Крайне важно понять, что каждый акт самоконтроля — попытка сохранять спокойствие, отказ от пирожного, присутствие на скучном совещании — истощает силу воли. Каждый раз, когда вам приходится бороться с импульсами, отсеивать отвлекающие факторы или заставлять себя делать что-то сложное, вы используете часть вашей силы воли. К этому относятся даже такие тривиальные действия, как, например, выбор одной из 20 марок стирального порошка. Каждый раз, принимая решение, вы тратите резервы вашей силы воли.

Когда в колодце силы воли показывается дно, мы начинаем идти по пути наименьшего сопротивления или переходим к схеме действий по умолчанию, то есть оставляем все так, как есть, чтобы не тратить энергию на изменения{176}.

В своем фантастическом исследовании, опубликованном в 2003 году в престижном журнале Science, Эрик Джонсон и Дэниел Гольдштейн из Колумбийского университета выявили поразительное различие между европейскими странами по проценту людей, дающих согласие на посмертное донорство органов{177}. Контраст особенно разителен между Германией (12 %) и Австрией (99,98 %) или между Данией (4,25 %) и Швецией (85,9 %).

Почему страны с очень сходной в других отношениях социальной и медицинской политикой настолько сильно расходятся по данному показателю? Из-за одного простого маленького различия. В Швеции по определению считается, что человек согласен на донорство органов, если только он специально не заполнил форму отказа. В Дании все наоборот. Форму нужно заполнить, чтобы стать донором, а по умолчанию считается, что вы не даете согласия.

Если вы думаете, что людей очень сильно беспокоит, будут ли их органы извлечены из тела после смерти, то это не так. По крайней мере не настолько, чтобы намеренно выражать свое предпочтение. В подавляющем большинстве случаев они согласны с введенными стандартами по умолчанию.

Вам нужно, чтобы переход к новому поведению был легким, фактически настолько легким, чтобы оно стало поведением по умолчанию. Классический пример — поставить спортивную обувь и сумку со всем, что нужно для тренировок, у двери.

Еще лучше — сделать так, чтобы вам было трудно не делать этого. Идеально, если на то, чтобы не вести себя так, как вы хотели бы, вам приходится тратить больше усилий, чем обычно. Сделайте старые привычки более сложными, чем новые: один автор разобрал свой ноутбук, чтобы избавиться от искушения бродить по сети, откладывая какие-то важные дела. Другой вынул из компьютера сетевую карту и сломал Ethernet-порт.

Ваши шансы на успех существенно повысятся, если вы, представляя себе новое поведение, будете представлять в этой ситуации себя, но предельно уставшего, недовольного, замученного, голодного и сонного. Еще лучше — представьте капризного, уставшего ребенка. Перестаньте обращаться к взрослому в себе; взрослый (кора/неокортекс) и так на борту. Вместо этого сосредоточьтесь на менее рациональных, более первобытных частях мозга, которые как раз в первую очередь и будут сопротивляться переменам.

Тим Феррис говорит, что он достиг и продолжает достигать успеха вопреки себе, а не благодаря себе. Феррис, известный своими выдающимися достижениями как в области физических нагрузок (мышечная масса, боевые искусства, танго), так и в психологической области (скорочтение, изучение иностранных языков), поясняет, что большинство его читателей и зрителей считают, что у него железная воля и самодисциплина монаха. Но на самом деле, говорит он, «я обожаю тратить время впустую не меньше, чем любой другой человек. Значение дисциплины и силы воли сильно преувеличивают».

По мнению Анни Дьюк, главная черта, отличающая лучших игроков в покер, — это способность принять неопределенность. По ее словам, можно снизить уровень неопределенности, но, когда есть предел решений, вы знаете, что можете быть правы только в определенном проценте случаев. «Речь идет о том, насколько жёсток этот предел, а дальше вам остается только принять факт, что вы никогда не будете ничего знать наверняка».

Осознаете вы это или нет, вы всегда живете в неких рамках вероятности. Когда профессиональные игроки в покер говорят друг с другом, часто можно слышать, что это проникает и в другие области их жизни.

Когда брат и зять Дьюк (оба — профессиональные игроки в покер) услышали, что она идет на свидание, они стали обсуждать вероятность свадьбы с этим мужчиной. «Мне кажется, вероятность того, что они поженятся, — два к одному», — сказал зять[23].

«Мы делаем это в отношении чего угодно, — признается Дьюк. — Какова вероятность того, что столик освободится в ближайшие пять минут? Какова вероятность того, что она — просто официантка? Если ты игрок в покер, то постоянно мыслишь вероятностно».

Почти все в жизни Анни Дьюк выражается таким образом; она просто так думает. При покупке подарка на Рождество, например пальто своему парню, она учитывает вероятность того, что оно ему не понравится. И если такое действительно происходит, Анни не обижается, потому что знала заранее, что шансы 50 на 50. Она просто делает ставку на наиболее вероятный результат.

Мы очень рекомендуем вам прочесть любую книгу Анни, которую найдете в разделе ресурсов, и следовать ее курсом. Руководители, которые должны принимать решения в неопределенных условиях, получат от этого чтения много пользы.

Писатель Крис Гермер объясняет, что большинство людей очень плохо переносят дискомфорт. Как только они начинают испытывать неприятные ощущения, то ищут, как бы побыстрее избавиться от них. Они пытаются найти способ успокоиться и отвлечься, иногда — полезные, иногда — нет.

Точно так же они могут инстинктивно пытаться победить неприятные эмоции и подавить их, что, увы, только усугубляет ситуацию. Как мы уже видели, подавление скорби может привести к хронической депрессии. Если заставлять себя заснуть, можно проворочаться в постели всю ночь. Война с нашими внутренними чувствами абсолютно контрпродуктивна. Умение видеть в дискомфорте нормальную неотъемлемую часть жизни очень ценно. Любой человек, кем бы он ни был, чем бы он ни занимался, обязательно с этим столкнется. Так часто бывает.

Если принять тревогу, то это ее ослабляет даже у людей с хроническими тревожными расстройствами. Парадоксально, но люди с синдромом генерализованной тревожности освобождаются от многих ограничений, с которыми были вынуждены жить раньше, смирившись с этими ограничениями и своей хронической тревожностью и перестав с ними бороться{178}.