Я кивнула.

— Но ты должен рассказать это и Дуайту.

Запинаясь, Ден повторил рассказ о том, как миссис Викери, сыграв на консервативном в основе своей характере Майкла и чувстве вины, заставила его вернуться домой и попытаться стать достойным сыном, которым могли бы гордиться родители. Он все сможет, если постарается. Отец и мать ему помогут.

— Вы себе не представляете, как здесь все изменилось за последние двадцать лет, — сказал Ден. — Я не хочу сказать, что в вашем округе скоро официально разрешат однополые браки, но в те времена многие родители скорее собственными руками придушили бы своих детей, чем признали, что они голубые. Я прав?

— Боюсь, что да, — подтвердил Дуайт.

Я вспомнила Уилла. Он до сих пор предпочитал терпеть насмешки, не желая открыть правду о Триш.

— Итак, в январе Майкл прощается со мной и приезжает сюда. Новый Год. Начало новой жизни. И с января по май он изо всех сил старается жить как надо. Молится, рисует, складывает по кирпичу печь, даже гоняется за пи… — взглянув на меня, Ден поспешно поправился: — За хорошенькими девушками.

Он помолчал.

— Можно принести воды?

Они с Дуайтом посмотрели на меня.

— Ну да, конечно, — сказала я. — Кажется, в мужском туалете есть фонтанчик с питьевой водой. Вы сходите туда, а я дождусь того, что привезет Джек.

Дуайт рассмеялся, но Ден не нашел в моих словах ничего смешного. Подойдя к раковине, он взял с полочки на стене бумажный стаканчик, налил его до краев и осушил залпом.

— Надеюсь, ты не тянешь время? — спросила я.

— Слушай, Дебора, — мягко заметил Дуайт, — дай человеку промочить горло.

«Так, отлично, — подумала я. — Похоже, играть роль плохого полицейского придется мне».

Стол был слишком широк, чтобы лягнуть под ним Дуайта. К тому же, на мне были кроссовки, а не остроносые туфли, которые могли бы пробить накаченные мышцы его лодыжек. Но мой резкий вопрос хотя бы поторопил Дена вернуться на бутафорский трон, и Дуайт снова включил магнитофон. Впоследствии он передал мне расшифровку допроса. Наверное, имеет смысл привести ее здесь, поскольку остальной рассказ Дена представляет собой по существу монолог.

РАСШИФРОВКА ДОПРОСА,

ПРОИЗВЕДЕННОГО 15 МАЯ

Голоса, присутствующие на записи:

ДМ — Денис (Ден) Макклой

ДБ — майор Дуайт Брайант, помощник шерифа округа Коллтон

ДН — Дебора Нотт, адвокат

ДМ. Как я уже говорил, Майкл попытался жить, следуя наставлениям миссис Викери, но ему было очень плохо. Далее. Их сад примыкает к саду дома, в котором поселились Дженни Уайтхед с мужем и новорожденной. Дженни милая и красивая. Дружелюбная. Однако Майкл даже не думает о ней, потому что она замужем и у нее есть ребенок.

Я уже говорил, что в некоторых вопросах он придерживался очень строгих принципов, да?

Так или иначе, однажды Майкл, проработав в амбаре все утро, возвращается в город и заезжает в «Харди», чтобы перекусить. Когда он идет назад к машине, снова начинается дождь, и тут рядом останавливается Дженни Уайтхед. Ей нужно купить «Пепси», но у нее на руках ребенок, и Майкл как истинный джентльмен вызывается сходить в магазин сам. Когда он опять выходит на улицу, дождь усиливается. Дженни открывает дверь своей машины и приглашает Майкла посидеть и поговорить с ней. Он ест гамбургер, она пьет «Пепси» и расспрашивает его о том, как идут работы в сарае.

Если бы Майкл задержался еще на десять минут или наоборот приехал на десять минут раньше, всего этого не произошло бы.

ДН. Минуточку. Они сидели в машине на стоянке перед «Харди»? Ты не путаешь? Один человек говорил, что это был мотель «Дикси».

ДМ. Да. Говард Граймс. Майкл никак не мог понять, как старый болван смог перепутать эти две стоянки. Впрочем, как выяснилось, так было и к лучшему. Ладно. В общем, Дженни задает слишком много вопросов, и Майкл как-то незаметно для себя спрашивает, не хочет ли она посмотреть сарай. Естественно, она хочет. Дальше Дженни как само собой разумеющееся предлагает отправиться туда прямо сейчас, а поскольку у нее на заднем сиденье грудной ребенок, едут они на ее машине.

Господи, Майкл такой невинный простофиля. Женщины его не интересуют, поэтому ему в голову не приходит, что сам он кажется им самым сексуальным мужчиной на свете.

ДБ. Что ты сказала, Дебора?

ДН. Ничего. Но Ден прав. В те дни Майкл действительно был записным красавцем. Просто я не подозревала, что Дженни тоже это замечала.

ДМ. Замечала, малыш. Так вот, они приезжают к сараю, и Дженни, забрав с собой ребенка, отправляется смотреть, как Майкл наметил внутренние перегородки и заложил ванные. Больше всего ей нравятся мраморные плиты для камина. И все это время Дженни твердит о том, что Майкл удивится, узнав, каких современных взглядов придерживаются некоторые жители Коттон-Гроува. Совсем как в Нью-Йорке. Одним словом, она пытается поцеловать Майкла. Застает его врасплох и по какой-то сорвавшейся фразе догадывается о правде. Опешивший от неожиданности Майкл даже не пытается отрицать. А дальше Дженни демонстрирует свои «современные» взгляды. Она колотит кулаками по стене вопя: «Что происходит в Коттон-Гроуве, твою мать? Неужели все в этом долбанном городе насквозь фальшивые, словно трехдолларовая купюра? Когда Коттон-Гроув успел стать столицей гомиков и лесбиянок штата?» Одним словом, выясняется, что наша дамочка терпеть не может голубых.

И хотите узнать, в чем самая песня? Судя по всему, пару недель назад к Дженни пристали две лесбиянки! Она решила доказать себе, что с ней все в порядке, и, черт побери, напоролась на единственного мужчину в городе, который не может ей в этом помочь!

ДБ. Дебора, ты хочешь что-то сказать?

ДН. Нет.

ДМ. Так вот, Дженни кричит, что ей наплевать, кто такой Майкл. Коттон-Гроуву не нужна такая мразь. Она расскажет правду всему городу. Майкла вываляют в дегте и перьях и выгонят вон. Его семья будет опозорена. Дженни хватает плащ и собирается уходить…

В общем, Майкл так ни разу и не признался, что толкнул ее, но его охватывает паника. Он уже видит грязный скандал, его мать ждет унижение и стыд, отец будет опозорен. Этого нельзя допустить. Я не знаю, как именно все произошло, но внезапно Дженни падает назад и разбивает затылок об угол мраморного камина. Повсюду кровь. Вот тут Майкл приходит в ужас. Плохо уже то, что Дженни намеревалась открыть всему городу его тайну; теперь же он уже не просто голубой, а голубой, который к тому же напал на милую молодую мать.

Майкл понимает, что ему нужно ехать в город за помощью, но слишком боится того, что будет, когда Дженни придет в себя. Он размышляет: «А что если она никогда не очнется?». Тогда его тайну никто не узнает. Дженни едва дышит. Майкл уверен, что она умрет с минуты на минуту. Он оцепенел. Это словно кошмарный сон, из которого нет выхода. Майкл сидит так несколько часов. Темнеет, и он вдруг понимает, что ждал слишком долго. Теперь уже поздно звать на помощь. И скоро кто-нибудь обратит внимание на то, что его пикап весь день стоит перед «Харди».