одним из своих братьев, когда Томас был окончательно выкуплен у Бурбонов его матерью Маргаритой и дядей Генри. Что послужило причиной изменения обстоятельств, позволивших Томасу Бофорту обрести свободу, неизвестно, но можно предположить, что французы больше не считали его дальнейшее заключение достойным своих усилий и решили нажиться на младшим из своих пленников Бофортов. Кардинал и Маргарита получили разрешение Совета начать переговоры с герцогиней Бурбонской 21 апреля, и Томас был освобожден после уплаты 7.000 марок, часть которых была получена непосредственно из доходов с церковных земель кардинала в Хэмпшире[405].

Девять лет заключения не притупили боевой дух Томаса. Он был всего лишь подростком, когда попал в плен после битвы при Боже, но вышел из плена с желанием наверстать упущенное. Будучи прирожденным солдатом, стремящимся доказать свою состоятельность, в августе 1430 года Томас получил свиту из 480 человек для поддержки своего младшего брата Эдмунда в Нормандии[406], а по инициативе дяди-кардинала ему также был пожалован французский титул графа дю Перш, с расчетом на то, что со временем и Томас, и Эдмунд создадут постоянную базу семьи Бофортов на северо-востоке Франции. Джону Бофорту, разумеется, достались сомерсетские владения их отца, которые он должен был получить после освобождения, если такое время когда-нибудь наступит.

Кардинал Бофорт вернулся в Англию незадолго до Рождества 1430 года в сопровождении двух своих племянников, молодых графов Мортена и Перша. Впервые за десять лет Томас ступил на родную землю, и, вероятно, между матерью и сыном произошло трогательное воссоединение. Генри присутствовал на заседании Парламента, собравшегося 12 января 1431 года, и воспользовался случаем, чтобы подчеркнуть острую необходимость в подкреплениях для защиты английских позиций во Франции. Жанна д'Арк была захвачена, но угроза, которую представлял Карл VII, оставалась. Как и подобало кардиналу, он обладал природной убедительностью и добился получения необходимых войск.

Особенно выиграли его племянники: 19 апреля 1431 года Эдмунд и Томас были назначены капитанами армии и получили под свое командование по 128 латников и 460 лучников. Их двоюродный брат Ричард Невилл, ставший графом Солсбери в 1428 году после гибели под Орлеаном своего тестя, напротив, смог собрать свиту в 800 человек[407]. К июню все три Бофорта и их родственник Невилл, вернулись во Францию, а Мортен, Перш и Солсбери выдвинулись на передовую. Однако у кардинала Англии были другие неотложные дела — последние этапы суда над Жанной д'Арк.

* * *

С тех пор как ее передали англичанам, Жанна перенесла долгое и суровое заключение, не зная своей судьбы и опасаясь сексуальных домогательств со стороны стражников. Долгожданный суд над ней начался в феврале 1431 года, когда состоялась серия публичных допросов в церковном трибунале, возглавляемом Пьером Кошоном, епископом Бове. Кошон был тесно связан с бургундцами и симпатизировал английским интересам во Франции. Кроме того, он мечтал стать архиепископом Руана и, вероятно, намеревался использовать судебный процесс для доказательства своей пригодности к этой должности. Это был явный конфликт интересов, ведь именно Жанна заставила епископа покинуть свой престол летом 1429 года во время одной из ее успешных кампаний, когда он бежал в Руан, чтобы найти защиту у ее врагов. Она нашла в лице Кошона яростного противника, который был полон решимости разоблачить ее как еретичку и доказать, что она является орудием дьявола.

Жанна была обречена с самого начала судебного процесса, ведь роль Кошона заключалась в том, чтобы публично дискредитировать ее и опозорить Карла VII. В ходе допросов основное внимание уделялось божественным видениям Жанны, о которых она не решалась говорить подробно, а также ее склонности носить мужскую одежду и коротко стричь свои темные волосы, как мальчик. Одеваться как мужчина для женщины считалось грехом, а Второзаконие 22:5 объявляло такой поступок "мерзостью для Господа". Отказ Жанны подчиниться церковным властям в этом вопросе сам по себе стал потенциальным актом ереси.

Хотя среди ее обвинителей были самые выдающиеся богословы, той части Франции, которую контролировали англичане, присланные в основном из Парижского Университета, Жанна оказалась более чем способна внятно и мужественно противостоять любым попыткам заманить ее в ловушку. Наконец, когда терпение англичан иссякло, 24 мая ее вывели из камеры на кладбище возле аббатства Сент-Уан, где сообщили, что ее немедленно сожгут, если она не признает, что голоса, которые она якобы слышит, являются галлюцинациями, и не перестанет носить мужскую одежду. За каждым ее шагом на эшафоте наблюдал Генри Бофорт, одетый в малиновую кардинальскую мантию, а по бокам от него стояли различные церковные деятели, участвовавшие в процессе, в том числе епископ Кошон. Увидев повозку палача, Жанна потеряла самообладание и со слезами на глазах подчинилась.

Безжалостная толпа, в которую входили несколько английских лордов, требовала ее казни, и все взоры с нетерпением обратились к кардиналу, за которым, по общему мнению, должно было оставаться последнее слово. Кошон наедине поговорил с Генри, в руках которого находилась жизнь Жанны д'Арк. Его решение, переданное народу епископом Бове, заключалось в том, что Жанна должна быть навечно заключена в тюрьму, а не предана смерти, что вызвало гнев кровожадной и беснующейся толпы.

Отречение Жанны д'Арк облегчило миссию Генри по ее дискредитации, в процессе чего были осмеяны претензии Карла VII на благосклонность к нему Бога. Отречение Девы было, прежде всего, громкой пропагандистской победой кардинала Бофорта и Совета английского короля, и уже не было острой необходимости казнить девушку, пока она тихо сидела в своей камере.

Однако, Жанна через четыре дня, вновь облачилась в мужскую одежду и заявила своим судьям, что слышала голоса святых Маргариты и Екатерины. На этот раз кардинал не собирался спасать Жанну. 30 мая 1431 года на глазах у Генри и сотен любопытных зрителей Дева Божья была привязана к столбу на шумной рыночной площади Руана и жестоко казнена, доведя даже взрослых мужчин до слез, когда она погибла в пламени костра[408]. Кардинал, будучи непревзойденным администратором и предусмотрев все возможные последствия, приказал собрать ее прах и развеять его в водах реки Сена, надеясь избежать того, чтобы место ее захоронения стало святыней для антианглийских движений[409].

В письме, написанном от имени девятилетнего короля, но, вероятно, под наблюдением кардинала Бофорта и Джона Бедфорда, и разосланном по всей Европе, оправдывалась казнь девушки и утверждалось, что Жанна, "вопреки божественному закону и приличиям ее пола, носила мужское платье, что было отвратительно перед Богом". Ее предполагаемые видения, тем временем, "отвратили умы людей обоих полов от истины". Кроме того, утверждалось, что Жанну, "ошибочно называемую Пастушкой", справедливо судил независимый церковный суд, без участия светских судей. В конце концов, было принято решение о ее казни, поскольку она, несомненно, была "колдуньей дьявола" и "хулительницей Бога". Это была бесстыдная попытка очернить ее имя и одновременно опозорить Карла VII