имени латышского народа (всего-навсего!) с требованием независимости для республики. Этот меморандум должны были переправить на мадридское совещание. День и ночь потели Бумейстер и Лисманис, по-лакейски готовя редкое по лжи и пакостной галиматье письмо. Зачитываемые на суде отрывки из него вызывали у людей чувство брезгливости. «Раздробление нации продолжается. Игнорирование нации — также. Мы практически бесправны». И лозунг: «Латвия — только латышам!» В письме все поставлено с ног на голову. Каждая фраза пропитана ядом ненависти к трудовому народу республики, его славным завоеваниям в экономике, науке, культуре, традициям, братской дружбе с советскими республиками.

Лисманис как-то вечером позвонил «хозяину» и спросил:

— Меморандум отправили?

— Да.

— Но под ним нет же подписей.

— Не твоя забота, — сказал Бумейстер. — Я сообщил, что подписали триста представителей предприятий и учреждений, — И добавил: — Обсуждено в Риге, Лиепае, Гулбене, Елгаве…

— Ведь это неправда.

— Не дрожи, Дайнис, — жестко прогудел в трубку Бумейстер. — Кто узнает? В нашем деле все средства хороши. Не раз ведь так сходило.

На следствии он показал: «Я многие факты экономической и политической жизни страны, сообщаемые за границу, умышленно искажал, а часто давал и заведомую ложь». Так Бумейстер и Лисманис подлаживались под интересы и запросы иностранных разведок.

Следствие шло полгода. Шаг за шагом, добывая новые материалы, опрашивая свидетелей, следователи выявили новые грани «дела». И вот наконец в материалах следствия не осталось ни одной позиции, которая бы вызывала сомнение…

На суде первым давал показания Юрис Бумейстер. Его нелегко было узнать. Словно с него сбросили маску. Тихим, дрожащим голосом он подробно рассказывал о своей преступной деятельности. Чувствовалось: понимает, что проиграл, все карты его биты. Сгорбленный, с отвисшим подбородком, нервно сжатыми кулаками, раскрывал он свою двуличную жизнь. Сникший, поблекший, он метил в кресло президента, а угодил за тяжкие преступления перед Родиной на скамью подсудимых. После оглашения обвинительного заключения в ходе допроса председатель спросил, признает ли подсудимый себя виновным. Бумейстер глуховатосиплым голосом ответил:

— Да, полностью признаю себя виновным во всех предъявленных мне обвинениях. Я совершил тяжкие преступления перед Родиной, занимаясь шпионажем, сбором и передачей за границу сведений, составляющих государственную и военную тайну, клеветнических материалов, порочащих советский строй. Этим я стремился нанести ущерб Советской стране, способствовать восстановлению в Латвии капиталистического строя.

Помолчав, добавил:

— Но я прошу учесть, что многие годы работал в советских учреждениях.

Нет предела цинизму предателя!

Рядом — Лисманис. Его бьет нервная дрожь. «Виноват, полностью признаю предъявленные мне обвинения, совершил тяжкие преступления перед Родиной. В это темное дело втянул Бумейстер — «прожженный интриган». Думал, что он товарищ, старший, опытный, потому и сошелся с ним, а теперь вижу: волк в овечьей шкуре, готов на любые подлости».

Лисманис вслух высказывает запоздалые признания. На что отданы годы? Говорили: способный рационализатор. Что-то мог бы полезное сделать, а потратил умение и силы во вред своему народу. Тяжело подводить итоги. Но он и тут пытается юлить, разжалобить судей. Но судья вносит ясность. Был агентом иностранных разведок? Был. Собирал сведения о военных базах? Собирал. Составлял пасквиль-меморандум? Да. Вел валютные сделки? Да, да, да… «Я жил под постоянным страхом перед зарубежными разведцентрами». На это прокурор заметил:

— А вы не задумывались, что подумает и скажет наш, советский народ, которому вы в спину наносили удары, торговали оптом и в розницу интересами и секретами Советского государства?

Подсудимый молчит, еще ниже склоняя голову. В заключительном слове он клянет ловцов душ из ЦРУ, втянувших его в пропасть, просит дать возможность трудом искупить тягчайшую вину…

За преступления перед Родиной — строгий ответ. Такова воля народа. Заседание Верховного суда Латвийской ССР длилось несколько дней. Оглашается приговор: за измену Родине в форме шпионажа, передачу иностранным разведкам сведений военного, политического и экономического характера, другие действия, направленные против советского общественного и государственного строя, суд приговорил Бумейстера Ю. К. к 15 годам и Лисманиса Д. А. к 10 годам лишения свободы с содержанием в исправительно-трудовой колонии строгого режима и с конфискацией имущества.

В. Мартынов

ФОТОГРАФЫ ОТ ПЕНТАГОНА

…Ленинград. Май 1983 года. Водитель трамвая 28-го маршрута едва успел затормозить. Ему и в голову не могло прийти, что стоявшая перед красным сигналом светофора на улице Газа вишневая «Нива» сорвется с места и, рискуя столкнуться с трамваем, лихо вывернет на проезд Огородникова, хотя такой поворот в этом месте запрещен. Как оказалось, прыткая «Нива» совершила этот рискованный маневр, пытаясь «удрать» от грузовика, водитель которого имел веские причины для объяснения с ее пассажирами.

Послушаем тех, кто находился в кабине грузовика. Водитель Б. В. Поселенков и инженер аккумуляторного завода В. И. Линник, подъезжая к Калинкину мосту, обратили внимание на стоявшую на мосту «Ниву». Остановка в таких местах запрещена, и В. И. Линник подумал, что с этой машиной произошли какие-то неполадки. Желая помочь, они остановились рядом, но то, что увидели, повергло их в изумление. В «Ниве» сидели двое мужчин, один из них держал на уровне груди завернутый в пеструю тряпку фотоаппарат, телеобъектив которого был направлен на завод.

Суть действий пассажиров «Нивы», имевшей иностранный номерной знак, была столь очевидной, что В. И. Линник решил вмешаться. Но не тут-то было. Грубо нарушая правила дорожного движения, «Нива» кинулась наутек.

И все-таки водителю грузовика удалось остановить «Ниву».

Но пора сказать и о тех, кто удирал. В автомашине, номерной знак Д 04-929, принадлежащей генеральному консульству США в Ленинграде, находился военно-морской атташе при посольстве США в СССР Самуэль Колборн. Его попутчиком и помощником оказался коллега из канадского посольства. Два официальных представителя военно-морских сил стран НАТО. Да, американский военный дипломат явно не желал быть одиноким в этой недозволенной деятельности.

Американский военный персонал, служащий при посольстве США в Москве, очень любит путешествовать по Советскому Союзу. Особенно полюбился им Ленинград. Теперь, когда уже известны многочисленные факты откровенно разведывательных акций военных дипломатов из американского посольства в Москве во время посещений ими города на Неве, невольно напрашивается вывод, что пристальное внимание к нему американской разведки привлекают вовсе не исторические и архитектурные памятники мировой культуры.

Впрочем, об этом с завидной прямотой поведал помощник военно-морского атташе США Липскомб, когда его вместе с коллегой по НАТО англичанином Харви Самуэлем застали при фотографировании очередного промышленного объекта. Во время разбирательства Липскомб, «забыв» о дипломатических приличиях, бесцеремонно заявил, что его руководством ему вменено в обязанность «контролировать обстановку» на промышленных предприятиях Ленинграда. Неизвестно, что бы еще наговорил этот разудалый лазутчик, если бы более умудренный в дипломатических тонкостях британский коллега не одернул