Любимова заставила себя наклониться и приподнять край брезента. От увиденного у нее закружилась голова, голова у корней волос вспотела, а сами волосы приподнялись. Из горла едва не вырвался крик ужаса, но Маша стиснула зубы и попыталась взять себя в руки.

Под брезентом лежали человеческие тела. Маша посветила в лицо одному из мертвецов. Это был Вениамин Пак, помощник депутата Логинова.

Опустив край брезента, Маша несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, заставляя бешено колотящееся сердце успокоиться. Ее тело сотрясала дрожь. Потом она прикинула в уме дальнейшие свои действия. Возвращаться к машине опасно – можно наткнуться по пути на Багирова. Самым правильным будет запереться в сарае, достать телефон и позвонить полковнику Жуку. Патрульные машины приедут через десять, максимум – через пятнадцать минут. Эти десять-пятнадцать минут она сумеет продержаться. Главное – запереть все двери и затаиться.

Она шагнула было к сараю, но вдруг вспомнила, что забыла мобильник в сумочке. Чувство страха сменилось чувством досады и злостью на себя.

Господи, о чем она только думала, когда отправилась сюда одна? Как она могла быть настолько самонадеянной и глупой? Должно быть, кодеин помутил ей разум… От досады у Маши выступили слезы на глазах. Но сдаваться было нельзя.

«Спокойно, – сказала себе Маша. – Ты справишься. Багиров не знает, что ты здесь. Ты вооружена, и ты можешь застать его врасплох. Он человек, и он уязвим. Главное – не паниковать и не суетиться».

Маша снова повернулась к двери, стараясь припомнить, скрипят у нее петли или нет. Кажется, нет. Она взялась за ручку и осторожно приоткрыла дверь. Затем распахнула ее шире и скользнула в коридорчик, ведущий в ярко освещенную мастерскую.

Она услышала тихий мужской голос, но не могла разобрать слов. Однако останавливаться было уже поздно, и Маша осторожно двинулась к мастерской. Вскоре она увидела его.

Багиров стоял у верстака и, что-то делая руками, продолжал с кем-то тихо беседовать.

– Я все понимаю, – говорил он мягким, извиняющимся голосом. – Я знаю, что эта сволочь напугала тебя. Ты права, я не должен был впускать их в дом…

Маша не видела того, к кому были обращены эти слова, но сам Багиров был виден ей очень хорошо. Он был одет так же, как в первую их встречу, – джинсы, белая толстовка, коричневый кожаный фартук.

– Теперь тебе не о чем волноваться, – продолжал он кого-то увещевать. – Ты в безопасности.

В ответ послышался не то всхлип, не то тягостный вздох, не то сбивчивый шепот.

– Знаю, – сказал Багиров, дернув щекой. – Знаю, что ты напугана. Ты права, я наделал много глупостей, но я все исправлю. Я смогу все исправить. Мы уедем туда, где нас никто не найдет. Я клянусь тебе.

Маша увидела, как Багиров поставил на консоль пластиковую баночку с розовой краской и что-то взял. Что именно – она не успела разглядеть.

– Почти готово, – сказал он после паузы. – Ты выглядишь прекрасно.

Маша переложила пистолет в левую руку и вытерла правую потную ладонь о брюки. Медлить больше не стоило. Обхватив рукоять пистолета двумя руками, она вышла из-за угла и громко сказала:

– Багиров, стойте на месте и…

«Не делайте глупостей», – хотела сказать Маша, но слова встали у нее в горле комом, когда она увидела того, к кому были обращены увещевания таксидермиста.

– Боже… – сдавленно выдохнула Мария. – Эльза…

Да, это была Эльза Багирова. Маша видела это лицо на фотографии, а теперь она видела его перед собой. Высохшее, неживое, странно искусственное, как у восковой куклы, но все же вполне узнаваемое. Эльза приоткрыла рот и издала звук, похожий на жалобный стон. Рот девушки еще несколько секунд был открыт, а потом с тихим стуком захлопнулся.

Виктор Багиров повернулся к Маше, и она увидела, что он держит в руке скорняжный нож. Сбросив с себя оцепенение, Любимова вскинула пистолет, держа его двумя руками, и направила дуло на Багирова.

– Бросьте нож!

– Я могу все объяснить, – спокойно произнес он, глядя на Марию своими спокойными, зеленоватыми, странно мерцающими глазами.

– Бросьте нож и сделайте два шага назад! Живо!

– Вы неправильно все поняли.

– Бросьте нож! – в третий раз сказала Мария и сняла пистолет с предохранителя. – Ну!

– Я вам все объяс…

Продолжая сжимать в руке нож, Багиров шагнул к Марии. Громыхнул выстрел. Виктор остановился. Его лицо побледнело, потом сделалось серым и безжизненным. Багиров покачнулся и уперся рукой в крышку стола. Опустил взгляд и с ужасом посмотрел на свой живот. Из раны сочились струйки крови, заливая кожаный фартук и джинсы. Пальцы таксидермиста разжались – нож с глухим стуком упал на пол. Затем ноги Багирова подогнулись, и он рухнул на колени.

– Черт!

Маша сунула пистолет в карман и шагнула к таксидермисту. И в этот момент он опрокинулся на спину. Он лежал на полу, глядя на Марию широко открытыми глазами. Лицо его словно окаменело. Мария опустилась рядом с Багировым.

– Виктор! – окликнула она. – Виктор, вы меня слышите?

Багиров не ответил. Она просунула руку ему под фартук. Рана сильно кровоточила, заливая Маше пальцы.

Она быстро отдернула руку, вынула из кармана платок, скомкала его и крепко зажала рану Багирова.

– Виктор!

Взгляд его стал осмысленным. Он шевельнулся, а затем судорожным движением схватил Марию за руку. Она вздрогнула, но не сбросила его побелевшие пальцы со своего предплечья. Багиров попытался встать, но Мария удержала его.

– Не двигайтесь! – сказала она. – У вас сильное кровотечение!

– Эльза… – Его голос был хриплым и клокочущим. – Эльза…

В горле у таксидермиста что-то булькнуло, и изо рта потекла кровь.

– Скажите, где Алена Логинова? – громко спросила Маша. – Где вы прячете девушку?

Он усмехнулся и хотел что-то сказать, но закашлялся, обдав лицо Марии фонтаном крови. Мария вытерла лицо рукавом плаща.

– Прошу вас, скажите, где Алена? Девушка не виновата в смерти Эльзы! Она пыталась спасти вашу сестру!

Багиров усмехнулся окровавленными губами.

– Это город… – хрипло пробормотал он. – Проклятый город во всем виноват.

Он сказал что-то еще, но Маша не расслышала.

– Что? – громко спросила она. – Что вы сказали?

Он собрался с силами и прохрипел:

– Я просто не хотел ее отпускать.

Силы покинули Багирова. Голова его свесилась набок, мышцы расслабились. Он потерял сознание.

Маша огляделась и увидела на столе телефон. Продолжая прижимать платком рану на животе Багирова, она дотянулась до трубки, взяла ее, на секунду задумалась, припоминая телефон Старика, затем быстро набрала номер.