– Так что у нас с машиной? – повторил вопрос следователь.

Малышев демонстративно отвернулся от него и обратился ко мне:

– Андрей Николаевич, поезжай в управление и объяви общегородскую тревогу. Весь личный состав уголовного розыска – на проверку больниц!

– Наш личный состав, – устало заметил я, – сегодня после охраны магазинов отсыпается.

– Плевать, что они делают! – взревел Николай Алексеевич. – Они в милицию пришли не на печи отлеживаться! Всех поднять и бросить на розыск раненого молодого мужчины.

– Пошли, – потянул я за собой сержанта.

Он уперся и не хотел двигаться с места, но начальник уголовного розыска так рыкнул на него, что парень подчинился.

– Тебя как зовут, Сергей? Поедешь со мной. Здесь тебе сейчас делать нечего, а с сестренкой проститься успеешь.

– Андрей Николаевич, почему вы не попали в него? – полным отчаяния голосом спросил сержант.

Я ничего не стал отвечать и повел его к выходу из школы.

«Приедем в управление, там поговорим», – решил я.

В этот же день по личной просьбе Большакова заведующий бюро судебно-медицинских экспертиз вызвал на работу двух сотрудников. Они провели исследования имеющихся биологических образцов и пришли к выводу, что на заводе «Химволокно» и в восьмилетней школе преступления совершил один и тот же человек.

Гера позвонил накануне Седьмого ноября.

– Мы выследили их. Я выставил у подъезда пост. Тебя ждать?

Я взглянул на часы. Время – шесть вечера, почти все опера разошлись по домам. Придется собирать «сводную бригаду» – временное оперативное объединение, куда включают всех, кто попался под руку.

– Жди, я скоро буду.

Через двадцать минут моя «сводная бригада» была на месте. В нее вошли два оперативника, не успевшие вовремя уйти с работы, и два постовых милиционера в форме. Еще мне повезло поймать на выходе из управления Валентину Скрябину, женщину с уникальным «склочным» голосом. Что бы ни говорила Скрябина, со стороны казалось, что она вот-вот впадет в истерику и начнется грандиознейший скандал. Я спрашивал у Вали, как с ней муж живет. Она, посмеиваясь, объяснила: «Муж-то давно к моему голосу привык, а вот соседи поначалу думали, что мы каждый день деремся».

У подъезда в панельную пятиэтажку меня встретил Гера.

– Второй этаж, однокомнатная квартира налево. Мне с тобой идти?

Я оглядел свое воинство и отрицательно покачал головой:

– Не надо. Сами справимся. Если что-то пойдет не так, то я возьму все на себя. Ты, Гера, фигура одиозная, и всем будет лучше, если ты останешься в тени.

– Как скажешь! – Он махнул своим людям, и они разошлись в разные стороны.

На площадке второго этажа мы остановились. Я и оперуполномоченный Зиннер достали пистолеты. По моей команде Скрябина позвонила в дверь и тут же застучала по ней кулаком.

– Вас долго ждать? – крикнула она на весь подъезд.

В квартире раздались тяжелые мужские шаги.

«Ну, вот и все, сейчас познакомимся, – с облегчением подумал я. – Главное – свалить его в дверях, подмять под себя, тогда никакое карате ему не поможет. А если рыпнется…»

Я слегка расслабил руку с пистолетом, большим пальцем бесшумно опустил предохранитель вниз. Если мои опера не смогут нейтрализовать имитатора в первые секунды, я открою по нему огонь на поражение. Зря рисковать своими парнями я не буду.

– Кто там? – спросил из-за двери недовольный мужской голос.

– Из ЖКО, – громко представилась Скрябина. – Надо поставить в ведомости на талоны подпись.

– Нам не надо никаких талонов! – раздраженно ответил мужчина.

– Да мне какое дело, нужны тебе талоны или нет? – начала заводиться Валентина. – Я тебе что, как курва, под дверями торчать буду? Ты подпись поставь, что от талонов отказываешься, и дальше спи!

Рядом со мной скрипнул замок, в обшарпанную дверь выглянула любопытная старушечья мордочка.

– Сынок, а мне талоны не положены? – спросила она.

– Брысь отсюда! – шикнул на нее милиционер в форме.

Старушка без лишних слов захлопнула дверь. Этажом выше на площадку вышли люди, стали смотреть вниз.

– Ты что, меня премии хочешь лишить? – не унималась Скрябина. – Я как назад без твоей подписи вернусь?

Наверху зашушукались.

– Я тебе говорил, – вполголоса сказал мужчина, – в этой квартире что-то нечисто. Посмотри, сколько милиции понаехало. Спекулянты там живут, водкой по ночам торгуют.

– Не водкой, а вином, – уверенно прошептал другой мужчина.

«Боже мой! – повеселев, подумал я. – Какую блестящую операцию в балаган превратили!»

Дверь напротив меня распахнулась. На пороге стоял высокий мужчина в домашнем халате. Пока он не успел опомниться, мои опера сбили его с ног и вжали в пол.

– Руку покажи! – скомандовал я. – Левую руку мне показывай!

Что сказать, бывают в жизни огорчения! И на правой, и на левой руке у незнакомца все пальцы были на месте.

«Промахнулись! Это не имитатор. Надо как-то выкручиваться из этой ситуации, а то получится, что мы невинного гражданина ни за что ни про что физиономией по полу елозим».

– Ты кто такой? – грубо спросил я.

– А вы кто такие? – Из комнаты в крохотный коридор вышла немолодая женщина в длинном халате.

– Софья Владимировна, – расплылся я в самой лучезарной улыбке, на какую только был способен, – как я рад вас видеть! Какая неожиданная встреча, кто бы подумал!

– Софья, это твои знакомые? – прохрипел мужик с пола.

– До сей поры я не имела чести знать этих господ, – холодно ответила ему Перфилова. – Может быть, вы потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

– Софья, а ты точно не замужем? – подозрительно спросил пленник.

– Так! – громко объявил я. – Кроме оперативного состава – все свободны! Ребята-постовые, пойдете назад, разгоните любопытных по квартирам, а то будут стоять, под дверью подслушивать. Валентина, тебе отдельное спасибо! Мужик, ты вставай, одевайся, проедешь с нами в управление. Установим твою личность, поговорим кое о чем и отпустим тебя.

– А чего мою личность устанавливать? – недовольно проворчал поднявшийся с пола пленник. – У меня удостоверение в кармане лежит. Я сотрудник милиции.

– Коллега, вы женаты? – в лоб спросил я.

– При чем здесь моя жена? – нахмурился незнакомец.

«Уже легче! – подумал я. – Если он женат, то жаловаться не побежит, наоборот, благодарить будет, если мы это маленькое приключение в тайне оставим».

– Молодой человек, а у меня вы о семейном положении спросить не желаете? – иронично поинтересовалась Перфилова.