— Вячеслав о вас практически ничего не говорит и не рассказывает о ваших предпочтениях. Поэтому я очень рада, что лично могу с вами пообщаться и познакомиться.

— Я просил тебя не доставать ее расспросами, — в разговор встрял Славик. Он гневно сверлил фигуру матери недовольным взглядом. Альбина засмеялась и взяла сына за руку.

— Я не достаю, а проявляю банальное любопытство, — на журнальном столе завибрировал мобильный телефон и Альбина тут же отошла от нас в сторону. — Прошу прощения. Я на минуту отлучусь.

Альбина отошла к журнальному столику, где лежал звонящий телефон. В этот момент я стояла и думала о том, что образ молодой и красивой девушки никак не совмещался с образом жесткой бизнес леди, которую описывал мне Славик. Ее манера разговаривать больше подходила профессору университета лет пятидесяти, но никак не женщине с внешностью двадцатилетней девушки.

— Сколько твоей маме лет? Ей же чуть больше двадцати дать можно.

— Она меня в двадцать родила. Ей тридцать восемь сейчас.

— Ничего себе. А выглядит, как наша ровесница.

— В этом то и проблема.

К нам вернулась Альбина и сообщила, что мы можем пройти в столовую для начала ужина. Столовая находилась недалеко от гостиной, но это была не менее богатая комната, чем все остальные помещения квартиры. В этой комнате располагался огромный дубовый стол с резным обрамлением, мягкие стулья в изысканной обивке, которые были расставлены по периметру стола. Стол был уже засервирован на три персоны. Повсюду располагались массивные комнатные растения и живые цветы. Я нерешительно вошла в комнату. Славик, подведя меня к одному из стульев, аккуратно отодвинул его передо мною. Когда мы заняли свои места за столом, я обратилась к Альбине, желая начать непринужденную беседу.

— Вы увлекаетесь искусством? Я обратила внимание на большое количество картин у вас в доме.

— Вы заметили? Искусство действительно моя слабость. Половина здешних картин мои, — я поняла, что затронула подходящую тему, которая приносила определённое удовольствие женщине.

— Вы их автор? — информация о том, что столь деловая и статная женщина занимается искусством не могла не поразить меня.

— В свободное время это увлечение помогает мне расслабиться и выразить свои внутренние эмоции, которые в жизни я не всегда могу показать.

Славик заметно ухмыльнулся после чего саркастично процедил:

— А что тебе не давало их показывать?

— Ты снова продолжаешь этот разговор? Я думала, что сегодня мы закончим с нашим конфликтом. Тем более, когда у нас такая прекрасная гостья в доме.

— Не стоит прикрываться Лерой. На самом деле я с ее подачи нахожусь на этом ужине. Это она уговорила меня поговорить с тобой. Если бы не Лера, то я бы не пришёл сегодня домой.

— Даже так? — Альбина перевела удивленный взгляд с сына на меня. — В таком случае, Валерия, я ещё раз скажу, как я вам благодарна. Вы сотворили невозможное.

— Я… Я ничего не сделала. Мы просто поговорили и я высказала своё мнение по поводу того, что Славику стоит с вами поговорить. И что бы между вами не произошло, в любом случае, любой конфликт внутри семьи можно разрешить банальным диалогом. Семья — она одна, и ее надо ценить и любить. А бросить или отказаться от семьи — это, я считаю, предательство в чистом виде.

— Какие прекрасные слова. Предлагаю выпить вина за такой чудесный тост. Я полностью разделяю ваше мнение, — женщина легким жестом руки сделала какой-то знак в воздухе. Подошла молодая девушка и принесла бутылку вина. — Вячеслав, ты у нас мужчина за столом, тебе и разливать дамам столь сладкий напиток.

Славик, молча, взял бутылку и разлил его содержимое по трем стоящим бокалам. Вино было алым, как кровь. Аромат напитка был сильно насыщенным и разносился по всей комнате терпким шлейфом.

— Ты будешь? — тихий шепот Славика был практически неразличим для меня.

— Бокал позволю себе, но не более. Сам знаешь, я с алкоголем не в лучших отношениях.

Мы все сделали по глотку вина. Я удивилась, насколько вкус алкоголя оказался приятным и мягким. Вино приятно разлилось по горлу, оставив во рту приятное послевкусие. Принесли горячее и девушка, исполнявшая роль официантки, стала раскладывать по тарелкам принесенную еду. Я, не привыкшая к такому «домашнему» ужину, чувствовала некоторую неловкость. Находиться в доме, где мне приносили и уносили еду, словно в ресторане, было воистину некомфортно. Теперь мне были понятны жалобы Славика на отсутствие домашней атмосферы в его доме. Еда была безумно вкусной, что мясо, что рыба, и каждый кусочек таял во рту. Салат был тоже необычным на вкус, но сочетание его ингредиентов вызывало самые приятные ощущения у меня во рту. Весь ужин больше напоминал поход в ресторан, чем рядовые семейные посиделки. В общих чертах ужин проходил достаточно мягко. На мое удивление я легко нашла общий язык с Альбиной. Славик же продолжал вести себя немного агрессивно и иногда язвил в адрес матери. При любом возникающем за столом споре, я тут же старалась любыми способами сглаживала конфликт и наладить атмосферу в доме. К концу ужина Славик и его мать общались нормально и даже пару раз пошутили друг с другом. Я осталась довольна итогом ужина. В конце вечера Альбина вновь осмотрела наши со Славиком фигуры, словно выискивая что-то на наших лицах.

— Предлагаю переместиться в гостиную. Там более приятный вид из окна, — Альбина подозвала девушку к себе и что-то тихо сказала ей на ухо. После этого она встала из-за стола и указала нам на дверь. — Пройдемте в гостиную.

Мы вышли из столовой и направились в сторону гостиной. Альбина рассказывала мне о своих картинах, об антиквариате и любимых вещах. Я слушала все с максимальным вниманием и редко комментировала что-то из слов женщины. Славик был по-прежнему молчалив. Но я заметила, что сейчас парень был расслаблен и не так напряжен, как в начале ужина. В гостиной, кроме камина, из источников света горели только торшеры. От этого тусклого света вид на город с высоты последнего этажа поражал. Я встала у панорамного окна и стала рассматривать открывшийся вид.

— Нравится вид? — Альбина незаметно подошла ближе ко мне и встала рядом.

— Да. Он поражает. Хотя, признаюсь вам, я до жути боюсь высоты.

— Боязнь высоты идёт от страха потерять контроль. Сорваться, упасть и в итоге разбиться насмерть. Ты боишься не самой высоты, а того, что она может сделать. Ты не будешь против, если мы перейдем с тобой на ты?

— Что вы. Мне так будет проще общаться с вами.

— Мне теперь тоже. Но