была готова быть с ним. Но Беррингтона остановил страх и сомнение в ее глазах. Вспыхнувших на мгновение и тут же спрятанных от его взора.

Мысленно выругавшись, он пожалел о том, что поблизости нет ледяного душа. Ему бы очень пригодился такой. Снять напряжение и возбуждение, почти болезненное и оттого немного пьянящее.

— Милорд, — Джой нашла в себе силы и посмотрела ему в глаза.

— Извини, — он судорожно выдохнул, скользнул взором по ее вздымавшейся от частого дыхания, груди. Вспомнил, как сладко эти грудки лежали в его ладонях, словно были созданы для него, как и их обладательница. Юная прекрасная девушка с добрым и храбрым сердцем. Другой такой он не найдет, даже за морями и океанами, и уж тем более, в своем окружении там, в столице, где все чувства благородных девиц сводятся к благодарности за приобретение украшений и дорогих туалетов.

Джой была другая. Надежная, верная и просто прекрасная, как сама жизнь.

— Не надо извиняться, — в своей привычной откроенной манере ответила девушка. — Я сама спровоцировала вас. И мне… — она запнулась. Затем собралась с мыслями и добавила: — И мне понравилось.

Он едва не зарычал от радости, превратившись в кого-то дикого и необузданного. В мужчину, который едва сдержался, чтобы немедленно не подхватить девушку на руки и зацеловать до изнеможения. О большем он пока не позволял себе мечтать, пообещав самому себе, что получит Джой, но честным способом. И у них все будет: свадьба, по всем правилам, и первая брачная ночь. Только бы она согласилась принять его чувства.

— Только не подумайте, что я таким образом, приглашаю вас к действию, — продолжила между тем юная мисс. — Мне было хорошо. Но дальше я идти не намерена.

— Я и сам бы не посмел! — быстро произнес Итан. А в голове возникла яркая картина переплетенных в объятиях, тел. Он лежит на Джой, ласкает ее упругую грудь, а она, прикрыв глаза, царапает его плечи. Обнаженная, идеальная для него. Тут же стиснул зубы, чтобы не дать сорваться стону с сомкнутых губ. Не думал он, что рядом с Джой ему понадобиться такая выдержка!

— Но я не жалею о том, что произошло, — проговорила она и развернулась к нему спиной. — Позвольте мне первой нести вахту, — шутливо добавила, а Итан сжал руки в кулаки, понимая, что даже если позволит ей сделать то, о чем попросила, то все-равно не сомкнет глаз.

— Лучше я, — предложил он, но девушка покачала головой.

— Вам надо отдохнуть, — заявила и поднялась на ноги, полная решительности настоять на своем. — Предрассветные часы самые тяжелые. Так что, не думайте, будто я решила облегчить вам жизнь, — она обернулась и улыбнулась ему с каким-то печальным лукавством. И он согласился. Просто кивнул и лег на свою постель, устроившись так, чтобы видеть ее силуэт, застывший у огня.

Прошло некоторое время. Сон, как и предполагал Беррингтон, не шел к нему. Продолжали трещать дрова в огне. Джой присела у костра, время от времени подкармливая жадное пламя. И ни единого раза не взглянула на него. Даже не покосилась, уставившись в оранжевые всполохи. Будто в них были ответы на все ее вопросы. Постепенно успокаиваясь, Итан понял, что устал и засыпает. Глаза будто налились свинцом. Он попытался бороться с усталостью, но уснул, положив руку под щеку, глядя на фигуру желанной девушки, которая была так близко, но казалась недостижимой, как сами звезды.

Уснул.

Только услышав, как изменилось дыхание Итана, я позволила себе взглянуть на него, а затем обнаглела настолько, что встала, отошла от огня и, приблизившись к мужчине, спящему на одеяле, присела рядом.

То, что произошло между нами было прекрасно. И я не соврала Беррингтону, когда сказала, что не жалею о том, что мы сорвались. Оба. Не знаю, что думал и чувствовал он, но я понимала, что сошла с ума, потому что скорее всего, влюбилась в него. В этого надменного и немного самодовольного мужчину, слишком уверенного в своей неотразимости. Впрочем, ему ли не быть уверенным? Я, считавшая себя крепким орешком, тоже поддалась чарам его мужской привлекательности и харизмы. Да и разве могло быть иначе? Он был слишком мужчиной, во всех смыслах этого слова. И мой отец, верно, обрадовался бы, если б моим мужем стал такой, как Беррингтон. Думаю, Итан и мой мистер Дорнан, нашли бы общий язык. Ведь у них было слишком много общего. Теперь-то я это видела и вполне осознавала!

Вздохнув, наклонилась ниже, рассматривая лицо спящего. Он лежал в темноте. Блики пламени бросали алые росчерки на его лоб, оставляя во тьме глаза, нос и губы, которые еще недавно целовали меня. Губы, которым хотелось покориться.

Я даже выдохнула, осознавая, о чем только думаю, глядя на Итана. А он спал, не зная о том, что я любуюсь им. И я любовалась, представляя себе, что было бы, если б он стал моим. Не просто на одну ночь, которая несомненно была бы приятной. Нет. На целую жизнь. Чтобы, как говориться, только смерть разлучила нас. Но вряд ли Беррингтон желал того же, что и я.

Не удержавшись, протянула руку. Осторожно, чтобы не разбудить спящего, коснулась его волос, откинув со лба короткую прядь. Она не мешала Итану, просто мне до ужаса захотелось коснуться его. И это был предлог. Нелепый и глупый. Вызвавший усмешку на моих губах.

— Скоро вы вернетесь в свой мир, милорд, — проговорила я. — И забудете меня.

Мысль о том, чтобы оставить отца и отправиться вместе с Итаном, просочилась как песок меж пальцев. Это не моя жизнь, там, в большом шумном городе, с приемами и балами. А здесь, не его. Мы такие разные, и все же, я бы многое отдала, чтобы он был моим.

Я просидела рядом с ним еще некоторое время. Затем вернулась к огню. Села, кутаясь в одеяло, и глядя как пламя ползет по сухому дереву, подброшенному мной мгновение назад. Сидела и думала о том, что мне не стоит любить Итана Беррингтона. Но, увы, кажется, для меня все уже было поздно.

Глава 30

Я разбудила Итана за несколько часов перед рассветом. А затем сама, измотанная бессонной ночью, просто провалилась в спасительный сон, доверив милорду свою жизнь. Но ночь прошла благополучно и спокойно. Мы тронулись в путь, когда солнце уже выплыло над деревьями. Отдохнувшие лошади рвались в галоп, и мы не сдерживали их, мчась во весь опор. Благо, дорога была, хоть и изрыта колеями, но без сложных участков, заваленных