— Я ваша сестра?

Мой вопрос подобен грому среди ясного неба.

Дима сперва бледнеет, потом краснеет, а потом произносит, глядя на меня стеклянным взглядом:

— Что за глупости, Лапуля? Кто тебе такое сказал? — его губы изгибаются в нервной улыбке.

Выдать Раю я не могу, поэтому просто беру Диму за руку и испытующе смотрю ему в глаза.

— Прекрати. Я тебе не верю. Скажи мне. Прошу… — голос срывается. — Просто скажи мне правду!

— О какой правде идёт речь? — Тимур незаметно подходит сзади.

Кажется, он только что проводил последнего партнёра, и теперь мы одни в конференц-зале.

— Я всё знаю! — голос истерически дрожит, когда я смотрю по очереди на этих красивых, но теперь навсегда недоступных мне мужчин. — Скажите мне правду! Иначе… — пытаюсь придумать то, чем можно их напугать. — Правду от вас, или я… сама всё узнаю!

Глава 61

Аня

— Интересно мне узнать, как? — усмехается Дима.

Плотнее сжимаю губы. Да он просто невыносим! Попросила, ведь, по-хорошему правду сказать!

Делаю шаг к нему и, поддаваясь внезапному порыву, хватаю его за волосы, резко дёргая на себя тонкую прядь.

— ВОТ! — торжествующе трясу ею в руках. — Сказала же, что выясню сама!

— Твою мать, Лапуля! — Дима ошарашено смотрит на меня. — Совсем сдурела? А ну-ка отдай!

— Ни за что! — пячусь к двери, пока Дима наступает на меня, окидывая гневным взглядом.

— Браво, Аня, — Тимур поражённо мотает головой и смотрит на меня с восхищением. — Правда, не ожидал!

— Ну хочешь мне помочь? — поднимает на него брови Дима.

— Неа, — Тимур пожимает плечами. — Нужно уважать женскую независимость!

Наступает моё черёд удивляться. Не припомню, чтобы Тимур уважал мою независимость, когда грязно домогался в кабинете своего брата! Что ж, такие изменения я приветствую!

— Отдай, говорю! — цедит сквозь зубы Дима.

Вот кто меняться явно не собирается. Вечно он всё хочет контролировать!

Я бросаюсь к двери и уже дёргаю за ручку, но Дима оказывается быстрее.

Он хватает меня за плечо и резко притягивает к себе…

Оступаюсь на каблуках и… падаю ему в объятия. Чёрт… он так близко, что начинает кружиться голова.

— Лапуля, какая ты неаккуратная… — Тимур тоже подходит и проводит пальцами по моей щеке.

Тело моментально откликается на эти прикосновения, заглушая орущий благим матом разум. Господи… что же мы опять делаем?!

Прикрываю глаза, не в силах больше смотреть на них, и понимаю о себе новую истину. Кажется, я ещё более развратна, чем думала о себе раньше… Ведь, несмотря ни на какие подозрения, я снова готова разрешить им… поцеловать себя!

По медлительности, с которой действуют Дима и Тимур, я понимаю, что и они тоже готовы шагнуть к этой запретной черте.

Я чувствую сбивчивое дыхание Димы на своей шее. Волоски встают дыбом от жара его мощного тела. Тимур поводит пальцем по моему подбородку и тихо шепчет:

— Не ушиблась?

Отчаянно мотаю головой, всё глубже проваливаясь в вязкую, порочную тьму их близости…

Уверена, они тоже чувствуют это. Наваждение, с которым так сложно бороться… Жажда прикосновений, голод, от которого сводит всё внутри.

Время словно замедляется, пока я сражаюсь со своими желаниями, и когда дверь конференц-зала распахивается, мы трое синхронно вздрагиваем.

Перевожу затуманенный взгляд на стоящих перед нами людей. Я ожидала увидеть кого-то из партнёров, но эти мужчины выглядят незнакомыми…

Дима быстро приводит меня обратно в горизонтальное положение, Тимур тоже отступает в сторону…

— Добрый день, — он с подозрением смотрит на вошедших.

— Добрый, — отвечает широкоплечий мужчина с усталым лицом. — Тимур и Дмитрий Черновские?

— Да, — Дима выходит вперёд, отгораживая меня от вошедших спиной. — А кто вы?

— Следственный комитет, — кивает мужчина, показывая удостоверение. — Мы расследуем дело об исчезновении Назарова Рината Максимовича. Знаете такого?

У меня всё внутри сжимается, и я чуть было не охаю, но вовремя затыкаю рукой рот.

— Знаем, — голос Тимура даже не дрогает. — Он был нашем клиентом.

— Почему же «был»? — тут же спрашивает следователь. — Вы думаете, что его больше нет в живых? Знаете что-то про него?

Сердце так гулко бьётся в груди, что я и дышать-то толком не могу. По позвоночнику проходит морозец.

— Я сказал, что Ринат Максимович «был» нашим клиентом, потому что он не внёс окончательную сумму за проделанную работу. Проект пришлось заморозить. Также Ринат не явился на встречу и не отвечал на звонки, поэтому мы прекратили сотрудничество.

— Вы уверены, что на встречу он не являлся? — поднимает брови следователь. — У нас на этот счёт есть другие данные.

Я отворачиваюсь к окну. Мне дурно… Прикрываю ресницы, и перед взором встаёт мёртвое тело на ковре в шале. Глаза Рината, безжизненно смотрящие в пустоту вечности…

— А вы кто? — обращается ко мне второй мужчина, который до этого сохранял молчание. — Вам плохо?

Он внимательно смотрит на меня, а я даже выдавить ответ не могу.

— Да, девушка чувствует себя неважно, — Дима отвечает вместо меня. — Мы можем пройти в мой кабинет и обо всём поговорить?

— Конечно, — следователь прищуривается, продолжая внимательно смотреть на меня. — Идёмте.

Облизываю пересохшие губы, продолжая сжимать в руках клочок волос Димы.

Тимур бросает на меня многозначительный взгляд, Дима едва заметно кивает, и все четверо выходят из конференц-зала, оставляя меня одну.

Я тут же распахиваю окно, чтобы глотнуть воздуха.

Мне нужно собраться с мыслями. Когда мы плавали на яхте, Дима и Тимур были уверены в том, что полиция вообще не придёт к ним! Неужели они ошиблись? Быть может, мы в чём-то были небрежны? Чёрт…

Нужно срочно поговорить с кем-то… Конечно, про наши с Монстрами дела я не скажу ни одной живой душе, но вот то, что касается нашего с ними родства…

Вынимаю свой телефон и набираю нотариусу.

Мне нужно как можно скорее с этим разобраться!