– Вижу, чувство юмора покинуло тебя не совсем, – усмехнулся Мело. – А то в последние дни я уже начал сомневаться.

– Пошел ты, – беззлобно ответил Арминий. – Какие новости?

– Разведчики вернулись. Они почти добрались сюда прошлой ночью, но опустившаяся темнота вынудила их разбить лагерь. Как только рассвело, двинулись в путь.

– Где они? – Арминий вытянул шею, взгляд стал пронзительным, как у ястреба. – Почему не привел их сюда?

– Знал, что ты будешь дерьмово выглядеть.

Не обращая внимания на упрек, Арминий спросил:

– Что говорят?

– Они расскажут лучше меня. – Пропустив мимо ушей нетерпеливое шипение Арминия, Мело правой рукой приподнял деревянное ведерко с водой. – Следовало бы вылить тебе это на голову, но ты бы сильно рассердился, и мне пришлось бы привести тебя в чувство. Вымой лицо, смени тунику – и станешь больше похож на вождя, чем на пьяницу. Вот тогда я тебя отведу к разведчикам.

Если б перед ним стоял не Мело, а кто-то другой, Арминий вбил бы зубы ему в глотку – или, по крайней мере, попытался это сделать. В душе он сожалел не только о вчерашнем, но и вообще о своем поведении в последнее время. Мело прав. Он, Арминий, совсем раскис, позволил горю взять верх. Если продолжить в том же духе, можно потерять уважение присоединившихся к нему соплеменников и всякую возможность отмщения в этом году. Даже мысль об этом была невыносима. Оставалось только последовать совету Мело.

Пока Арминий приводил себя в порядок, они и словом не обмолвились. Но когда он надел свежую рубаху и пригладил пальцами мокрые волосы, Мело окинул его одобрительным взглядом. Пристыженный, вождь сделал вид, что не заметил этого взгляда, и устремился за своим помощником. Потребовалось совсем немного времени, чтобы добраться до центра раскинувшегося в лесу палаточного лагеря. Арминий был благодарен Мело, что тот привел его в чувство. Здесь собрались воины не менее четырех племен, восставших против римлян. Пятое племя, тенктеры, должно появиться со дня на день, и тогда под его началом окажется около пятнадцати тысяч копий. Таких сил недостаточно, чтобы встретиться с армией Германика в открытом бою, но их вполне хватит для налетов на фланги и тылы и нанесения врагу значительного ущерба. Если это удастся, к нему присоединятся другие племена, как уже было шесть лет назад, и тогда они смогут нанести сокрушительный удар.

Он еще раз убедился в мудрости Мело, когда из палаток стали появляться воины. Вождя они приветствовали радостными улыбками.

– Ну что, заманим римлян в западню? С нами боги, Арминий! Они наблюдают за нами и улыбаются. Скоро мы ударим по легионам.

Арминий сбоку поглядывал на Мело, а тот делал вид, что не замечает вопрошающих взглядов. Наконец вождь не выдержал:

– Ты скажешь мне или нет?

– Говорят, лучший рыболов тот, кто умеет запастись терпением, – ответил Мело, подмигнув. – Потерпи еще немного.

Его так и подмывало заехать Мело по уху, но замечание о терпеливом рыболове заставило держать себя в руках. В то же время, словно в предчувствии хорошего улова, сердце учащенно забилось.

Весть о прибытии разведчиков уже распространилась по лагерю. Они стояли в окружении толпы воинов-херусков.

– Рассказывайте, что видели! – кричал кто-то.

– Где эти проклятые римляне? – требовательно вопрошала целая дюжина голосов.

– Мы расскажем Арминию, и больше никому, – следовал ответ.

Мело проталкивался сквозь сборище, Арминий шел следом. В центре толпы стояли три человека. Выглядели они довольными, и надежда вождя окрепла. Разведчиков он отправил несколько дней назад, поручив определить местонахождение армии Германика и направление ее следования.

Разведчики встретили вождя широкими улыбками. Воины не кланялись, не отдавали честь – в племени это не было принято, – но в их глазах читалось уважение.

– Арминий, – хором произнесли они имя вождя.

– Рад встрече, – ответил тот, чувствуя, как впервые со дня похищения Туснельды на его лице пробивается улыбка. – Какие новости?

– Германик возле того места, где мы разбили Вара, – ответил самый старший из воинов, с перебитым носом и взлохмаченными волосами. Арминий помнил его с детских лет.

По толпе пробежал вздох возбуждения.

– Что он там делает? – требовательно спросил вождь.

– Похоже, его солдаты собираются похоронить своих мертвецов – вернее, то, что от них осталось, – ответил Лохматый, усмехнувшись.

Воины захохотали.

– Как думаете, они сумеют снять все черепа, приколоченные к деревьям? – крикнул кто-то.

Последовал новый взрыв смеха. Арминий не прерывал веселья, укреплявшего боевой дух воинов. Он подождал, пока все отсмеются.

– Вся армия с ним?

– Вся. – Лохматый сразу помрачнел. – Восемь легионов и много тысяч союзного войска.

На лицах значительной части собравшихся появилась неуверенность, и Арминий взревел:

– Тем больше убьем! Я собираюсь заманить их в новую ловушку. Увязнув в болоте, они бросят повозки и метательные орудия, как уже делали это раньше. От нашей боевой песни у римлян кровь застынет в жилах, ваши копья затмят небо над их головами. Римские орлы один за другим окажутся у нас в руках. С благословения Донара мы будем атаковать, пока они не сломаются и побегут. И когда это случится, они погибнут – все до последнего. – Он мрачно усмехнулся и продолжил: – Может, сохраним жизнь нескольким несчастным, чтобы донесли весть до своих лагерей.

Воины одобрительно закричали, и Арминий понял, что убедил свою часть племени херусков. Его собственная уверенность крепла благодаря энтузиазму воинов. Теперь предстоит убедить остальных вождей действовать в согласии с его планом, и это будет не очень трудно. Разве их присутствие в лагере не означает, что они уже заодно с ним? Арминий не собирался беседовать с каждым по отдельности; лучше собрать всех вместе, чтобы сразу принять решение. Чем быстрее вожди объединятся под его руководством, тем скорее будет нанесен удар по римлянам. «И только это имеет значение», – думал вождь, перед внутренним взором которого постоянно стоял немеркнущий образ Туснельды.

Полдень едва миновал, лазурное небо было безоблачно, и солнце палило вовсю. Над головою носились стрижи, пронзительными криками напоминая, что лето в разгаре. Примерно с десяток вождей собрались кружком у палатки Арминия; они удалились от суеты лагеря, но не могли спрятаться от жары, которая нарастала с самого рассвета. День обещал стать самым жарким в году. Арминий смотрел на мокрые от пота недовольные лица и чувствовал, как капли влаги стекают с шеи на спину. В голове назойливо вертелись две мысли: что следовало перенести собрание на вечер и что он был слишком самоуверенным, рассчитывая легко уговорить вождей.

Начало разговора обнадеживало. Арминий объявил, что армия Германика неподалеку. Его слова встретили радостными криками. Вождям понравился и план западни для римских легионов. Однако сведения о численности войска наместника резко убавили пыл собравшихся. Потом начался спор, который то вспыхивал, то затихал, не приводя ни к какому решению. Никто не предложил разойтись по своим землям, но в знойном воздухе явственно ощущалась угроза подобного исхода.