— Потрясающе, что нынче может сделать горстка серебра, — заметил кто-то за спиной у Стаффорда, прилипшего к витрине. Тот отступил на шаг, чтоб рассмотреть получше, и увидел мужчину в обносках, среднего телосложения, с сальными волосами, оценивающим взглядом окинувшего его летный костюм. Под пиджаком что-то выпячивалось — видно, оружие, — в левой руке он держал битком набитый портфель, откуда торчало несколько марок.

— Почем у вас мука? — полюбопытствовал долго отсутствовавший навигатор.

Мужчина пожал плечами, глядя в витрину:

— Около десяти тысяч марок, как я слышал.

У Стаффорда челюсть отвисла.

— Знаю, дороговато, зарплата за целый рабочий день, да только надо радоваться, что мука есть, когда профсоюзы наземного и воздушного транспорта снова бастуют.

— Снова бастуют?

— Хотя я их не виню, — добавил мужчина, глядя как бы сквозь собеседника, продолжая монотонную речь. — Мне тоже не хотелось бы получать понедельную плату. Работать в таком случае просто не стоит. — Ни с того ни с сего по щекам его потекли слезы, он заплакал. — Да в любом случае работать не стоит. Деньги обесцениваются быстрей, чем успеешь потратить… всем уже на все наплевать… все просто попусту тратят время… я с большим удовольствием работал в Управлении… любил дом… семью… теперь это не имеет никакого значения, потому что не знаю, надолго ли удастся сохранить собственный дом…

Смущенный столь откровенным проявлением полного отчаяния, Стаффорд отскочил от витрины и ринулся в переулок с единственной тревожной мыслью в голове. Салли! Где она? Сумела ли в одиночестве выжить в этом безумии? Не умерла ли с голоду? Остается единственная надежда, что как-нибудь добралась до родных или они до нее. Не надо было ее оставлять! Он пустился бегом. Поскорее бы попасть в квартиру…

Монорельсовая станция находилась на следующем перекрестке. Прежде всегда ее окружавшие круглые фонари были разбиты, точно так же, как и остальные встречавшиеся на пути, но наверху на платформе, где должна стоять билетная касса, виден свет. Направляясь к пневматическому подъемнику, Стаффорд прошел мимо пяти-шести праздных парней, оглядевших его без особого интереса. Ускорив шаг, уже собрался прыгнуть в желоб, как вдруг остановился на самом краю, вытянул руку, не чуя движения воздуха. Должна быть тяга. За спиной раскатился презрительный смех.

— Чуть-чуть не навернулся!

Бездельники точно знали, что подъемник не работает, однако предпочли обождать, посмотреть, как лопух рухнет в шахту. Стаффорд через две ступеньки помчался по лестнице, поднялся на платформу, попросил у кассира билет до своей станции на другом конце города.

— Пятнадцать сотен, — пробубнил голос из пуленепробиваемой будки.

— Марок? — охнул Стаффорд.

— Нет, булыжников, — насмешливо буркнул кассир.

Стаффорд повернулся и медленно зашагал вниз по лестнице. В кармане всего сорок марок. Придется пешком топать. Путь неблизкий, уже навалилась усталость — за год, проведенный в разведывательном корабле, несмотря на искусственное тяготение и основательную программу физических упражнений, потерял форму, выносливость… Впрочем, ничего больше не остается.

Только сначала надо миновать лодырей, выстроившихся внизу поперек лестницы.

— Красивый у тебя костюмчик, — заметил один, стоявший спереди. — Хотя я бы сказал, мне он больше пойдет, чем тебе. — Парень улыбнулся без всякого дружелюбия, скорчив гримасу.

Стаффорд ничего не сказал. Оглянувшись, увидел — на помощь звать некого.

— Ну, давай. Просто сними и отдай — деньги тоже, — тогда мы тебя только чуточку поколотим. Попробуешь удрать — больно сделаем. — Бандит бросил красноречивый взгляд на монорельсовую платформу на десятиметровой высоте. — Проверим, правда ли ты умеешь летать в своем модном летном костюме.

— У меня денег нет, — объявил Стаффорд со всей строгостью, на какую был способен. — Даже на билет не хватило.

Улыбка исчезла.

— В таком наряде без денег никто не разгуливает. — Парень шагнул вверх по лестнице. — Слушай, похоже, ты нарываешься на неприятности.

Вен перескочил через перила, грохнулся оземь, помчался очертя голову, налетел на фонарный столб. Не успел подняться на ноги, как на него набросились — в лицо, в пах, по почкам ударили кулаки и ноги.

Потом вдруг удары ослабли, замедлились и совсем прекратились. Цепляясь за столб, он с трудом поднялся, тяжело дыша. Как только смертельная боль от жестоких пинков утихла до терпимого уровня, открыл глаза, огляделся вокруг.

На месте схватки словно взорвалась бомба, причем он стоял в эпицентре взрыва. Разлетевшиеся во все стороны агрессоры плашмя валялись на мостовой, на кучах мусора, висели на лестничных перилах. Кто-то или что-то оторвало их от него и расшвыряло в разные стороны, немилосердно поколотив при этом. Никто не шевелится… нет, тот самый, что вел разговор, медленно приподнял с земли голову. Стаффорд захромал вперед, чтоб проверить, не будет ли дальнейших осложнений. Очевидно, не будет. Бандит нечленораздельно пошевелил окровавленными губами и снова рухнул без сознания.

Вен повернулся, направился прочь, постепенно ускорившись приблизительно до трусцы. О случившемся можно только гадать, хотя, видя на складе у Робин Гуда двух флинтеров и зная, что Робин Гуд заботится о его безопасности, логично предположить, что он обзавелся двумя чрезвычайно надежными телохранителями. Будем надеяться, они проводят его до квартиры мимо Имперского парка.

После чего, будем надеяться, не понадобятся.

Путь превратился в расплывчатый сюрреалистический бред. Руки-ноги наливались свинцом, воздух обжигал легкие. Но Стаффорд не сдавался, несмотря на физические страдания, не шедшие ни в какое сравнение с душевными муками от поджидающей неизвестности дома. Упорно двигался по городу, утратившему всякое сходство с тем, где он жил много лет, мимо людей, нисколько не похожих на тех, кого когда-либо видел. Время от времени в голове, подернутой туманом от нехватки кислорода, мелькало подозрение, что его разведывательный корабль сел не на ту планету.

В конце концов, запыхавшись и выбившись из последних сил, чувствуя тошноту, подступавшую к горлу, он очутился перед подъездом многоквартирного дома. Дверь открылась, по-прежнему среагировав на отпечаток ладони. За ней лежал теплый светлый оазис, предоставлявший убежище от темноты, молча буйствовавшей за спиной. По пути к подъемнику показалось, будто за спиной что-то движется, но, оглянувшись, он ничего не увидел, кроме медленно закрывавшейся двери подъезда.

Подъемник работал, в очередной раз подтвердив мудрость старых проектировщиков, которые настаивали на установке автономной энергетической системы, — каждый дом оборудован собственными коллекторами и усилителями солнечной энергии. Оказаться в данный момент в антигравитационном поле физически необычайно приятно. Стаффорд с большим удовольствием провел бы в подъемнике остаток ночи, если б так не боялся за Салли. Их квартира на пятом этаже. Он ухватился за перекладину, вывалился в реальный мир тяготения и инерции.