В сентябре полиция отправилась домой к Стэггу, чтобы привести его на допрос. На двери красовалась надпись: «Христиане, держитесь подальше! Здесь обитает язычник». В квартире были обнаружены порнографические журналы и книги по оккультизму. Стэгга допрашивали три дня. В ответ на вопрос о том, какие башмаки были на нем в день убийства, он сказал, что выбросил их за два дня до ареста. У него были отношения с несколькими женщинами, но ни с одной из них у него «ничего не получалось». Он рассказал полиции, что в дни после убийства Рэйчел лежал на лугу на Уимблдон-Коммон – полностью обнаженный, если не считать солнцезащитных очков, раздвинув ноги, и улыбался проходившей мимо женщине. Тем не менее Стэгг наотрез отрицал, что убил Никелл или что мыл руки в ручье неподалеку.

Стэгг очень походил на психологический портрет преступника, и неудивительно, что он стал главным подозреваемым. Однако улик было маловато. Следователи обратились к Бриттону: нет ли у него каких-нибудь полезных соображений. В итоге решили устроить ловушку: подослать к Стэггу в качестве приманки миловидную женщину, которая на самом деле будет сотрудницей полиции.

В ходе нескольких индивидуальных занятий Бриттон подготовил такую сотрудницу, которая затем действовала под псевдонимом Лиззи Джеймс. Она должна была дать Стэггу понять, что, в отличие от других людей, с ней можно говорить о чем угодно. Впоследствии она должна была признаться ему, что в юности ее вовлекли в оккультную группу, где изнасиловали и заставили наблюдать за изнасилованием и убийством молодой женщины и ребенка. Потом она ушла из этой группы, но ее отношения с мужчинами не складывались, так как им не хватало достаточной силы или власти, чтобы соответствовать ее фантазиям.

Лиззи написала Стэггу и сразу получила ответ. Она послала ему свою фотографию, и у них завязалась бурная переписка. Лиззи подталкивала Стэгга к тому, чтобы он поделился с ней своими фантазиями:

Стэгг ответил:

29 апреля они второй раз поговорили по телефону, и Стэгг выдал ей фантазию, как входит в Лиззи сзади, а ее голову оттягивает назад поясом. А на следующий день признался в письме, что был арестован по подозрению в убийстве Никелл. «Я не убийца, – добавил он, – ибо верю, что всякая жизнь, от малейшего насекомого до растения, животного и человека, священна и уникальна».

Через пять месяцев после начала переписки Стэгг и Лиззи впервые встретились в Гайд-парке. Она всячески расписывала свой оккультный опыт, а Стэгг вручил ей большой бумажный конверт. Там была фантазия, в которой фигурировали Стэгг, еще один мужчина, Лиззи, ручей, лес и окровавленный нож. Стэгг объяснил, что написал этот рассказ, поскольку счел, что Лиззи «вписывается» в него. Полиция была взволнована таким поворотом событий, а Бриттон внушал следователям: «Вот, пожалуйста, крайне девиантная сексуальность, которая присуща лишь очень небольшому проценту мужчин. Вероятность того, что в Уимблдон-Коммон во время убийства Рэйчел могли оказаться сразу двое таких мужчин, ничтожна».

В августе 1993 года Колин Стэгг был арестован. Через год дело наконец попало в суд. Судья Огналл изучил все его 700 страниц и отнесся без энтузиазма к ловушке, поставленной Стэггу полицией и Бриттоном: «Такое поведение выдает не только излишнюю ретивость, но и попытку добиться желаемого путем вопиющего обмана. Обвинение пыталось убедить меня в том, что целью затеи было предоставить подозреваемому возможность подтвердить свою вину или невиновность. Должен сказать, что считаю это объяснение крайне лукавым». Огналл не принял письма и аудиозапись разговоров в качестве улик, и Стэгг вышел на свободу.

В 1998 году Лиззи Джеймс ушла из полиции в возрасте 33 лет: она не оправилась от всей этой истории с ловушкой. А в 2002 году Пол Бриттон был вызван на публичное дисциплинарное слушание перед Британским психологическим обществом за то, что переоценивал свои методы и давал советы следователям, не подкрепленные общепринятой научной практикой. Но через два дня комитет закрыл дело, решив, что объективно разобраться в ситуации восемь лет спустя невозможно. К тому же за два дня выяснилось, что ловушку одобрили самые высокие чины лондонской полиции, а за работой Бриттона следили психологи из ФБР в Куантико (штат Виргиния).

В том же году полиция сформировала бригаду следователей для нового изучения дела об убийстве Рэйчел Никелл. Эксперты обследовали одежду Рэйчел и составили ДНК-профиль убийцы с помощью новой высокоточной техники (см. главу 7). Следы ДНК не принадлежали Колину Стэггу. Они принадлежали Роберту Нэпперу, параноидальному шизофренику, который изнасиловал 86 женщин в Лондоне, а потом был схвачен и заперт в Бродмуре. В ноябре 1993 года, через 16 месяцев после убийства Никелл, Нэппер жестоко расправился с Самантой Биссет и ее четырехлетней дочерью Жасмин в их квартире в Пламстеде. 18 декабря 2008 года Нэппера осудили и за убийство Рэйчел.

Судебный патологоанатом Дик Шеперд проводил вскрытия тел как Рэйчел Никелл, так Саманты и Жасмин Биссет. По его словам, в последних двух случаях он даже высказался: «Да ведь все это уже было. Кто бы это ни был, он сделал такое не впервые. Как насчет убийцы Никелл? Ведь то же самое, только сейчас хуже». Но все отвечали: «Нет, там явно виноват Стэгг, а мы с него круглые сутки глаз не спускаем». Пола Бриттона спрашивали, есть ли связь между этими убийствами, но он отвечал, что «сценарии совершенно различны».

Полиция провела обыск в доме Нэппера еще в мае 1994 года и обнаружила пару кроссовок Adidas Phantom (достаточно редкая модель). Но лишь через 10 лет эти кроссовки сопоставили с отпечатком обуви, оставленным возле тела Рэйчел Никелл в Уимблдон-Коммон. И в декабре 2008 года передовица The Times резюмировала: «Нежелание проверить связь Нэппера с убийством Никелл можно объяснить лишь убежденностью полиции, Пола Бриттона и Службы уголовного преследования, что они уже нашли виновного. Сочтя Колина Стэгга виновным, они проигнорировали материалы по делу Нэппера». Стэгг же был одиноким человеком, мечтавшим потерять девственность с прекрасной женщиной. А откровенный сексуальный рассказ, написанный им, так походил на убийство Рэйчел, поскольку, желая угодить Лиззи Джеймс с ее жаждой жесткого секса, он вдохновлялся известной ему историей.

Неумелое расследование не только обернулось трагедией для семьи Никелл (да и Биссет), но и стало дорогим «удовольствием» для лондонской полиции. Мало того, что расходов потребовало само следствие, еще и Колину Стэггу присудили 706 000 фунтов компенсации (отчасти потому, что его опозорили и он не мог найти работу). В наши дни психологический портрет составляют так называемые консультанты следствия по поведенческим вопросам, и они обязаны иметь официальное право на этот вид деятельности. Любопытно, что первое правило, которое предписывает им Кентская полиция, состоит в следующем: «знать границы своей компетенции и познаний и не выходить за них».