинуть с себя, но не удавалось. Лезвие медленно приближалось к правому глазу, Гром зарычал от напряжения, но нож был все ближе.

Вдруг все вокруг вздрогнуло от взрыва. Противников завалило обломками досок и окатило горячим воздухом, одноглазого сбросило с Грома и швырнуло к стене. Олег врезался головой в кровать и отключился.

– Нет! Не тронь ее! – голос сопляка был высоким, словно парню не восемнадцать лет, а намного меньше… Этот утырок цеплялся за руку не хуже обезьяны, у которых, как известно, особое строение кисти.

– Отвали! – Олег бьет наотмашь, герой падает в мокрые опавшие листья. Осень удалась в этом году, раскрасила листья множеством ярчайших красок, которые еще не успел смыть дождь.

«Как же его зовут? – мелькает мысль. – Он с параллельного курса, с кафедры вирусологии. А и черт с ним!»

– Рита! Пойдем со мной! – Олег вновь хватает девушку за руку. – Я люблю тебя!

– Отвали! – она и в гневе прекрасна! Белая матовая кожа, огромные карие глаза, надутые от обиды алые губки, пышные каштановые волосы и слегка раскрасневшиеся от возбуждения аккуратные щечки. – Ты не понимаешь? Мы гуляем!

– С ним? – Олег указывает на дохляка, поднимающегося с земли и отряхивающегося от листьев. – С этим… чмошником? Потемкин! Ты же лох! Скажи ей об этом!

– Сам ты… – от обиды Игорь разбегается и пытается толкнуть Громова. Тот – его ровесник, только выглядит намного крепче и взрослее. Недаром несколько поколений военных докторов в семье. Олег успевает схватить хлюпика за шкирку и отступить, направив дальше по траектории. Потемкин пролетает дальше и врезается в кучу листьев, наметенную дворником с утра.

– Да что ты делаешь? – Рита подскакивает и начинает бить маленькими кулачками в грудь. Это совсем не больно. Он хватает ее за локти, сжимает, крепко встряхивает, чтобы она остановилась, пытается достучаться.

– Рита! Милая! Идем со мной, что этот… прости Господи… может дать тебе? Да он даже не способен постоять за тебя!

– Не твое дело! Это моя жизнь! Отвали! – она вырывается и порывается отойти, но Олег бросается следом, хватает, разворачивает и целует. Рита же хочет освободиться, но не может. И тогда…

Громов ощущает удар чем-то тяжелым по спине. Отпускает Риту, разворачивается – это он. В руках у Потемкина сломанный сук, которым парень вновь замахивается. И Олег от злости бросается вперед. Хватает палку, вырывает из его рук и наносит Игорю удар в челюсть, но не дает упасть, берет за воротник и вновь бьет… и снова… Лицо его заливает кровь, много крови, море…

Сознание вернулось слишком быстро, пронзая голову сильной болью. Олег медленно встал, скидывая с себя обломки дерева. Через развороченные стены виден коридор, кое-где горят доски, освещая руины, оставшиеся от жилищ.

На месте коридора, где недавно пробегал Олег, ничего нет. Словно взрыв выгрыз из поселения шар объемом в пять метров, а далее – фрагменты комнат и коридоров на два этажа вверх и вниз, ощерившиеся, словно зубами, изломанными и обожженными досками, выдранными металлическими листами и несколькими телами людей, не вовремя находившихся в зоне взрыва.

Одноглазого завалило обломками, из-под них выпала рука и растеклась лужа крови. Она медленно расползалась вокруг ноги Олега и капала в образовавшуюся пропасть. На одной из стен висел изогнутый АКСУ, наглядно указывая Грому, что причина и жертва катастрофы – Кондрат, а вернее – взрывоопасное содержимое его рюкзака. Покойся с миром…

Мужчину покачивало, в ушах звенело, но не было времени отдыхать. Потемкин вполне может скрыться, а деревянная конструкция вот-вот рухнет: треск дерева и пошатывание пола становятся все ощутимей.

Олег, прихрамывая, пошел по коридору в ту сторону, где видел силуэт в плаще. Нужно догнать, нужно схватить. Потемкин… сука!

***

Юрий Соколов некоторое время еще наблюдал за крышей, но, знать, любопытный идиот, так удачно подставившийся под пулю, на самом деле мертв. Кто же высматривает стреляющего, когда убивают рядом стоящего человека? М-да… Но внутри гложет туманное чувство, будто все очень просто получилось. Сокол за несколько мгновений снял караульных с крыши; Гром, судя по грохоту, удачно вломился в обитель выживших и до сих пор хозяйничает там, так как стрекот «Печенега» почти не стихает. Как-то неправильно. Не часто судьба и удача настолько благоволят людям. Особенно последние двадцать лет.

Но нужно сворачиваться и догонять вперед ушедших. Сокол еще раз сквозь оптику осмотрел крышу здания – никого, встал с удобного холмика и огляделся: дорога впереди, покинутая деревушка сзади, по правую руку – все еще покрытая туманом дамба водохранилища, а после дамбы – речка. Он поднял на лицо черный платок и зашагал к заводскому зданию, словно корабль, плывущему по туману.

Странно было входить в это белесое облако, стелящееся по земле, будто и не по твердой почве идешь, а где-то в небесах. Все вокруг расплывчато и нереально, темные силуэты возникают по сторонам, иногда пугают похожестью на что-то. Искривленное дерево, дорожный столб или старый автомобиль – все искажается и превращается в причудливых чудищ, и создается ощущение, что они живые. Так сильно туман искажает знакомые очертания предметов.

Вот, вроде, человек. От легкого перемещения воздуха он колышется. Опять, наверное, какой-нибудь пень или изогнутый и скрученный неведомыми силами фонарный столб. Но нет, теперь он принимает очертания уродливого черного существа, неподвижно застывшего у Сокола на пути. Аж мурашки по коже – так это реалистично. Но вот наплывает более плотный слой тумана, и существо снова превращается в зыбкий фонарный столб, скрученный и чуть-чуть завалившийся на бок. Отменная игра с миражом, самое то, чтобы пощекотать себе нервы.